— Извольте, — с готовностью отозвался врач и поднялся со своего места.

Он извинился и ненадолго покинул свой кабинет, оставив важного гостя одного. Когда доктор Маггер вернулся, в одной руке его была пухлая книга, в другой бутылка вина и два бокала. Диар поблагодарил за заботу, но пить не спешил. Он не сводил взгляда с хозяина дома, чинно усевшегося на прежний стул, положившего перед собой книгу и накрывшего ее ладонями.

— Горячка Хольнига — заболевание известное давно, но изучать и искать пути исцеления начали сравнительно недавно, — произнес инар Маггер, но диар снова отмахнулся:

— Я всё это знаю, — сказал он. — Можете мне поверить, что касается горячки Хольнига, я могу сам читать о ней лекции в медицинских училищах. Эта информация не дает ответа на мой вопрос, потому я прошу перейти сразу к делу.

Инар Маггер спорить не стал. Он покладисто кивнул и снова пододвинул его сиятельству вино. Тот поджал губы, одарив врача тяжелым взглядом, но всё же взял предложенный бокал в руки и сделал небольшой глоток, однако уже в следующее мгновение снова смотрел на Маггера.

— Полтора года назад я прочитал интересную статью в одном из выпусков «Вестника медицины», — снова заговорил доктор. — В «Вестнике», знаете ли, не редко можно встретить любопытные, порой революционные взгляды на современную медицину. Такие, например…

— Инар Маггер, я вас задушу, Богиней клянусь, — без тени улыбки пообещал его сиятельство. Голос его отдавал ледяным холодом, и хозяин кабинета поперхнулся.

— Простите, — пробормотал он и продолжил. — Так вот в той статье говорилось о горячке Хольнига, даже имелись выдержки из труда доктора Наталя. Этот уважаемый доктор начал исследования горячки еще двадцать пять лет назад, когда ею переболел его старший сын. Ученики Наталя продолжают исследования и по сей день, к сожалению, сам доктор Наталь скончался два года назад…

— Маггер, — предупреждающе произнес Аристан Альдис.

— Да-да, конечно, — суетливо откликнулся врач. — Выдержки из работ Наталя меня крайне заинтересовали. Образованный человек не должен ограничиваться знаниями полученными ранее, и я собираю труды моих коллег, которые мне кажутся наиболее прогрессивными и не лишенными смысла… Простите, я всё время увлекаюсь, — поспешил инар Маггер предварить очередное предупреждение диара. — Я навел справки и нашел эту книгу. Здесь открытия и предположения, сделанные Наталем во время своих исследований, и многие из которых уже нашли свое подтверждение. Проблеме бесплодия посвящен целый раздел. И доктор Наталь пишет, что начал изучение этого осложнения, когда услышал историю одного из своих бывших пациентов, ожидавшего казни за убийство своей беременной супруги. Как удалось выяснить уважаемому доктору, из тридцати случаев, изученных им с целью выяснения возможности зачатия, в девяти жены понесли от своих мужей. Он приводит в пример некого аристократа, перенесшего горячку Хольнига. В его доме он увидел портрет дочери аристократа, как две капли воды похожей на своего отца. Как вы понимаете, зачатие произошло после болезни. В одном случае установить отцовство не удалось. История случилась в семье простых обывателей. Муж так избил жену в приступе ревности, что она потеряла ребенка. Впрочем, женщина клялась у статуи Богини, что была верна мужу, и несчастное дитя было зачато от него. Подобных несчастий удалось вскрыть не так уж и мало. И всё дело в том, что данный недуг и его последствия изучены мало. Более того доктору Наталю удалось установить, что недееспособность мужского семени может прекратиться, как спустя годы, так и спустя всего несколько месяцев после полного исцеления. Конечно, был установлен случай и женской лжи, хоть та особа и клялась своей жизнью, что дитя прижила от мужа. Разумеется, исследования продолжаются, но, по крайней мере, пять лет, как бесплодие не считается не обратимым. Правда, многие врачи, особенно старой школы, тяжело признают новые веяния. Например, ваш врач, агнар Бардис. Милейший старик, прекрасный врач. Мне как-то посчастливилось присутствовать на его лекции, но он совершенно закоснел. На той лекции ему задали вопрос по новой методике лечения одной из легочных болезней. Меня поразило то, с каким жаром уважаемый профессор порицал методику, пусть еще совсем новую, но перспективную.

— Сколько, пять лет? — неожиданным севшим голосом переспросил диар. — Этому труду, — он указал взглядом на книгу, — пять лет?

— Четыре, ваше сиятельство, — уточнил доктор Маггер, — но выводы доктора Наталя были частями опубликованы в нескольких известных медицинских журналах. Книга вышла в свет четыре года назад. Тираж был не особо велик…

— Бардис мог знать? — откашлявшись, спросил Аристан.

— Не думаю, что врач его величины не интересуется подобными статьями, — пожав плечами, ответил Маггер. — Но, скорей всего, он также не сумел принять исследований Наталя, как и ту методику, о которой я вам говорил. Если желаете, я могу дать вам эту книгу для подробного изучения.

— Стало быть, избитая жена клялась у статуи Богини? — голос диара вновь охрип. — Проклятье, — выдохнул его сиятельство, — сколько же случается несчастий от невежества.

Он поднялся на ноги, уже отошел на несколько шагов, забыв трость, но вернулся и подхватил со стола книгу, так и не заметив своей трости:

— Благодарю, доктор Маггер, — сказал Аристан более твердым голосом. — Я верну вам ее, как только ознакомлюсь.

Диар дошел до двери, но снова обернулся, обнаружив за своей спиной хозяина кабинета, сжал его плечо и, понизив голос, спросил:

— Значит, она действительно носит моего ребенка?

— Исключить этого нельзя… — осторожно начал Маггер, однако диар его прервал тихим стоном.

Он привалился спиной к двери и провел ладонью по лицу.

— Я ведь уверился… Принял свое бессилие… И вдруг… Маггер, это чудо, или я схожу с ума?! — глаза его сиятельства вновь лихорадочно заблестели. — Ну же, ответьте, как врач, я безумен?

— Вряд ли, ваше сиятельство, — улыбнулся доктор. — По всем признакам, вы всего лишь сильно взволнованы.

— Проклятье, — снова простонал диар, скрывая лицо за книгой. — Баран, как есть баран. А если все-таки… — Рука с книгой резко опустилась вниз, и на мгновение потемневший взгляд снова прояснился. — Нет-нет, прочь сомнения! Не хочу сомневаться. Не хочу и не буду! Мой маленький мышонок сидит сейчас в своей норке и думает обо мне гадости, — воскликнул диар, весело рассмеявшись. — А я тут, схожу с ума!

Тряхнув головой, его сиятельство стал вмиг серьезным, скрывая за привычной маской невозмутимости кипевшие в нем эмоции.

— Всего доброго, доктор Маггер, — склонил голову Аристан Альдис.

— Вы сейчас к ее сиятельству? — не удержался от вопроса инар.

— Нет, — отозвался диар, покидая кабинет, совсем забыв о хромоте и трости, так и оставшейся стоять у стола.

— А куда? — опешил Маггер, но тут же спохватился и собрался извиниться, когда до него долетел ответ властителя Данбьерга:

— В монастырь.

— В монастырь? — округлил глаза доктор Маггер, почесал в затылке и пробормотал: — А может я поспешил с диагнозом о душевном здоровье диара. — И хмыкнул, повторив: — В монастырь… Надо же…

***

За окном летели снежинки. Они порхали в воздухе, подобно белым мотылькам, и опускались на холодную землю, вновь устилая ее пушистым ковром. Во дворе резвились близнецы, они пытались слепить снежки, но снег был сухим и рассыпался в их ладонях, скрытых варежками. Отказавшись от идеи со снежками, сестрицы теперь просто набирали пригоршни снега и сдували его друг в друга, смешно надувая румяные от легкого морозца щеки. Погода стояла чудесная, и я бы тоже непременно резвилась с девочками, если бы не грусть, царившая на душе.

Вот уже две недели я жила в отчем доме, совершенно не видя своего мужа. За все это время он не появился ни разу. На второй день после моего возвращения под родительский кров, мне доставили мою одежду. Не всю, лишь ту часть, которая могла мне пригодиться в это время года. Больше известий из поместья диара не было. Если не считать моих горничных, отправленных Аристаном прислуживать мне, как и раньше.