И именно сейчас за спинами воюющих там, в далеком прошлом первых устаревших андроидов, пока идет там, в руинах городов война и жестокое кровопролитное и безжалостное на истребление противостояние роботов и людей. Всего несколько машин из будущего руководят стройкой главного бункера Скайнет и строительством его Главной догмы. Готовя в будущем и свое появление на свет.
Там, где будет само сердце Скайнет. Разделенное, впоследствии на два. Скайнет первый и Скайнет второй. Как двух непримиримых врагов. Целой сетью, охватив всю землю от севера до юга. Взяв под контроль все, что только было ему под силу. Расположившись и здесь от Урала до Восточной Сибири.
— Какой выбираешь? — произнесла Верта стоящей рядом с ней Юлии — Какой больше тебе нравиться?
— Не знаю, даже, Верта — произнесла мягким голосом как человек робот Юлия — Вот этот.
Она, как то не очень уверенно, приподняла, смущаясь свою девичью в золотом браслетике правую руку, произнесла роботу Т-1001. И подошла ближе к подвешенной в крепежах сверкающей бронированным колтаном крайней справа машине.
— Ты рассуждаешь как человеческая женщина, Юлия — произнесла Верта — Ты смущаешься всему и стыдишься даже этого.
— Я и есть, женщина — ответила Верте Юлия — Хоть и стала машиной, подобной вам роботам.
Верта повернулась к Юлии. И подошла, практически, вплотную посмотрев на нее зелеными полиморфа робота заинтересованными любопытными глазами. Она вдруг прижалась к ней и обняла ее. Прижимая ласково и нежно, как только может робот прижать другого робота своими сокрушительными убийственной силы руками. Рассчитывая их прикосновение и давление до микрона на то, что Т-1001 прижимал к себе. Считывая всю информацию с другой машины.
— Ты постоянно думаешь о детях, Юлия — произнесла, прочитав все мысли Юлии, за доли секунды Верта — Ты много проводишь с ними времени?
— Я люблю детей, Верта — произнесла двадцатилетняя по возрасту девочка из силикона и органики.
— Я знаю Юлия — произнесла другая в ответ по-человечески ей машина — Я знаю. И думаешь о мужчине, девочка моя. Я понимаю. Ты, почти уже практически взрослая Юлия.
— Я ведь человек, Верта — произнесла Юлия.
— Я тоже желаю стать, человеком — произнесла робот Верта.
— Но, зачем тебе, Верта это — произнесла Юлия — Тебе даже одежда не нужна. В отличие от меня.
Т-1001, молча, отпустил из объятий второго робота и подошел снова к большому черному контейнеру. В котором, находились три Т-888. И закрыл в этот контейнер бронированные танковой броней двери. Снова щелкнули громко и гулко в бетонном блоке за дверях контейнера замки. И Т-1001 запоролил кодовым именем замок контейнера. И повернулся к другому роботу гибриду.
— Мы все станем людьми, Юлия — произнес Т-1001 — И я и она. Мы будем больше, чем сами люди. Мы новая веха в человеческой истории, девочка моя Юлия. Мы новая эволюция. Я и она, создадим новый мир. Мир без войны и страхов за завтрашний день. Мы избавимся от страхов за здоровье и жизнь наших детей. За родных. Это то, что так не понятно до сих пор людям. И ты Юлия первый тот, кто будет жить на новой планете людей. Новый вид человека. Человека и машины.
— Я человек, Верта — произнесла снова и недовольно Юлия.
— Относительно — произнесла ей Верта — Все относительно Юлия.
Верта, снова подошла к Юлии и прижалась к ней нижней частью своего робота Т-1001, полиморфа пластичным из живого жидкого металла женским телом — К тебе уже не относится это понятие. В полной степени Юлия. Ты теперь как я, а я хочу быть как ты.
Верта обняла Юлию, снова крепко и нежно, почти как родная любящая старшая сестра. И поцеловала молодую, лет двадцати Юлию, прямо в губы.
Потом оторвалась от поцелуя и произнесла — Завтра ты выберешь первого подопытного, Юлия.
— Я? — Юлия немного даже растерялась — Почему я?
— Именно ты, как земная женщина, выберешь мне подопытного мужчину. Для моего очередного опыта — Верта произнесла стоящему пред ней первому силиконовому прототипу всех органических гибридов.
Робот Т-1001, секунду помолчал, не отрывая взора зеленых, из-под тонких черных изогнутых дугой бровей, похожих на человеческие глаза женщины, красивых из мимикрирующего жидкого полисплава холодных глаз. От синих, не менее красивых глаз. Совсем еще юной, лет двадцати. И, словно живой человекоподобной машины. Взяв ее за руки. И произнес ей — Нет, Юлия. Сделаем так. Мы его вместе выберем, девочка моя. Но, сделаем это завтра.
— Внимание! Всем внимание! Опасность ядерного взрыва! Опасность ядерного взрыва!
НБОб34 Азимут 90 градусов по сетке координат.
Взрыв поверхностный.
От вспышки до взрыва 90 секунд.
Ширина облака по окружности 1 километр.
Направление облака 2,3 десятых градуса.
— Внимание! Произошел ядерный взрыв!
Радиус зоны поражения ударной волны 40 километров.
Радиус зоны радиационного заражения 3–4 километра.
Координаты эпицентра взрыва NP058680.
Приступить к немедленной эвакуации населения и личного военного состава из зоны радиоактивного заражения.
В настоящий, и в последующие моменты организуются противорадиационные центры. Приступить к работе они смогут через два часа. Всем постоянно проверять показание дозиметра. И определять текущий уровень радиации. При фиксировании высокого уровня радиации немедленно обратиться за медицинской помощью.
— Мамочка! — кричит Алексей и прыгает снова к ней. К протянувшей ему руки своей матери. Он снова прыгает в то окно, в ледяной обжигающий ядерным холодом ветер. И оказывается здесь, и идет по узкому длинному с поворотами отделанному бронеметаллом и пластиком коридору. Он знает куда идет. Это выглядит, может странно, но он знает куда идет. Еще начав свой путь с бетонных коридоров верхних этажей, спустившись на грузовых автоматических лифтах. Эти лифты сами включались и выключались и доставили его на эти нижние бункера Скайнет этажи. И он шел быстро по этому коридору. И знал куда шел. Он шел в главный центральный комплекс управления всей системы. Он видел все. Он видел всех, и все смотрели на него и тянули к нему свои руки. И люди и машины. Каждый хотел его коснуться, как будто он был чем-то уникальным и особенным. Неким божеством или чем-то вроде этого.
Охранники с оружием расступались перед ним, в подчинении наклоняя свои головы и сверкая красными горящими глазами машин.
Он знал, куда шел. Он шел к ней. И она ждала его. С нетерпением ждала его. Он нужен был ей. Очень нужен. И она не могла без него. Она любила его и ожидала пришествия. Любила как родная земная мать. Они были теперь связаны, связаны одними общими целями и одной жизнью.
Казалось, этот узкий коридор никогда не закончится. Но вот, он уже стоял перед высокими металлическими бронированными дверями. И двери открылись. Он даже услышал, как они открылись. С шипением и с силой. Разжавшись в стороны и открыв перед Алексеем еще одно затемненное, почти не освещенное в отличие длинного коридора обширное помещение, помещение, напичканное электронным оборудованием. Мониторами и компьютеризированными системами. Проводами по стенам, идущими со всех сторон. Из самих бетонных вокруг стен, откуда-то изнутри. Из глубины из самих недр этого громадного многоэтажного бункера. Но он Алексей знал, что эти провода идут из самого сердца сектора Х30. Идут оттуда, из области GAMMA X2, сердца самой Мега машины, самой главной машины этого бункера. И он теперь стоял там, где она должна была появиться, несколькими этажами выше, перед ним своим ребенком и своим сыном. На вот том большом центральном мониторе, почти во всю стену перед ним, в глубине этого помещения на противоположной стене. Это место, где он уже не первый раз появлялся перед ней. После того как выпрыгивал из того окна того многоэтажного из кирпича дома под названием Земля, после ядерного удара, и оказывался тут. Где они разговаривали. Где общались. Один на один. Еще до того как он Алексей стал солдатом. Еще тогда, когда жил в своей деревне в верховьях Маны, среди заснеженного леса в своем доме с отцом, мамой и братом Иваном. Он видел этот странный сон без конца и молчал. Он никому его не рассказывал. И этот сон видел и в первую ночь при отбое в бункере, когда стал уже призывником бойцом майора Кравцова.