Генерал Эрбе

Монт д'Арра, близ Треву (Эн)

24 марта 1891 г.

1

Лагерь под Булаиром. 28/16 мая 1854 г.

Любезные родители!

Вместе с 2-м батальоном 20-го легкого полка я был посажен в Марселе 16 мая на транспорт «Ганг», и прибыл на Галлиполийский рейд 23 мая в 3 часа пополудни, после счастливейшего из переходов.

«Ганг» заходил в Мессину и Пирей, и мне удалось получить разрешение сойти на берег на каждой из этих станций.

Не останавливаясь на рассказе о Мессинских громадных дворцах, беломраморных улицах, остатках её прежней пышности, ни об Афинах с его Акрополисом, столь богатых воспоминаниями, ни о всех классических островах, в виду которых мы проходили, я жажду начать рассказ о моей боевой карьере и сообщить вам подробности первых дней совершенно новой для меня жизни.

Было 4 часа, когда батальон сошел с транспорта.

Поставив ружья в козлы, люди отпущенные до 7¹/₂ часов, разбрелись по городу, в который отправился и я.

Галлиполи произвел на меня впечатление большего базара. Здесь дома построены плохо, улицы узки и дурно мощены и в них с трудом проникают лучи солнца, чему мешают этажи, выступающие вперед один над другим.

В 6 часов офицеры возвратились на судно для последнего ужина и затем окончательно покинули «Ганг». Я нашел свою роту в ружье, согласно отданного приказания.

Офицер генерального штаба повел нас на место нашего бивуака, где были уже поставлены палатки, а наряженные люди отправлены на поиски за дровами, для поддержки огня костров на всю ночь.

В первый раз мне пришлось спать в палатке, которую я имел в своем распоряжении вместе с походным плащом: вся же остальная офицерская принадлежность, прибывшая с нами из Франции, находилась в сундуках, которые не могли быть разгружены с судна одновременно с нашей высадкой.

Несмотря на дневной зной, ночь была очень свежа, и около 2-х часов утра я проснулся совершенно окоченелый от холода. Поспешив к костру, я нашел здесь большую часть людей роты, которых также выгнал холод из палаток, и стал ожидать утра, попросту болтая с ними, причём заметил, что со времени отплытия из Франции, они ничего не потеряли ни в хорошем расположении духа, ни в веселии.

В 7 часов утра весь 2-й батальон по приказанию майора Тиге оставил бивуак, чтоб догнать 1-ый батальон, высаженный за несколько дней до нас, и поставленный лагерем в 15 километрах к востоку от Галлиполи, близ деревни Булаир; мы пришли туда в 11 часов, и встретили нашего полкового командира и всех товарищей, оказавших нам наилучший прием.

Зной был очень велик, и наши люди, проведя бессонную ночь, действительно устали.

По прибытии в лагерь, оказалось, что ничего не было приготовлено, и надо было отправить людей за дровами, водой, хлебом, мясом, солью и проч. затем приготовить суп, что не было обычным делом для рекрутов. Наконец, в три часа люди в первый раз поели и не могу сказать, чтобы мясо было хорошо сварено… но надобно привыкать ко всему.

Что касается офицеров, то им было сравнительно лучше; товарищи 1-го батальона пригласили нас к завтраку, и скажу, что я ел превосходный бифштекс и что мой аппетит не был единственной к нему приправой.

Вся 3-я дивизия, под начальством принца Наполеона была сосредоточена в этом Булаирском лагере, и я с удовольствием ходил по всем направлениям, наблюдая за подготовлениями; наши солдаты имели вид довольства и счастья, отправляясь на фуражировку с песнями.

После ужина, все почувствовали необходимость отдыха и разошлись по палаткам, а в 9 часов уже повсюду царствовала тишина.

На следующий день нас разбудила музыка всех полков; выпили утренний кофе, а около 9 часов весело позавтракали.

Я посетил окрестности лагеря вместе с некоторыми приятелями и набрал в песке на берегу ручья черепашьих яиц, а на возвратном пути нашел сундуки в своей палатке, и с этого времени мог спать уже в своем бараньем меховом мешке, вполне гарантированный от ночного холода.

Если б не мысль, что я так далеко нахожусь от вас, то охотно признался, что никогда не был так счастлив как теперь. При пробуждении я был поражен неприятною неожиданностью, почувствовав в моем мешке чьи то движения, заставившие меня вспрыгнуть… Боже мой, что это такое?.. Угадайте…

Уж 90 сантиметров длины! Бедняга заплатил жизнью за причиненный мне страх.

Туземцы в большом количестве ходили совершению свободно по нашему лагерю, продавая табак, яйца, кур, лошадей и проч. по умеренным ценам.

Наши ротные мулы не могли быть погружены в Марселе на судно вместе с нами и мы были должны раздобыть себе лошадей на месте, чтоб перевезти вещи, палатки и жизненные припасы, и эти лошади оказались недорогими, — от 150 до 200 франков с вьюком и недоуздком.

Третьего дня вся дивизия была на смотру маршала Сент-Арно, после чего ей предстояло сесть на суда для отплытия в Константинополь, где по рассказам, присутствие её крайне необходимо.

Маршал произвел хорошее впечатление на всех нас своим орлиным взглядом, крупной фигурой и представительностью, внушавшими доверие.

По его распоряжению, вся дивизия должна сняться из лагеря послезавтра 30 мая и отправиться в поход в Константинополь под начальством принца Наполеона.

Я видел его только один раз в продолжении 4-х дней, проведенных в лагере, что недостаточно для суждения о моем начальнике, а потому я этого не позволю себе сделать. Он высок ростом, поразительно похож с портретами Наполеона I-го, но у него усталый вид и грустный взгляд, и если верить разговорам, он совершенно не знаком с военным искусством. Его считают весьма развитым и мы надеемся, что при помощи своих двух бригадных генералов и способных лиц, составляющих его главный штаб, всё пойдет хорошо.

Расстояние от Галлиполи до Константинополя 200–250 километров мы должны пройти в 13 этапов, хорошими переходами.

Я предполагаю писать вам так часто, как будет возможно, и постараюсь точно описывать свои деяния и всё то, что увижу и услышу, не позволяя себе никакой оценки и критики, в сознании своей военной неопытности. Буду заносить только лишь факты, касающиеся большею частью лично меня, как интересные для вас.

Очень прошу дорогого батюшку сохранить все эти письма и надеюсь, что он будет добр возвратить их мне после кампании, так как они помогут мне позднее восстановить всё прошедшее в своих воспоминаниях.

2

Лагерь под Дауд-Паша, 14/2 июня 1854 г.

Письмо мое от 28 мая уведомляло вас о выходе нашем из лагеря под Булаиром; 2-я бригада, к которой я принадлежу, выступила в поход 30/18 мая, 1-я же под командою генерала де Моне оставила лагерь только 31/19 следуя за нами позже на один дневной переход.

11/29 июня мы заняли лагерь под Дауд-Паша, расположенном на плоскости, господствующей над Золотым Рогом в получасе ходьбы от ворот Константинополя. Нам не понадобилось разбивать малые походные палатки, так как мы нашли здесь большие, поставленные для нашей дивизии, благодаря заботливости маршала Сент-Арно. В этих конических турецких палатках из толстого полотна, довольно удобно помещаются 14 человек. Нам было здесь очень хорошо, сравнительно с двумя батальонами дивизии, которым пришлось поместиться в казармах Дауд-Паша, несмотря на то, что они были заняты уже бесчисленным множеством прыгающих насекомых.

Наш поход в Константинополь совершился при хороших условиях. Мы встали в 3 часа утра, а колонна тронулась в 4 ч., и так как расстояние не превышало 20 километров, то успели прийти к лагерь очень рано, избегнув таким образом дневного зноя. Перед выступлением офицеры и солдаты напились кофе и около 9 часов отряд прибыл в лагерь. Как только были разбиты палатки, приступили к холодному завтраку, приготовленному накануне и второму кофе.

Любопытно наблюдать с какой быстротой люди привыкли находить всё необходимое для приготовления кофе. Как скоро ружья поставлены в козлы, ряды расстраиваются; одни бегут за водой, другие за тонкими сучьями, третьи приспособляют печь. В тоже время ротные кашевары исполняют свое дело, и менее чем через 10 минут все огни пылают.