— А точнее?

— Кто-то вроде курьера.

— Ассасин, если быть точнее, — смело произнесла Иньяла. — Ты мог и не юлить. В нынешнем положении выбирать, от кого принимать помощь, не приходится.

— Мастер Аккад приказал мне незадолго до смерти наведаться в Морн, забрать тебя и оповестить наших.

— Так куда мы направляемся?

— На север, в Сат Нирн. По Северному торговому пути.

— Далековато, дней сорок дней топать, — заметила Иньяла. — Ты дорогу знаешь?

— Бывал неоднократно, я даже знаю тропы, которыми можно срезать. За две декады доберемся. Долина — главное место сбора, оттуда мы отправимся прочь из Восьмиградья.

— А если чаруды снова последуют за нами?

— Честно, не знаю, но умирать здесь я не намерен. Мы будем проделывать это до тех пор, пока не найдем безопасного места. Либо бежать, либо погибнуть.

Дорога пылила под заходящими солнцами, слепящими глаза. Иньяла ощущал, как пот стекает по ее телу. От постоянного нахождения в седле болела поясница, ноги. Последний раз она сидел на лошади много лет назад в ранней юности. Приходилось делить место со Сканом, который легко управлялся с кобылой. Поначалу Иньяла опасалась, что лошадь быстро устанет нести на горбу двоих человек, ее хозяин быстро развеял сомнения. Боевые турарские скакуны отличаются приличной выносливостью, они не двоих, троих на себе легко утащат.

Путники двигались через долины, сменявшиеся непролазными чащобами, куда лучше не сворачивать без нужды. За пределами мощеных каменных дорог подстерегают опасности в виде хищных зверей, магических выродков. Находясь посреди восьмиградских лесов, Иньяла чувствовала себя крайне неуютно. Кроны деревьев уходят на семьдесят шагов вверх, они настолько плотные, что в самый солнечный день в подлеске местами царят сумерки. Немало удивляли причудливые светящиеся грибы в два человеческих роста, росшие в тени гигантских деревьев.

Зверье и нечисть опасались приближаться к проложенным асситами дорогам, встречающиеся вдоль них менгиры, точнее вложенная туда магия, отгоняла любую угрозу. Гораздо роднее для Иньялы были степи Турара, мирно пасущиеся стада рогонтов, щебетанье полевых птиц. Будучи дочерью купца, девушка неоднократно путешествовала с торговыми караванами отца из одного города в другой. А когда на ночь разбивали лагерь, она просто обожала, сидя у костра слушать истории старого Трама, командовавшего охраной каравана. Сейчас же ее единственным собеседником являлся угрюмый Скан, на деле он просто был немногословным, не любил пустой треп. Сказываются профессиональные привычки — наемному убийце лишняя болтовня может стоит жизни. До Иньялы доходили слухи о турарских ассасинах в Восьмиградье, их ремесло стало неожиданно востребованным среди местных. Асситские богачи, аристократы, сановники нашли идеальный способ избавляться от врагов, конкурентов, просто неугодных личностей. В Великих Городах примерно через год после началась целая эпидемия «несчастных» случаев и самоубийств: один «случайно» упал с лестницы, свернув шею, второй «нечаянно» чем-то отравился, третьему упал на голову камень, четвертый удавился. В редких случаях жертву находили с перерезанным горлом или с болтом от самострела в глазу. Турарские ассасины обучили своему мастерству, методам работы асситских подопечных. Жители Восьмградья намного миролюбивее людей, но не означает отсутствия решимости убить ближнего ради корыстного интереса.

В целом путешествие проходило без неожиданностей, солнечными днями путники отдыхали где-нибудь в тени, а ближе к вечеру, в облачность продолжали движение. Иногда им попадались такие же путники, торговые караваны, встречались направляющиеся на помощь южным городом асситские войска. Солдаты и их командиры полный твердой решимости изгнать врага из Восьмиградья, да только ничего они не сделают. Воин ктум чаруд стоит десятка асситов или пятерых человек. Единственный такой монстр способен расправиться в ближнем бою с отрядом подготовленных бойцов, а их сотни тысяч, возможно, больше. И это еще полбеды, при появлении на поле брани чарудских ведунов не остается шансов даже задержать наступление…

Когда Скан неожиданно свернул с мощенной дороги и направил лошадь по какой-то заросшей тропе, Иньяла задала вопрос:

— Почему мы свернули? В лесах опасно, многие оттуда не возвращаются.

— Я ж говорил, мы срежем путь и доберемся в два раза быстрее. Думаю, в свете нынешних событий, риск вполне оправдан.

— Там легко напороться на чудищ.

— По сравнению с ктум чаруд они сущая мелочь. Мы справимся.

Я Иньяла взглянула на прицепленный к седлу самострел и кожаный чехол с болтами. Крупное чудище с этим вряд ли одолеть, если только не повезет попасть глаз.

— У тебя оружия нормального нет, самострел и кинжалы против людей с асситами хороши, для нечисти минимум меч потребуется. Или высшая магия.

— Боишься за свою драгоценную жизнь? — усмехнулся ассасин. — Расслабься, я же не идиот соваться сюда с голой задницей. Задействуй волшебный взор.

Иньяла прошептала про себя заученную формулу. В тотчас мир вокруг преобразился, заиграл совершенно иными красками. Девушка увидела окружающий ее, лошадь и Скана желтый ореол с витающими в воздухе колдовскими знаками.

— Так ты маг!

Скан покрутил головой.

— До мага мне как до края мироздания пешком. Просто освоил одно из высших заклинаний, мастер Аккад дал несколько уроков. В магической одаренности я примерно нахожусь на твоем уровне, то есть знаю пару-тройку фокусов, не более.

— Хорошо, Скан, ты меня немного успокоил.

— Я бы не дожил до своих лет, если бы был легкомысленным.

— Сколько тебе?

— Тридцать один по турарскому календарю.

— Ты ассасином стал… здесь или еще в старом мире? — Попутчик неохотно рассказывал о себе и то, будучи в хорошем настроении. Иньяла же нашла для себе какое-никакое развлечение — попробовала выведать побольше о Скане. — Вдруг секрет, можешь не отвечать.

— Да какие секреты? Сейчас они утрачивают значение, для чарудов нет разницы, пахарь ты или наемный убийца… Я начал осваивать ремесло в старом мире, мне было семнадцать, когда поступило предложение вступить в Братство. Они, так сказать, высоко оценили мои таланты.

— Я слышала, кандидаты проходят жестокое испытание.

— Верно, шесть человек запирают в Тихой Комнате. На полу лежит единственный кинжал, главная задача — выжить, количество победителей не может превышать одного. Тот, кто победит всех, получает шанс стать настоящим ассасином.

— И ты победил.

— Мне просто повезло, я успел выломать камень из кладки и отбиваться им, победил даже того парня с кинжалом. — объяснил Скан. — Сам верховный мастер похвалил за сообразительность в критической ситуации.

— Ого, ты хвастаться умеешь. Вот уж не думала. А сколько ассасинов перебралось сюда?

— Все, что находились в Варате.

— Сотня, две?

— Восемьдесят три, после Исхода в остатках Братства начался разброд, оно быстро прекратило существование и мы вместе с другими людьми разбрелись по Великим Городам. Кто-то сменил профессию, кто-то продолжил заниматься ремеслом и готовить себе замену из местных…

Кусты впереди зашелестели, лошадь Скана остановилась, затем попятилась назад.

— Засада, — прошептал Скан. Его руки потянулись к самострелу и чехлу с болтами. — Похоже на нас охотятся.

Иньяла вновь задействовала магическое зрение. Среди кустов и высокой травы отчетливо выделялись оранжевые силуэты костлявых существ с непропорционально большими головами. На асситов не похожи из-за чересчур низкого роста — по пояс человеку.

— Вижу их, вдоль дороги засели.

Ассасин зарядил в самострел необычный на вид болт, вместо железного наконечника прикреплен маленький мешочек.

— Заткни уши.

— Зачем?

— Заткни, говорю, если оглохнуть не хочешь!

Иньяла послушно выполнила приказ бывалого ассасина. Направив самострел в примерное место засады, Скан нажал на спусковой рычаг. Спустя два удара сердца стало светло как днем, в тридцати шагах от Иньялы расцвел яркий оранжевый шар. В воздух взметнулись комья земли с ошметками готовивших нападение существ и растительности. У Иньялы лишь зазвенело в ушах. Вопреки опасениям лошадь отреагировала на взрыв весьма сдержанно, не сбросила людей с седла, не побежала галопом прочь.