— Мертв, — ответила Иньяла. — Как это ни печально.

Амбакас опустил голову.

— Боги подлые… я так и думал. Как он умер?

— Его тело испытало на себе воздействие чарудской магии и медленно разрушалось. Мастер Аккад знал, что не жилец и попросил прервать его жизнь, — Иньяла вытащила из наплечной сумки тот злосчастный кинжал. — Вот этим я проткнула сердце.

Амбакас принял оружие из рук целительницы. Бегло его осмотрев, маг положил кинжал на письменный стол.

— Хм, странно, что он заявился к тебе, а не сюда. Я мог бы попытаться ему помочь.

— Думаю, он хотел напоследок увидеть меня. Последние одиннадцать лет он заменял мне родного отца.

— Ладно, Иньяла можешь идти располагаться. Скан, помоги ей, покажи где, что и как, потом возвращайся ко мне. Есть разговор.

— Да, мастер.

Посреди объятого огнем Пшилона из открывшегося пространственного разрыва появился гигант в три асситских или человеческих роста. Сияющий магическими знаками бронзовый доспех в виде длинной, почти до колен, сегментированной пластинчатой кирасы из бронзы, дополненной высоким шлемом, поножами и наплечниками, и наручами закрывал практически всё тело. В руках воин уверенно держал раскаленный добела меч.

В двадцати шагах от него находились трое воинов ктум чаруд, рыскавших в поисках уцелевших жителей города. Тем, кому не повезло погибнуть от клинка, стали кормом для ктум чаруд либо отправились на алтари. Магия врага в немалой степени зависит от кровавых обрядов, призванных высасывать жизнь из жертв.

Внешне чужаки напоминали ящериц. В стоячем положении они балансировали на двух мускулистых лапах, напоминающих ноги шабы, крупной бескрылой птицы с юга материка, однако значительно больших размеров (если бы чудище встало, его бедра оказались бы на уровне глаз взрослого асситского мужчины). У ктум чаруд длинный хвост, уравновешенный с передней стороны шеей и головой, так что позвоночник расположен горизонтально. Длинные передние лапы, покрытые узлами мышц и чешуей, создающей естественные доспехи, заканчиваются пригодными для ручного труда тремя когтистыми пальцами.

Голова имеет длинное рыло, как у крокодилов, кои в обилии населяют реки и болота. Поджатые губы обнажали ряды неровных клыков длиной в кинжал. Глаза одного из воинов ктум чаруд подернулись мигательной перепонкой в предвкушении схватки. На созданиях виднелись поношенные доспехи из металла: матовые пластины на плечах, на корпусе по обе стороны от выступающей грудины и на верхней части бёдер. Каски, низкие и длинные, прикрывали голову и затылок, широкие щитки на щеках соединялись над рылом и выгибались в высокий наносник.

Двое ящеров ринулись вперед. Не было ни боевых кличей, ни громких проклятий. Серпообразный клинок первого воина оказался перерублен пополам божественным оружием, после следующего удара чаруд лишился головы. Окружавший его колдовской щит лопнул разноцветными искрами.

Второй воин поступил более разумно, напав сбоку, чарудское оружие беспомощно звякнуло о зачарованный доспех асситского бога войны. Высвобожденная Шехеком волна магии мгновенно содрала плоть с костей рептилии, от которой остался скелет с остатками мяса и деформированные доспехи. Последний ктум чаруд из отряда осознав, что тягаться с богом войны бесполезно, бросился наутек, но был остановлен невидимой силой. Шехек своей магией подтянул вражеского воина к себе, закованная в броню рука крепко обхватило ящера за шею.

— Я знаю, ваши повелители видят и слышат меня твоими глазами. Пусть знают, пантеон не будет смирно сидеть в стороне, наблюдая за уничтожением этого мира.

Глаза чаруда заволокла черная пелена. В разуме Шехека заговорил посторонний голос:

— Хочешь сразиться, покровитель войны? Что ж… вызов принят.

Потянуло холодом. Перед богом войны распахнулась черная дыра в пространстве, она некоторое время расширялась, пока оттуда не вышло чужеродное существо. Его суть сильно отличалось от привычных духов и демонов, даже бог затруднялся определить, что это такое и откуда взялось. Вселенных безграничное множество, никому не под силу одновременно охватить всё. Ясно одно — сила чужака сравнима с силой асситского бога войны. Существо не уступало ростом Шехеку, оно передвигалось на двух ногах, по строению схожих с чарудскими, но туловище держалось вертикально, как у асситов или людей. Четыре длинные руки, из спины торчат две пары длинных щупалец. Оскалившийся в ухмылке жутковатый череп без глаз, носа у смертного вызвал бы приступ неконтролируемой паники. Серая склизкая кожа клубилась чистой магической эссенцией.

Расчет Шехека на то, что один безымянных повелителей ктум чаруд не удержится от шанса убить очередного бога, удался. Тщеславный демон решился на поединок. В случае удачи бог войны сумеет заглянуть в умирающий разум твари и лучше понять, кто они такие и как с ними бороться.

Шехек сосредоточил в своем мече колоссальную мощь, которой легко хватит расколоть пополам гору. Демону потребовалось менее удара сердца, чтобы создать из ничего точную копию оружия бога войны.

Выпады, блоки, взмахи, свист лезвий, яркие магические вспышки, прорезающих воздух: тела извиваются, избегая ответных выпадов, искры летят дождем, сыпятся на мостовую. Яростный натиск не стихал, бой продолжался, хотя это казалось невозможным. Две великие силы не желали сдаваться, ни одна не хотела сделать один шаг назад. И при всей бешеной скорости, сквозь ливень искр, сквозь яркие магические сполохи Шехека настиг смертельный удар

Мечи сталкиваются друг с другом под прямым углом, а затем сила прыжка повелителя ктум чаруд вбивает заднее лезвие божественного оружия сквозь шлем в лоб своего владельца. Асситский бог войны повалился навзничь, белая шипящая на воздухе кровь струилась с блестящего острия. Лежащее на камнях тело не двигалось. Сильнейший из пантеона был мертв.

Склонившийся над павшим Шехеком демон поднимает клинок повелителя войны — по праву заслуженный трофей.

— Никчемная раса…

Плотно затянувшие небо черно-серые тучи практически не пропускали света солнц, теперь даже в середине дня царили сумерки. Иньяла начала забывать, как выглядит голубое небо. Периодически льющий дождь красноватого цвета губительно сказывался на растениях, листья на деревьях, трава желтели и усыхали. Если человек вовремя не укроется от осадков, его кожа покрывается болезненными нарывами, которые с трудом поддаются лечению. Всем было ясно: вслед за этими явлениями рано или поздно придут ктум чаруд. Из-за ухудшающихся условий живущие в долине крестьяне перебрались в Нирнас, ставший надежным укрытием от ядовитого дождя. К ним добавляются ежедневно прибывающий из остального Восьмиградья народ, не только люди, но и асситы. По прикидкам Иньялы за декаду население Нирнаса с шестисот постоянных жителей увеличилось до восьми тысяч, включая новоприбывших. Кормить эту толпу некоторое время помогут забитые провиантом кладовые подгорной крепости. А что потом? Медленная смерть от голода или клинков ктум чаруд. Дабы перехитрить судьбу во второй раз остатки Круга ищут способ спасти остатки рода людского.

Иньяла занялась тем, что у нее получается лучше всего — занялась целительством. В основном приходилось лечить кожаные нарывы, образовавшиеся у тех, кто рискнул прогуляться под ядовитым дождем, но случалось заниматься переломами, порезами, ушибами — долгое нахождение в замкнутом пространстве негативно отражается на душевном равновесии. Между людьми все чаще возникают драки, перепалки из-за пустяков, страже и воинам-ушанитам трудно поддерживать порядок. Их несколько сотен, а беженцев целые тысячи и их поток не ослабевает. С собой они помимо пожитков приносят леденящие кровь рассказы о ктум чаруд, захватывающих новые и новые земли. Уже пали четыре Великих Города, располагающихся на юге освоенных территорий, скоро настанет черед севера.

Сопротивление асситов, даже с учетом божественной помощи, не настолько эффективно как было в мире людей. В военном деле синекожие немного отстают от товарищей по несчастью, занимавшихся тем же самым беспрерывно на протяжении целых эпох. С другой стороны у людей не было того единства, какое есть у асситов, и тем не менее ктум чаруд одинаково успешно побеждают и тех и других.