— Хорошо, ваше величество, — сказал рифельвар. — Тогда вы выдвинемся в кратчайший срок.

— Давайте завтра, — предложил Уолдер. — Сегодня отдохнём, я тогда пошлю весть в свой замок, а Эдмар передаст полномочия одному из генералов.

— Пусть будет так! — одобрил слова лорда Бладблейда король. — Кроме того я составлю бумагу, которая будет гласить, что ее податель действует во имя и от имени правителя Келезара, всякий, оказавший помощь предъявителю, получит награду.

— А сколько нам добираться до Северных гор? — спросил Зак.

— Думаю, за неделю или полторы управимся, — ответил Эдмар, — если не зачастим с остановками.

Трое воинов поцеловали золотой перстень с гербом Келезара — голубой руной «К» — на левой руке короля и удалились, оставив его в галерее.

Выйдя из Башни мудреца, Зак расстался с друзьями и пошёл к себе в комнату. Там он обнаружил Варри, сгорающего от любопытства.

— Ты был на совете? — поинтересовался он, когда Зак подошёл к окну. Такой громадный замок, а слухи разносятся с поразительной быстротой.

— Да, — ответил юноша. — Завтра я отправляюсь за Теаной к Плектору.

— Куда? Он же не существует!

— Кто знает? Мы считали, что магии тоже давно не существует, но неделю назад убедились в обратном. — Зак дал понять Варри, что не хочет сейчас об этом говорить. Он думал об услышанном на совете. Одна страна захвачена, другая в опасности. Колдун, которому подчиняются все чудовища, коих можно только вообразить, завоевывает мир, желая быть его единственным хозяином. Но зачем ему принцесса Келезара? Зак вдруг понял, как дорога ему Теана. Он видел её лишь один день, не успел даже нормально поговорить, но сейчас чувствовал, что полюбил её с первого взгляда. Юноша боялся этого с самого начала, еще на турнире, но это случилось. О Создатель!

Зак вздохнул и направился на Тренировочное поле, находившееся в закрытом дворе у Башни Стража. Во дворе грохотали выстрелы, и пахло порохом, веществом, придуманном на Хараладском материке. Пять гвардейцев с мушкетами стреляли по мишеням на стене. Остальные солдаты упражнялись на учебных рапирах, под руководством мастера Тача. Тач, низкий, но чрезвычайно крепкий человек, заметил Зака и окликнул его:

— Рыцарь Ривервилльский, не желаешь потренироваться?

— Не против, — сказал Зак, взяв рапиру в правую и баклер в левую руку. — Размяться не помешает.

— Тут поговаривают, что ты в числе тех, кого отправляют за принцессой Теаной аж к самому Плектору, — говорил Тач, пытаясь уколоть юношу. — Не боишься идти?

— Боюсь, — отвечал юноша, принимая рапиру на баклер. Смысла врать он не видел, Тач все равно бы не поверил.

— Молодец, что признаешь это! Не боятся только глупцы. — Мастер попытался загнать Зака в угол, чтобы лишить его маневренности, но юноша, провел хитрую атаку, вынудив Тача отступить. Они бились еще некоторое время, а потом мастер сказал:

— Стоп! Молодец! У тебя был хороший учитель, да и за эту неделю ты улучшил результаты. — Похвала Тача была искренней, он славился тем, что всегда говорил ученикам в лицо правду. Нельзя скрывать ошибки и давать ложные надежды, к хорошему такие поблажки не приведут. Тач когда-то мог стать величайшим рыцарем, но волею судьбы в одном бою повредил левую руку. С тех пор в ней он не держал ни баклера, ни кинжала, а в качестве защиты использовал исключительно плащ. Однако ранение не мешало его правой руке творить чудеса. Поговаривали, что даже сам рифельвар не раз проигрывал ему в учебных боях.

Вечером, когда солнце почти спряталось за горизонт, Зак попросил капитана Королевской гвардии отпустить его в город хотя бы на час. Получив разрешение, Зак покинул территорию королевского дворца через Гвардейские ворота и отправился на Ремесленную улицу, чтобы навестить Гавина.

В медленно наступающих сумерках Нолдон был гораздо великолепней, чем в любое другое время. Дома, окрашенные заходящим солнцем в золотой цвет, высокие и низкие, превращались из обыденных жилищ в нечто сказочное. Каждую из улиц стало возможным рассмотреть до того тщательно, что Зак, ранее не отличавший их, запомнил, как они расположены. Там, где при домах были разбиты сады, шла Главная улица. На ней жили в основном богатые зажиточные горожане Нолдона. Там, где дома стояли тесно, словно поддерживали друг друга, улица петляла в разные стороны. Она называлась Змеиной, и здесь обитали самые бедные люди столицы. Ремесленную и Узкую улицу Зак не забыл с первого своего дня в Нолдоне.

Достигнув Храма Создателя, Зак остановился. Колокола храма еще звонили, предупреждая народ о скором наступлении ночи. На колонны, окружавшие здание, уже пали тени, но купол и четырехконечная звезда Создателя отражали лучи закатного солнца. Создатель, обратился Зак к богу, глядя на его символ. Ты и твой брат привели нас, людей, мовров и гарраков в этот чудесный мир. Ты подарил нам чувства, ты научил нас ремеслам. Твой брат стал завидовать тебе и, в конце концов, предал. Теперь он зовется Предателем. Он внес смуту в наши души, он заставил нас воевать друг против друга, пока ты не спустился с небес, не прогнал его прочь и не восстановил мир. Ты ушел, обещая вернуться только тогда, когда мы поймем, что ответственность за наши грехи лежит не только на Предателе, но и на нас самих. Предатель благодаря тебе не ступает на нашу землю, но есть те, кто продолжает его черное дело, те, кто не страшатся брать на себя жуткие грехи. Молю тебя, Создатель, покарай их своей рукой! И не оставь нас в тяжелом путешествии.

Гавина Зак застал возле его мастерской. Кузнец принимал плату от какого-то незнакомого рыцаря.

— Кого я вижу! — воскликнул Гавин, обнимая спешившегося Зака. — Лошадь не требуется подковать, сэр?

— Не надо так говорить. Я просто хотел с тобой проститься.

— Отсылают куда-то?

— За принцессой.

— Но вы обыскали всё королевство, где же она может быть?

— В плену у Плектора, — ответил Зак.

— Где? — удивился кузнец и погладил свою бороду, которую недавно постриг на новый манер. — Меня матушка моя пугала им.

— Все думали, что Плектор — сказка. Но он существует, как мы с тобой.

— Даа, — протянул Гавин. — Не завидую я тебе друг. Ну, зайди ко мне, пропустим по кружке холодного пива. Заодно с Марко попрощаешься. Он всем друзьям уши прожужжал, что тебя хорошо знает.

Зак вернулся в замок, когда ворота закрывались. Доложив о своём возвращении часовым и отправив лошадь на конюшню, он поднялся к себе в комнату. Варри не было. Зак, не дожидаясь его, лёг спать. Клейрус вернулся к полуночи, нечаянно разбудив его.

— Извини, — сказал Варри.

— Ничего, высплюсь, — возразил Зак.

— Слушай. — Варри сел на деревянный стул. — Ты никогда не рассказывал о своей деревне.

— Да тебе неинтересно будет.

— Почему? Я хоть сам и дворянин из Саутшира, это не значит, что меня не порадует рассказ о другом месте. Но ты лучше сейчас спи, Зак. Поговорим, когда вернёшься с принцессой Теаной.

Зак уснул, и ему приснилась родная деревушка Ривервилль, что стоит на реке Белянке. Он видел своих друзей, родителей, умерших год назад от неизвестной болезни. Ему приснился одноглазый кузнец Джек, друг Гавина, работающий у себя в кузне. Сэр Роуб Калген во сне объяснял Заку, как лучше всего сражаться с двумя противниками одновременно.

Затем сон изменился. Зак увидел Северные горы, но они были так близко, что он мог разглядеть каждый выступ скал. Крик за спиной заставил юношу обернуться. Он увидел Меридока Стоунэнта верхом на лошади, а рядом с ним — Теану в белоснежном платье. Стоунэнт налетел на Зака, как сокол на добычу. Зак стал отбиваться и вдруг заметил, что возле принцессы возникают Магические врата, из них выходит мертвец и хватает Теану. Зак попытался броситься ей на помощь, но Меридок не давал ему прохода. «Я проучу тебя, босяк!» — кричал он и смеялся.

Сон вновь переменился. Зак оказался в тёмной пещере, где на него набросился скелет в доспехах. Едва шпага Зака коснулась его, мертвец рассыпался, как карточный домик, а его кости стали медленно превращаться в пепел.