Англичане отправляются чаще в Камыш, чем в Балаклаву и так как их мошна набита туже нашей и они платят за всё дорого, то цены не опускаются. Более всего мы чувствуем недостаток в дровах для варки нашей пищи, особенно когда снег покрывает землю и мешает собиранию корней кустарника, сучья которого мы уже успели сжечь.

Три или четыре дня тому назад я был в прикрытии траншей, куда мой вестовой и принес мне обед, состоявший из чашки супа, говядины и сухой фасоли. Всё это пошло из лагеря горячим, но так как до места, где я находился, требовалось идти час с четвертью, то, когда я принялся за суп, он оказался замерзшим и мне пришлось ложкою ломать ледяную кору, причем я не мог разрезать ни говядины ни хлеба, а фасоль можно бы было послать русским вместо пуль. Но я поклялся найти способ сделать свой обед более удобным. Вспоминая о конфорках матушки со свечками, я взял небольшой солдатский котелок, вырыл неглубокую ямку и поместил на дно её свечу, получив таким образом готовую конфорку. Вчера я воспользовался ею в траншеях и через 20 минут суп, говядина и кофе были очень горячи.

Мой батальонный командир Тиге предложил мне убежище под шалашом из ветвей, устроенном инженерами в траншеях для офицеров высшего ранга. Однако около полуночи он сильно жаловался на холод и в таких выражениях, что зная его большую энергию, я обеспокоился. Не говоря ни слова, и не давая ему заметить, я в двух шагах от него зажег свою конфорку и через полчаса преподнес ему кипящий кофе. Бравый командир не знал, как меня благодарить и охотно обнял. Уверен, что в первом же карауле, у него будет своя конфорка.

С 1 января, особым императорским декретом главнокомандующему предоставлено производство в чины до батальонного командира включительно, когда должности вакантны. Тем же декретом ему предоставляется право награждения кавалерами ордена Почетного Легиона и военными медалями.

Все радуются этому распоряжению, позволяющему главнокомандующему немедленно на месте действий награждать и замещать вакантные места, не ожидая декрета из Парижа.

Может быть мне предназначено первому воспользоваться этою мерою. Старший адъютант капитан Морено назначен батальонным командиром, и товарищи называют меня заместителем его. Это бы было значительное преимущество, которого я больше всего домогаюсь, но капитан К… представлен на эту должность уже несколько лет и так как он прекрасный офицер, то я и не очень могу надеяться на успех Уже давно читал в газетах, что нам посланы в значительном количестве деревянные бараки, но их еще нет. Может быть их выслали лишь для генерального штаба или для интендантов, всегда первых, о которых являются заботы, но войска продолжают помещаться под палатками. Во всяком случае бараки будут очень полезны для лазаретов, всегда наполненных больными, несмотря на частую эвакуацию их в Константинополь.

Легче всего заболевают солдаты, приезжающие из Южного лагеря, куда они были посланы между прочим, на поправку. Несчастные прибывают к нам изнуренные и отправляются в лазареты вскоре по высадке на берег. Вот почему на 450 человек, приехавших 6 недель тому назад, триста ушли в лазарет больные. Наоборот, на 200 человек, доставленных из наших казарм в Монпелье уже две недели, только двое были переданы доктору. Этот южный лагерь, вместо того, чтоб излечить, изнурил несчастных посланных туда и отнял у них подъем духа.

Не думайте, что все эти ежедневные потери от неприятельского огня или от болезней, нас неблагоразумно приводят в отчаяние; мы жалеем покидающих нас, но утешаемся, зная, что те, кто остаются — малые надежные. Для войны лучше сто испытанных, здоровых солдат, чем триста плохих, хилых, без энергии и деятельности. Убежден, что мы легче достигнем успеха с 60–75 тысячами людей, из числа 120 тысяч, высадившихся на берег Крыма, чем если б действовали теперь с этим количеством, но больных людей. Не говорите же, узнав о возвращении слабых во Францию: армия уменьшается, скорее напротив: армия крепнет!

37

Под Севастополем 9 января (28 декабря) 1855 г.

Тра-ла-ла, тра-ла-ла… довольно!.. старший адъютант должен быть серьезным… да; мои милые батюшка и матушка, я полчаса тому назад старший адъютант.

Меня позвал полковник: «Капитан, вы назначаетесь старшим адъютантом, вот приказ. С сегодняшнего дня вы вступите в свои новые обязанности и передадите командование своей ротой лейтенанту Леандри. Вы должны считать свое назначение наградой и доказательством также моего доверия». — «Благодарю вас, полковник, обещаюсь сделать всё возможное, чтоб быть достойным награды и оправдать доверие».

Я вошел в свою палатку с приказом в руках. Тра-ла-ла… тра-ла-ла… и спешу поделиться с вами этой хорошей новостью.

Однако, я сожалею о своей роте! Какие славные и хорошие солдаты!.. всегда преданные, усердные, старающиеся хорошо исполнить все свои обязанности.

Когда я командовал ротой, то хотя правда был и небольшой пружиною в общей машине, но зато часто внушал другим свои побуждения, действовал прямо, приказывал и имел непосредственную ответственность за факты, лично зависимые от меня, теперь же я ничто иное как колесо!.. да, но колесо, находящееся в прямой зависимости от всех больших пружин, которые дают движение. Я увижу игру, дам отчет в её действии, буду передавать распоряжения, полученные от начальствующих, узнаю их дух, цели…

Но зато если дурно пойму их указания, если передам их не точно… всё пойдет наоборот… Чёрт возьми…

Это более серьезно, чем я думал.

Последнее тра-ла-ла… и теперь весь отдаюсь своему делу!

Жалею о моем товарище К…, который вполне рассчитывал на свое назначение и даже в ожидании сего провел часть вчерашнего дня, приводя в порядок свою седловку.

Я сам иду сообщить ему эту новость, если он еще не знал о ней, и постараюсь сделать это в самой деликатной форме, надеясь, что сумею не оскорбить его и сохранить наши прежние отношения. Ведь не моя вина, что полковник предложил должность мне! Я никогда ни сказал, ни передавал через других ни одного слова, которое могло бы повредить товарищу и если он не пожмет мне руку, которую я протяну ему… то тем хуже для него.

Необходимо собрать свою роту, чтобы проститься с моими храбрыми солдатами… я уже вперед чувствую волнение… не забуду их… Зная каждого по имени, я могу быть еще им полезным… Сержант Касень и рядовой Пикар вполне заслужили медали за свою деятельность, энергию и за пример им подаваемый. Буду иметь причину им пригодиться!.. О мои люди! мои люди!.. теперь их более нет у меня… они более не мои!!!

Затем я отправлюсь к своему командиру батальона и к полковому командиру, пойду представиться моему бригадному генералу, начальнику дивизии и его начальнику штаба. Затем, мне передадут во владение лошадь моего предшественника, очень хорошее животное, которое привезено им из Франции.

Но у меня уже есть лошадь… я получаю даже три выдачи фуража, одну для казенной лошади и две для мула и другой лошади, которые мне дозволено купить на свой счет. Мое седло плохо, а потому я прошу дорогого батюшку купить мне полный седельный вьюк у Каруля и прислать его возможно скорее. Прикажите завернуть его побольше в солому, которая мне будет служить к обновлению тюфяка, уже довольно тонкого. Прибавьте также, прошу вас, по моей мерке пару больших хороших сапог Мартини, улица Риволи.

Прощусь сегодня с моим кашеваром. Старшие адъютанты обедают у полковника, с командирами батальонов и двумя полковыми врачами. Нас за столом будет семеро в ожидании прибытия помощника полкового командира.

Так как я самый младший, то, вероятно, буду назначен наблюдать за подробностями кухни, то есть для фуражировки.

38

Под Севастополем 17/5 января 1855 г.

Пишу вам наполовину окоченелыми от холода пальцами.

Температура за неделю тому назад изменилась и термометр указывает –8° в полдень, падая до –12–14° во время ночи, и кроме того почва покрыта пластом снега в 40 сантиметров. Дует сильный северный ветер, поднимая снежную пыль, проникающую повсюду и осаждающуюся на одежде, которая делается от этого твердою.