— Какой же вы все-таки скользкий человек, ваше сиятельство, — проворчала я.

— А вы недоверчивая наивность, — усмехнулся диар. — Или наивная недоверчивость…

— Ну, вот опять! — воскликнула я, нацеливая на супруга палец. — Или-или. Вы опять виляете. Говорите прямо, в конце концов!

— Что сказать? — живо заинтересовался его сиятельство.

— Влюблены или нет, — выпалила я и смутилась.

— А вы как думаете?

— Вы невозможны, — всплеснула я руками. — Неужели так сложно не вилять, а ответить прямо…

— Я люблю вас, — перевал меня супруг, и я порывисто обернулась.

Гулко сглотнув, я медленно выдохнула.

— Вы сказали, что… любите меня? — шепотом переспросила я. — Или мне послышалось…

— Какой же вы все-таки скользкий человек, ваше сиятельство, — передразнил меня диар. — Все виляете: послышалось, не послышалось. Вы уж решите для себя, а потом меня обличайте.

Я вспыхнула и отвернулась к окошку. Конечно, я все слышала и, наверное, даже подозревала, просто… Поверить в то, что брак, который начинался со слов: «Мое сердце не бьется чаще, когда я вижу вас», — вдруг пришел к тому, от чего мой супруг хотел уйти — к чувствам, было сложно, несмотря на все, что между нами происходило. Или же просто страшно поверить в то, что такой человек, как Аристан Альдис, может полюбить невзрачную бесприданницу. Я мечтала о любви, но никогда не верила, что смогу стать объектом чьей-то страсти.

— Так куда же завели вас ваши размышления? — голос мужа раздался неожиданно близко.

Я развернулась и охнула, оказавшись с ним лицо к лицу. Его глаза, такие же серые, как небо за окошком кареты, смотрели на меня испытующе, и все же я уловила смешинки.

— Так вы смеетесь надо мной! — воскликнула я, чувствуя прилив жгучей обиды. Глаза защипало, но я сердито мотнула головой. — Это бесчестно, ваше сиятельство.

Он поймал мое лицо в ладони и ответил с легкой грустью:

— Если над кем и стоит смеяться в этой карете, то только над самоуверенным дураком, который решил, что все знает об этой жизни. Он возомнил, что властен над своими чувствами, но проиграл схватку, едва она началась. Нет, Фло, вам не послышалось. И я не смеюсь над вами. Говорю прямо, как вы хотели, а вы слушайте внимательно, иначе я подумаю, что вы попросту издеваетесь надо мной. — И закончил с улыбкой: — Я люблю тебя, моя недоверчивая наивность.

— Правда? — выдохнула я. — Вы…

— О, Богиня, — закатил глаза Арис, после снова посмотрел на меня. — Вы со мной не разговариваете до возвращения в поместье.

Я рассеянно кивнула, соглашаясь.

— Вот и отлично. Вы бываете такой очаровательной, когда молчите, — широко улыбнулся диар и завладел моими губами. И пока он целовал меня, я подумала: «И я вас люблю», — но вслух, разумеется, ничего не сказала. Мне велели молчать до поместья, а я послушная жена…

В поместье нас уже ждала агнара Данкир с отчетом о поездке в Берси — городок, находившийся ближе всего к Кольберну. Он был нашей следующей целью. Пока же агнара Данкир проехалась по городу, поговорила с жителями, узнавая, где наша помощь нужна в первую очередь. Мои шпионы в юбках распределили между собой несколько городков и поселений и теперь объезжали их, собирая сведения. Это было необходимо для того, чтобы смотрители казенных заведений, прознав о начавшейся инспекции, не вздумали пускать пыль в глаза. Хотелось знать настоящее положение дел, а не то, что нам будут преподносить.

Однако разговор сегодня клеился плохо. Я изо всех сил старалась быть внимательной, даже задавала какие-то вопросы, но мысли разбегались, устремляясь к обратной поездке от Кольберна до поместья, и слова супруга в моей голове звучали громче слов агнары Данкир.

— Ваше сиятельство, — наконец не выдержала женщина. — Да что с вами сегодня? Вы сама не своя. Совсем меня не слушаете.

— Я слушаю, — попыталась я уверить ее.

— Нет же, д’агнара Флоретта, вы витаете в облаках, — пожурила меня визитерша и погрозила пальцем. Затем улыбнулась: — Понимаю, ваши мысли сейчас витают вокруг празднества. И это так понятно. — Она мечтательно улыбнулась: — Ах, как же и для меня все было ярко в мои двадцать лет. Вы еще так молоды, и развлечения привлекают вас больше, чем дела.

— Вы ошибаетесь, агнара Данкир, — попыталась я возразить, но дама с улыбкой погрозила мне пальцем.

— Этот спор ни к чему, ваше сиятельство, — мягко улыбнулась агнара Данкир. — Мы с вами еще все успеем обсудить. Не буду досаждать вам сейчас. Вы не должны лишать себя удовольствия помечтать о скором будущем.

— Возможно, вы и правы, — сдалась я, решив, что настаивать на своей правоте не буду. Не объяснять же почтенной даме, что в моих ушах все еще звучат признания моего мужа, в самом деле.

Агнара Данкир откланялась и покинула поместье все с той же загадочной улыбкой на устах. Похоже, о моем празднике она сейчас думала гораздо больше меня. Проводив ее, я вернулась в гостиную, где беседовала с визитершей и подошла к окну. Мне открылась унылая панорама поздней осени. Парк, видневшийся из этих окон, уже полностью облетел, и теперь деревья возвышались голыми скелетами, царапая серое небо черными костяками веток. Дворники успели очистить аллеи от опавшей листвы, но ветер собирал листья, собранные в кучи, и гнал снова по дорожкам, запуская в лужах пожухлые кораблики. От прежнего тепла ничего не осталось, все дышало близившейся зимой.

Вздохнув, я отвернулась от окна и улыбнулась. Тягость уходящей осени не трогала меня, душа пела, и хотелось пуститься в пляс. И скорый праздник в честь моего дня рождения был вовсе не причем. Пискнув и хлопнув в ладоши, я подобрала подол платья и закружилась по гостиной, радуясь очередным переменам в своей жизни. Мужчина, любимый мной, полюбил меня, и сомневаться в его словах я не видела повода.

— Ла-ла-ла, — напевала я мелодию вальса, продолжая кружиться. — Ох…

Я открыла глаза и изумленно посмотрела на Эйна, чьи руки вдруг прервали мой танец. Он приобнимал меня за талию одной рукой, вторую заложил за спину и весело улыбнулся:

— Могу я составить вам пару? — спросил молодой человек. — Вы мне должны, если помните, дорогая тетушка.

— Вы спрашивали о бале, — ответила я, улыбаясь в ответ, и освободилась от поддержки младшего Альдиса.

— Какая вы все-таки жадина, д’агнара Флоретта, — фыркнул Эйнор. — Тогда хотя бы позвольте разделить с вами вашу радость. Вы вся сияете. Что хорошего произошло?

— Все чудесно, Эйн, — рассмеялась я. — Мир чудесен, жизнь прекрасна, и я счастливейшая из женщин!

— Это видно невооруженным взглядом, — хмыкнул молодой человек. — Так что же произошло?

Я пожала плечами и нашла самый очевидный ответ, который мне подсказала агнара Данкир:

— Что еще делать в двадцать лет, как не радоваться самой жизни? К тому же скоро состоится бал-маскарад, а я никогда не была на маскараде.

— И только-то? — рассмеялся Эйн.

Я махнула на него рукой в деланном возмущении:

— Вы бездушный человек, д’агнар Альдис, и ничего не понимаете. Я ухожу от вас.

И направилась на выход из гостиной. Уже в дверях я обернулась и встретилась с пристальным взглядом молодого человека. Почувствовав себя неуютно, я поспешила покинуть младшего Альдиса. А через мгновение уже забыла обо всем на свете, потому что навстречу мне шел супруг.

Глава 15

Что-то скользит по моей щеке, едва касаясь, легкое, будто крылышки проказливой бабочки. Бабочка спускается к губам, неспешно ползет по ним, спускается на подбородок, ползет по шее и вдруг исчезает, чтоб появиться на моем носу. Ее крылышки трепещут, щекочут ноздри…

— Апчхи!

Я открыла глаза и встретилась с веселой улыбкой своего супруга. Он лежал на животе, подперев одной рукой подбородок, второй продолжал щекотать меня моим же собственным локоном.

— Вы проснулись? — тон его сиятельства был совершенно невинен, будто и не он так настойчиво будил меня.

— Нет, — буркнула я, отнимая у него свои волосы.