— Я приношу извинения, — произнес Зак.

— Принимается, — с улыбкой сказал Лодар. — теперь я думаю, ты поймешь нас, и чем мы всегда руководствуемся на совете — благом Меринхилла.

— Каждый правитель заботится о своем государстве, как отцы и матери о детях.

— Интересное сравнение, Зак. Да и ты интересный человек. Торн мне рассказал, что у тебя есть еще кое-что интересное.

— И что же? — Юноша напрягся. Неужели все это было просто представление, чтобы увидеть адамантиевый кинжал? А я-то, дурак, поверил этой грусти в голосе Лодара.

— То, что ты нашел в Северных горах, — ответил командующий армией Меринхилла. — Оружие, созданное моими дальними родичами.

— Вы хотите только посмотреть или как ваш друг Торн, получить кинжал?

— Зак, Торн мне не друг, а лишь сосед по столу в Цитадели. Не буду скрывать, он попросил меня убедить, как он выразился, рыцаря-фермера отдать кинжал из адамантия моврам Тригорья. Но, конечно же, я ему в этом отказал. Ты нашел эту вещь там, где мовры давно сгинули, почему же клинок не может остаться у тебя? Я хочу лишь взглянуть.

Зак успокоился. Лодар не лгал, а вся его дружелюбность не оказалась маской, за которой скрывается алчность и лицемерие. Юноша вложил кинжал в руку мовра. Лодар остановился, чтобы рассмотреть чудесный клинок. Мовр изучил его со всех сторон, вздохнул и вернул кинжал Заку.

— Много лет назад мовры нашли формулу идеального сплава, — заговорил Лодар, когда они вновь направились вперед по улице. — Производство было трудоемким, поэтому оружие было наперечет. Делали не только топоры, наконечники для копий и мечи. Шлемы, кирасы, наручи, кольчуги — наши мастера ковали все, чтобы воины могли чувствовать себя в полной безопасности во время сражения. Колдун без Имени, конечно же, заинтересовался этим сплавом, чтобы вооружить своих гризов и демонов. Он был готов пойти на многое, чтобы обрести адамантий. Гризы получали приказы от своих командиров найти тех, кто ведал секретом сплава. Колдуну даже удалось переманить некоторых мовров, которые шпионили для него.

— Это правда?!

— А что тебя удивляет? Неужели ты думаешь, что среди людей не находилось тех, кто готов предать родных и друзей ради какой-нибудь пользы? Зерна пороков, которые когда-то посеял Предатель, проникли глубоко в почву, ни люди, ни мовры, ни гарраки, хотя насчет них я могу ошибаться, не избежали тех ростков, которые дали эти зерна.

— Что же случилось дальше?

— Секрет сплава хранили особые мовры. На память. Ведь формулу держали в тайне в том числе и от людей, если формулу записать на пергаменте, кто даст гарантию, что союзник в следующих момент не пойдет на хитрость и не выкрадет ее? Когда гризы одерживали победу в пещерах, предметы из адамантия успевали уничтожать, вряд ли эти тупые создания злого разума сумели бы восстановить секрет сплава, но воспользоваться оружием они могли, а это существенно усилило бы их. Хранителей формулы спасали и берегли. К концу войны вышло так, что мовров, владеющих тайной, из всех родов, всех гор, собрали в одном месте, в Зеленых горах, на юге. Тогда считали, что это самое безопасное место, крепости в этих горах были окованы адамантием и гризы тщетно пытались пробиться туда. Но предательство проникло в самое сердце. Один из молодых мовров, из тех, кого готовили в новые хранители, убил во сне всех, кроме одного, знающего секрет сплава. Этот жалкий представитель моего народа думал, что ему удастся выпытать формулу у хранителя и доставить ее Колдуну без Имени. Знающий тайну молчал, хотя боль, которую он испытывал при допросе трудно вообразить. Помощь подоспела вовремя — кто-то из поваров решил навестить хранителей раньше срока. Пока этот спаситель бился с предателем, последний из тех, кто знал формулу, сумел выбраться из комнаты, ставшей для него пыточной. Он добрался до первых попавшихся магических врат и сгинул в неизвестность. Этот был один из первых случаев, когда вошедший во врата исчезал и не появлялся.

— Придворный мудрец короля Эдрика сказал, что до сего дня неизвестно, кто виноват в том, что Магические врата перестали действовать. Наши маги или Колдун без Имени.

— Уверен, это сделали волшебники, — произнес Лодар. — Демоны черного колдуна захватили слишком много врат и могли внезапно появиться там, где их не ждут.

— Но разве Колдун без Имени не умел перемещать их сам? — спросил Зак. Ведь врата, появившиеся в тронном зале в день похищения Теаны, возникли на стене из ниоткуда.

— Такой вопрос лучше бы ты задал вашему мудрецу. — Мовр улыбнулся. — Я всего лишь полководец, куда мне до таких высоких материй, как магия.

Спутники некоторое время прошли, не разговаривая. Размышляя о словах Лодара, Зак поинтересовался:

— Для чего вы мне все это рассказываете? Про Меринхилл, про адамантий?

— Ну, во-первых, ты мне нравишься. Обычный фермер, добившийся признания у самого короля, и хороший воин, судя по тому, что тебе пришлось пережить и при этом не погибнуть. И человек с добрым сердцем, верный данной им клятве. Во-вторых, ты должен до конца осознать, что за вещь попала к тебе в руки. Она бесценна. Мовров, владеющих предметами из адамантия, немного. И эту собственность каждый оберегает как живого члена рода. Храни кинжал, пользуйся им, но не допускай, чтобы он попал в руки врага. Последствия могут привести к катастрофе.

— Спасибо, я буду оберегать его, будто он часть меня.

— Здесь мы попрощаемся, Зак Ривервилльский, рыцарь из Келезара. Карту пути до заброшенной крепости принесут к Нее в дом, там же ты найдешь деньги на провизию и оружие. Конь тебе не понадобится, насколько я помню, врата находятся на третьем этаже башни, с ним ты все равно не сможешь переместиться. Идти туда полдня, а пешая прогулка всегда полезна.

— Спасибо, — снова поблагодарил Лодара юноша. Мовр пожал ему руку, объяснил, как из этого квартала попасть к дому Неи, и ушел.

Зак почувствовал, что голоден. В трактир ему не хотелось, он знал, что Нея обязательно накормит его тем, что приготовила сама, это куда как приятней. Лодар оказался хорошим человеком, если так можно выразиться по отношению к мовру.

Обратный путь не занял много времени. Зак бодро шагал, осматривая незнакомые улицы. На мовров он теперь смотрел без малейшей тени удивления. Юноша понял, что этот народ и в самом деле несильно отличается от людей: кто-то получше, кто-то похуже.

В доме у Неи его ожидал вкусный ужин и долгая беседа.