— Должен заметить, — жестким голосом начал ботаник, получив от председателя слово, — что одно из сведений, сообщенных сейчас докладчиком, резко расходится с истиной. Никакого озера в упомянутом зоологом Дятловым треугольнике между деревней Хохряковой и озером Ковшезером, никакого озера, повторяю, в этом месте нет.

В зале поднялся шум. Председателю пришлось дважды позвонить в колокольчик, чтобы восстановить тишину.

Председатель сам обратился с вопросом к ботанику:

— Какие доказательства можете вы привести, что сведения, изложенные докладчиком Дятловым, неверны?

— Мы двое работали в той же местности, где и докладчик. Мы посетили пригорок с камнем, напоминающим мертвую лошадиную голову, с такой точностью описанный докладчиком, меньше чем месяц после гражданина Дятлова. Мы не раз обходили этот пригорок кругом. В том направлении от пригорка, которое указано докладчиком, находится не озеро, а луг. На этом лугу нами собран небольшой гербарий. Этикетки на растениях удостоверят мои слова.

Председатель повернулся к Дятлову.

— Какие у вас доказательства?

Сдавленный голос Дятлова ответил.

— Никаких…

Произошла глухая заминка. Дело походило на скандал. Председатель объявил перерыв на пять минут.

Дятлов сжал руками голову и отвернулся к стене. Щеки его горели, точно он только что получил пощечину. Кругом него громко разговаривали, несколько раз его окликали — он ничего не слышал. Получить обоснованное обвинение во лжи — для честного имени ученого — это смерть. В словах ботаника невозможно усомниться. Карта за него. Озера не было: был туман, был бред в жару. Озеро — призрак!

А может, и черного аиста тоже не было? Как глупо было доверяться смутным воспоминаниям.

Но память его точно повторила те же картину: пригорок с камнем, туман, громадную птицу в тумане, внезапное появление озера, путь по лесу, пробуждение на золотом берегу Ковшезера, старик-рыбак… Все это он ясно помнил.

— Заседание возобновляется! — услышал Дятлов голос председателя.

Первым взял слово ботаник — не тот, что говорил до перерыва, а второй.

Он рассказал, как Дятлов тяжело заболел именно в тот день, когда пригрезилось ему несуществующее озеро. Но больной в жару легко может принять покрытый туманом луг за озеро. А характерный костяной треск аиста действительно слышали и они в лесу.

Очень бледный, но спокойный поднялся Дятлов со своего места. Он попросил ботаников показать ему собранный ими на том лугу гербарий, объяснив, что только при этом условии может рассеять неожиданное для него самого недоразумение.

На осмотр его Дятлову потребовалось не больше трех минут. Затем молодой ученый вернулся на свое место и совсем спокойно начал заключительное слово:

— Ботаники правы. Но прав и я. Предлагаю всем, кто сомневается в существовании открытого мною озера взглянуть на эти травы, собранные в этом самом месте на лугу.

Никто не поднялся с места, чтобы осмотреть гербарий. Сдержанный ропот прошел по рядам. Кто-то громко сказал:

— Что за издевательство!

Дятлов продолжал, возвысив голос:

— Пять минут назад я сам был уверен, что озера нет, что оно существовало только в моем горячечном бреду. Теперь, когда я осмотрел гербарий, я утверждаю — озеро было, и было оно на том самом месте, где месяц спустя ботаники собрали вот эти наземные травы. Осмотрите гербарий. Вы не найдете ни одного растения старше трех недель.

Дятлов смолк. В зале наступила тишина. Потом резкий голос первого ботаника отчетливо произнес:

— Это странно, но это — факт! Но какое отношение это имеет к вопросу?

Дятлов обратился к нему с вопросом:

— А рядом, например, на пригорке с камнем, не попадались вам такие же травы другого возраста?

— Удивительно, но так, — ответил ботаник.

— Удивительно не это, — улыбаясь сказал Дятлов. — Удивительно то, как наивная народная сказка может иногда помочь ученому понять истину. Понять истину сейчас помогла мне именно сказка, услышанная мною на берегу Ковшезера. — И молодой ученый словами старика-рыбака передал сказку о проигравшемся водяном маленького лесного озерка.

— Ботаники собирали свой гербарий на дне озерка, — добавил Дятлов от себя, — Когда «водяной» ушел в Ковшезеро. А я попал на это место в то время, когда он был дома… В рыбачьей сказке простая истина: озеро Ламбушка с Ковшезером соединено подземным ходом. Вода уходит из Ламбушки, когда уровень воды в Ковшезере становится ниже, чем уровень воды в Ламбушке. Вы собирали как раз — когда вода в Ковшезере спала, а мне удалось туда попасть, когда из подземного хода она выступила наружу и залила ход. Так ли это — должна выяснить особая экспедиция. Я кончил…

Через год в том же зале ученого общества новая экспедиция подтвердила предположение Дятлова.

Сказка о водяных попала в ученые книги.

Озеро, синее озеро-призрак, было названо именем Дятлова.

ЧЕСТЬ ПЛЕМЕНИ

(К рисунку на обложке)

Рассказ из жизни северо-американских краснокожих　

Мой приятель, индеец из племени сиу[46]) из рода воронов, грел обутые в мокассины[47]) ноги у очага. Термометр показывал 24 градуса ниже нуля, но в хижине у нас было тепло, и от воя ветра за стеной нам было только уютнее. Индеец закурил трубку от огня в печи, затянулся несколько раз, а потом передал ее мне.

— Мой дед, — начал он, — часто рассказывал мне в зимние вечера, когда я был еще мальчиком, о своих приключениях и обычаях нашего народа. Он любил рассказывать о войнах, которые мой народ вел с соседними племенами Северо-Запада, и о единоборствах, которые устраивались между двумя избранными каждой стороной воинами и которые решали исход битвы. Особенно любил дед вспоминать о воинах племени сиу, которых он высоко чтил за храбрость.

Когда дед был молод, он полюбил дочь одного из вождей. Он был красив, но еще не прославил тогда своего имени никакими подвигами, ни разу не увел лошадей и не украл ружья у врага. Поэтому девушка посмеялась над ним, и он ушел от нее с больным сердцем. Ему хотелось умереть.

В это самое время один славный воин, по имени Бычачий Зуб, объявил, что отправляется с двумя товарищами к племени сиу за лошадьми. Дед оседлал лучшую охотничью лошадь и привязал к седлу оружие. Подъехав к хижине Бычачьего Зуба, он привязал лошадь у входа и вошел к нему.

— Отец мой, — сказал он, — я слышал, что ты отправляешься в поход. Сердце влечет меня итти с тобой. Я привязал около твоей хижины коня, который будет моим даром тебе.

Но Бычачий Зуб покачал седой головой.

— Нет, сын мой, — ответил он. — Сон, который повелел мне итти в поход, указал мне лишь двух спутников. Если ты пойдешь с нами, ты непременно будешь убит. Во всяком случае, мои заклинания не будут в состоянии охранить тебя.

— О! — воскликнул мой дед. — Я мужчина и не боюсь смерти. Оставь меня в поле умирать от ран, — вот все, о чем я прошу тебя.

— Ну, хорошо, — сказал Бычачий Зуб, подумав. — Мы отправляемся завтра до зари.

Путешествие в землю племени сиу, совершенное пешком, было продолжительно. В такие походы воины отправляются всегда пешком, рассчитывая совершить обратный путь на украденных лошадях. Нашим четырем воинам, вооруженным лишь луками да ножами, приходилось быть очень осторожными, чтобы не попасться какому-нибудь отряду врагов.

Наконец они дошли до большого лагеря сиу в Черных горах. Бычачий Зуб, который был разведчиком и шел впереди других миль на двенадцать, первый обнаружил присутствие неприятеля. На нем была шкура белого волка с головой. Когда он выходил на вершину какой-нибудь горы, то ложился на землю и заглядывал вниз, стараясь подражать движениям волка. Люди, замечавшие его снизу, принимали его за волка и не обращали на него внимания.