К слону подходила та самая экскурсия, которая давеча повстречалась нам у клетки с зайцами. Экскурсию водил все тот же «спец».

Он принялся рассказывать про слона и заявил, что слон — лесное животное, водящееся в вечно зеленых тропических лесах.

— Извиняюсь, — перебил «спеца» мой друг, — почему же слон не зеленый?

— Как почему? — удивился «спец».

— Вы говорите, — он водится в зеленых лесах… Где же его защитный окрас?

«Спец» видимо опешил и не знал, что ответить, а Семен Семеныч, самодовольно улыбаясь, подтолкнул меня локтем.

— Ловко я его срезал? — тихонько спросил он меня.

Тем временем слон медленно подошел к решотке, хитро глянул на Семен Семеныча и, высунув сквозь решотку длинный хобот, с меланхоличным видом подцепил зеленую шляпу Семен Семеныча, сделанную из морских водорослей, на фасон «здрасте-прощайте». Высоко поднял слон над своей головой зеленую шляпу из морских водорослей и не спеша отправил ее себе в пасть. Животное вкусно причмокнуло. Вероятно, сено, хлеб, морковь да сахар порядком ему надоели, и шляпа из морских водорослей пришлась более по вкусу.

Публика громко ахнула, а Семен Семеныч… недаром он целый год состоял в обществе физкультуры — в мгновение ока преодолел высокую загородку и очутился в самой клетке слона. Держась одной рукой за хобот, он смело полез свободной рукой в самую пасть громадного животного. Не знаю, чем кончилась бы эта смелая и отчаянная попытка. Все дело испортил служитель зоопарка, откуда-то вихрем налетевший на Семен Семеныча. Между ними произошла дикая сцена. Они вцепились друг в друга. Публика пришла в неистовство. Все кричали. Какая-то женщина билась в истерике.

— Отдай шляпу! — ревел Семен Семеныч.

— Не имеете права! — вопил служитель..

Я бросился на помощь к своему другу. Испуганный слон удирал в дальний угол загона…　

　Шляпу мы не спасли. Она навеки погибла в чудовищной пасти слона. Нас вели в милицию, и за нами следовала толпа.　

Семен Семеныч шел гордо, с высоко поднятой головой. Он не терял достоинства. Я волновался.　

— Владим Сергев, не робей, — тихо шепнул мне мой храбрый друг. — Нам ничего не будет. Положись на меня.　

В милиции нас встретили сурово. Начался допрос. Кто мы, откуда. Дело как будто принимало скверный оборот. Нас явно подозревали в злостном хулиганстве. Неожиданно мой друг потребовал лист бумаги и перо. Он принялся писать. Я перегнулся через его плечо и в волнении следил за его писанием. Вот что писал Семен Семеныч:　

Крючок был Семен Семеныч! Спокойно и невозмутимо подал он заявление суровому человеку, облеченному в милицейскую форму. По мере того, как этот человек читал — суровое лицо его прояснялось все более и более. О, чудо! Из грозного исполнителя долга милиционер вдруг превратился в самого симпатичного и веселого человека. Задав нам два-три вопроса, он вдруг заявил:　

— Эх, ребята… Ну, чего ради связались вы с этой индейской слонихой?!　А шляпа? — перебил милиционера мой друг.　

Милицейский улыбнулся, махнул рукой и сказал:　

— Вытряхайтесь отсюда!..　

Веселыми ногами выкатились мы из милиции. Когда мы очутились на улице, Семен Семеныч перевел дух и с сердцем произнес:　

— Владим Сергев, а все-таки зверская это вещь — зоопарк!

ИЗ ВЕЛИКОЙ КНИГИ ПРИРОДЫ

ЖУРАВЛЬ С ИСКУССТВЕННОЙ НОГОЙ

В Лейпциге (Германия) в Зоологическом саду в продолжение многих лет жил журавль. Крылья у него не были подрезаны, и он пользовался полной свободой. Он летал по всему городу, но всегда возвращался к своей подруге, у которой крылья были подрезаны.

Но однажды осенью, когда журавлей хотели перевести на зимнюю квартиру, сторожа не могли его поймать. Он улетел на озеро и провел ночь на воле. Ночь была морозная, и он отморозил себе ногу. Облава продолжалась целый день, но все было безуспешно. Нога была повреждена так сильно, что через несколько дней часть ноги с пальцами отвалилась. После этого журавля удалось поймать. Но так как сустав уцелел, то директору сада пришло в голову сделать ему искусственную ногу. Он обратился в протезную мастерскую, которая согласилась принять заказ. Журавлю приделали ногу из аллюминия, и он, теперь уже инвалид, продолжает жить попрежнему со своей старой подругой.

СЛОН С ЧЕТЫРЬМЯ БИВНЯМИ

Изображенный на этой фотографии череп был найден в Африке, во французской колонии Убанги-Шари. Случай находки слона, вооруженного четырьмя клыками, чрезвычайно редок. В местности, граничащей с Банги, два европейских охотника недавно безуспешно преследовали такого слона, а старожилы этой области помнят, что некогда был даже убит слон с четырьмя бивнями.

Туземцы, очень недоверчиво относящиеся к явлениям, которые путают их верования, противятся вывозу таких ненормальных слонов из страны, боясь навлечь на свои деревни и себя самих страшные бедствия.

Это, вероятно, и является причиной, почему ни общей ни даже специальной прессе ничего не известно об этих исключительных животных.

ПАУК-ТЕХНИК

На юге острова Мадагаскара живет на земле паук размером в сантиметр. Самец ведет бродячий образ жизни, самка живет в особом домике, который строит она сама без помощи самца. В этом домике она откладывает яички и выводит паучат.

Домик этот обычно представляет собой брошенную ракушку улитки, заключенную в плотный футляр из паутинной ткани. Самое любопытное в нем — его местоположение. Паучиха обычно подвешивает его на прочных паутинных нитях к веткам какого-нибудь куста на высоте около 40 сантиметров над землей. Дом в 35 раз тяжелее паучихи. Спрашивается, как удается ей поднять его на такую высоту? Применительно к человеку, это значило бы поднять на канате глыбу, весящую свыше 2 тонн на высоту 100 метров.

Работа мадагаскарского паука оставалась до последнего времени загадкой. Наблюдая жизнь нескольких экземпляров паука в террариуме и тщательно изучив их строение, английские натуралисты, наконец, открыли этот секрет.

Облюбовав подходящую ракушку, паучиха спускается с ветки на паутинке, прикрепляет конец ее к ракушке и поднимается опять по этой же паутинке, продолжая выпускать вторую нить. Затем она остается на ветке и ждет: двойная эластичная нитка, высыхая, ссаживается, укорачивается, и ракушка приподнимается на крошечную долю дюйма. Тогда паучиха опять спускается к ней и повторяет свой маневр.