– О… верно…

– И они не красавцы. Они – монстры.

– Монстры?

– Серафимы – большие шестикрылые змеи. Херувимы – не милые розовощекие дети с картинок. Нет. Это крылатые львы. Не хотелось бы видеть таких существ рядом с колыбелью ребенка. Почему, как думаешь, ангел, являясь человеку, говорит: «Не бойся»? Дай подумать. Есть там цитата в Иезекииле, но не спрашивай главу и строки. Что–то о двух парах крыльев и копыт… Как там? «Лицо человека и лицо льва с правой стороны, и лицо тельца, а еще орла с левой стороны». Не совсем точно, но довольно близко.

Глаза бабушки были яркими в свете утра, и не было ни намека на туман. Слова бабушки сделали кухню холодной.

Бабушка покачала головой.

– Если тебе снятся ангелы, Дана, то тебе нужно быть осторожнее. Не все страшные ангелы плохие, но и не все красивые – хорошие. Они не люди, их нельзя судить как людей. Так люди вредят себе. Все в них отличается от того, что кажется на первый взгляд, – она рассмеялась. – Может, так дьявола и стали звать принцем лжи. Если он ангел, в нем нет правды.

– Как мне понять, реальность это или просто сон? – спросила Дана.

Бабушка обдумала вопрос, но ее лицо начало при этом меняться, и Дана помрачнела. Она видела, как облака тумана затемняют ясность голубых глаз, словно буря закрывает солнце. Это произошло быстро. Через пару секунд бабушка ушла в тени разума.

– Бабуля…? – осторожно спросила Дана.

Ее бабушка улыбнулась.

– О, доброе утро, Мелисса, – бодро сказала бабушка. – Там кофе.

Дана встала, обошла стол и поцеловала бабушку в щеку. В мягкую щеку.

– Я тебя люблю, бабуля, – прошептала она.

– Я тоже тебя люблю, Маргарет. Прибери в комнате, а потом можешь идти с этим мальчишкой Скалли. Он – негодяй.

Маргарет звали ее маму.

– Хорошо, – сказала Дана.

– Дана…? – позвала мама из коридора. – Бабушка с тобой?

– Мы на кухне.

Мама вошла в комнату, через пару мгновений и папа. Чарли тоже пришел, но он точно еще не проснулся, он все еще был в маске супергероя, в которой и спал. Он сел и посмотрел немигающими глазами на миску хлопьев. Скалли редко завтракали вместе, но Дана не сказала об этом. В воздухе было ощутимое напряжение. Мама с папой стали делать кофе, готовить завтрак, они почти не говорили. Бабушка ушла глубже в себя, Дана села на стул. Мелисса пришла, зевая, одетая для школы, но с еще спутанными волосами. Она издала несколько звуков, пока наливала кофе, сыпала четыре ложки сахара, а потом села на стул. Ее чашка наполовину опустела, и она стала видеть яснее и огляделась.

– Что с вами всеми сегодня? – спросила Мелисса.

Мама опустила перед ней тарелку с яичницей и тостом.

– Это тебе. Скорее ешь, а то опоздаешь.

Мелисса посмотрела на отца, его губы были сжаты, а потом на Дану. Им не нужно было говорить, чтобы понять, в чем дело. Мама с папой поссорились. Здесь это происходило чаще.

Завтрак проходил в арктическом холоде.

Только бабушка улыбалась, пока смазывала маслом обе стороны тоста.

 ГЛАВА 18

Высшая региональная школа ФСК

7:27

– Рада, что тебя не отстранили, – сказала Эйлин.

– Я думал, тебя исключат, – сказал Дейв. – Так все говорили.

Миндерьяны перехватили сестер в холле, вчетвером они столпились у шкафчика Мелиссы.

– Тогда все тупые, – прорычала Мелисса, встав на защиту Даны.

Подростки потоками двигались по коридору, они поглядывали на Дану. Гнев, удивление, любопытство, недовольство смешивались во взглядах.

– Это пройдет, – уверенно сказала Эйлин.

– Ага, – сказал Дейв. – Все сейчас напуганы, а ты дала им повод сосредоточиться. Иначе им пришлось бы мучиться самим. Как это называют? Перенесением? Как–то так.

Мелисса кивнула.

– Точно. Те, кто повелся на это и настроился против тебя… проще сказать, что они тебе не друзья.

– У меня и нет друзей, – сказала Дана. Она охнула, поняв, что могла ранить, но Эйлин улыбнулась и похлопала ее по руке.

– Мы – твои друзья, – убедила она ее.

– Ага, – сказал Дейв, но смотрел при этом на Мелиссу.

Прозвенел звонок, и они разошлись в разные стороны. Дана пыталась быть невидимой, но ощущала на себе взгляды. Сначала все относились к ней, как она и ожидала, и она была убеждена, что над ее головой висит неоновая вывеска «СТРАННАЯ». Но после первого урока стало спокойнее. Они не бросились обнимать ее, но просто сосредоточились на своих жизнях, а не бросали в нее мысленно камни. Дейв в этом был прав.

По пути к шкафчику после алгебры ее остановили две девушки, преградившие путь. Она узнала их по спортзалу. Карен и Энджи, но фамилии она не знала.

Дана приготовилась к…

Чему? Удару? Словам о том, какая она жуткая? Угрозам?

Ничего такого не произошло.

Вместо этого Карен сказала:

– Ты говорила правду?

– Что? – спросила Дана.

– Вчера, – сказала Карен. – Про Мейси. Ты не врала? Ты ее видела?

– Я…

Глаза Карен были яростными, но мокрыми. Она словно боролась со слезами, но ее руки были сжаты в кулаки.

– Лучше говори… – сказала она напряженным шепотом.

Энджи была ниже и шире, она была в свитере с эмблемой хоккея. Она, казалось, могла сломать Дану пополам, она словно хотела этого.

– Скажи, – просила Карен.

– Да, – прошептала Дана.

Карен схватила ее за руки.

– Ей было больно?

Дана не знала, как ответить. Правда могла привести к избиениям. Но и ложь тоже. Она решила использовать приемы джиу–джитсу, которым училась, или каратэ, которые отрабатывала на братьях. Она была не так хороша, но защититься смогла бы.

– Думаю, да, – сказала она. – У нее текла кровь… и она кричала.

Девушки смотрели на нее большими глазами, из которых катились слезы. Дана видела, что они верили ей. Вдруг Карен оттолкнула ее и побежала по коридору. Другая девушка задержалась на миг, разрываясь между необходимостью последовать за подругой и что–то сказать.

– Мейси была ее кузиной, – неловко сказала Энджи. – Она пыталась отговорить ее от похода на ту вечеринку.

– М–мне жаль, – испуганно сказала Дана.

Энджи покачала головой.

– Не… – она замолчала и пошла, но Дана догнала ее и коснулась руки.

– Что? Что ты хотела сказать?

Девушка не ответила. Она покачала головой и ушла за подругой. Дана последовала за ней.

– В чем дело?

Дана обернулась и увидела другую девушку. Одну из подруг Мелиссы, Энн Хассетт. Болельщица, как Эйлин. У нее были короткие каштановые волосы и ирландский носик. Дана впервые видела ее без улыбки.

– О. Привет. Энн, да?

– А ты Дана, – сказала Энн. Она была в узких джинсах и блузке с мультяшным мышонком. Только мышонок сейчас улыбался. – Что они хотели?

– А что?

Энн встала рядом с ней. Она была одного роста с Даной и смотрела ей в глаза.

– Я хочу знать.

Дана пыталась придумать причину не говорить ей, но не смогла. Не сегодня.

– Одна из них была кузиной Мейси Белл, и…

– Я знаю. Что она хотела?

– Ну… она спросила про вчерашнее.

– Ты про спортзал?

– Ты слышала об этом?

– Все слышали, – сказала Энн. – Что она хотела знать?

– Она хотела знать, больно ли было Мейси.

Энн смотрела ей в глаза.

– И ей было больно?

– Да.

– Ты рассказала ей это?

– Да.

Энн посмотрела мимо нее.

– Ох…

Раздался звук, и они обернулись и увидели подростка, стоявшего спиной к ним. Дана узнала Анджело, работавшего в «Вне пределов». Он был в одежде уборщика. Она не видела его раньше в школе. Анджело снял крышку с урны в коридоре и начал опустошать ее в мешок. Он не смотрел в их сторону, но Энн тряхнула головой и отошла чуть дальше. Дана – за ней.

– Что происходит? – спросила она. – Все относятся ко мне так, словно я сделала что–то не так. Но я не сочиняла. Может, я схожу с ума, но я видела Мейси в раздевалке.