— Синьора, рад познакомить вас с моим личным секретарем Джамалом.

Кавалли насмешливо наблюдал, как широко раскрылись глаза девушки, когда секретарь почтительно поднялся для поклона. Впечатляющее зрелище: человек с темной, как эбеновое дерево, кожей и мускулистым, как у андалузского жеребца, телом, выдающим в нем уроженца Африки. Джамал был одет в просторного покроя штаны из египетского шелка и, несмотря на прохладу, в щегольской парчовый жилет. Смуглое запястье обвивала широкая золотая цепь, мочка левого уха была проколота кольцом.

Секретарь с достоинством поклонился и перевел глаза на хозяина. Сандро слегка поежился от его взгляда. Девушка продолжала улыбаться, дожидаясь вежливых слов приветствия, но Джамал молчал.

— Он не может говорить, — грубовато пояснил Сандро.

Улыбка исчезла с лица Лауры.

— Как ужасно, мессир Джамал!

Секретарь развел руками и указал на свой рот.

— Турки отрезали ему язык, — сказал Сандро.

— Боже! — прошептала Лаура. — За что?

— Он был рабом, это знак верности султану.

— А как вы познакомились?

Обычно Кавалли уклонялся от ответов на вопросы любопытных дам, но этой женщине он почему-то не мог не ответить.

— Несколько лет назад я заключил с султаном одну не совсем законную сделку. Джамал стал частью платы, — давний секрет впервые слетел с уст Стража Ночи.

Лаура нахмурилась.

— Другими словами, мессер Джамал сменил одно рабство на другое?

Секретарь отрицательно покачал головой, его темные глаза обратились к Сандро.

— Джамал сам решил отправиться со мной в Венецию.

Кавалли не стал описывать, как африканец умолял нового хозяина забрать его с собой, клянясь, что не вынесет позора, вернувшись в родное селение увечным.

В присутствии Джамала вы можете говорить свободно обо всем, — продолжал Кавалли, усаживая гостью в кресло, — у меня нет от него тайн.

Сандро опустился в кресло, стоявшее напротив. Огонь в камине лизал раскаленные углы.

— Ну, мадонна, что за преступление вы совершили?

— Никакого преступления, конечно же, я не совершила. — Лаура скромно сложила руки на коленях. Но, мой господин, я знаю кое-что о Даниэле Моро.

Сандро словно ударили по голове. Подозрение заставило его произнести резким тоном:

— Вы были знакомы с Моро?

— Видите ли… — Лаура облизала губы.

Сандро знал многих женщин, отдавших бы целое состояние для того, чтобы средствами косметики достичь столь прекрасного алого цвета губ, но на лице его посетительницы не было заметно и следа помады.

— Придется мне во всем вам признаться, — вздохнула Лаура.

В горле Кавалли встал комок. Нет, не может быть, чтобы эта девушка оказалась замешана в том ужасном преступлении. Нет, нет! Кошмарное убийство мог совершить кто угодно, но только не она!

— Продолжайте, — едва вымолвил он.

— Я слышала, как вы говорили о случившимся с маэстро Тицианом.

Лаура подалась вперед и поспешно добавила:

— Пожалуйста, простите мне мое любопытство, но я такая от природы и ничего не могу с собой поделать. Но, может, к лучшему, что я подслушала ваш разговор. Может быть, мое сообщение поможет вам найти убийцу.

Сандро не нуждался в ее помощи. Ему неприятно было думать, что эта невинная девушка крадется во тьме, чтобы подслушать у двери разговор мужчин и узнать те мерзкие подробности убийства, которые даже у него вызывают отвращение и ужас.

Он вскочил и схватил Лауру за плечи, не обратив внимания на полный молчаливого осуждения взгляд Джамала и промелькнувший в глазах девушки испуг. Бессовестная девчонка! Сандро еще крепче сжал ее и поднял вверх, заставив встать.

Аромат морского воздуха и жасмина коснулся его ноздрей. Страж Ночи увидел огоньки, зажегшиеся в прекрасных сапфировых глазах.

— Черт бы вас побрал! Зачем только вы суете нос не в свои дела! — прошипел он сквозь плотно сжатые зубы. — Не смейте вмешиваться в то, что касается только моих людей и меня.

Вспышка ярости Стража Ночи оставила девушку невозмутимой. Она подняла голову.

— Прекрасно все понимаю, мой господин, но, помните, я ведь предупреждала, что такая от природы и не в силах совладать с собой.

— Тогда и я, в свою очередь, должен вас предупредить, что не привлекаю к расследованию преступлений женщин, сколь бы любопытны они не были.

Лаура, мягко упершись ладонями в грудь Сандро, попыталась отстраниться от него.

— Вы причиняете мне боль, мой господин.

Так же резко он отпустил гостью.

— Прошу прощения.

— Я бы не беспокоилась, но во время очередного сеанса позирования маэстро Тициан непременно поинтересуется, откуда у меня синяки. Боюсь, ему не понравится натурщица с синяками.

Представлять, что Лаура лежит на диване художника, такая гибкая, чувственная, божественно грациозная, а Тициан переносит ее красоту на холст, было почему-то Сандро неприятно.

— Вы действительно не привлекаете к расследованию преступлений женщин, мой господин? — спросила Лаура. — Это весьма необычно, тем более для мужчины с такой привлекательной внешностью, как у вас.

Не обратив внимания на столь неискренний, с его точки зрения, комплимент, Сандро вспомнил своих четырех любовниц: Барбару, Арнетту, Джою и Алисию. Такие похожие и такие разные — как четыре времени года. Долгое время они удовлетворяли его потребности здорового и сильного мужчины с тем благоразумием, которого он требовал. В благодарность каждая получила от него в свое владение достаточно роскошное жилище.

— До сих пор мне удавалось прекрасно обходиться и без помощи женщин, — сердито ответил Кавалли, вновь опускаясь в кресло. Ему не нужно было смотреть на Джамала, чтобы знать: тот довольно усмехается.

— Полагаю, однако, что мои сведения будут вам полезны, — девушка бросила украдкой взгляд в его сторону. — Если, конечно, вы соизволите выслушать меня. — Она грациозно опустилась в кресло. Коричневое платье, хотя и скромное, не скрывало соблазнительных форм ее тела. И Сандро не мог оторвать взгляд от юной упругой груди, слегка колыхнувшейся под мягкой тканью одежды.

— Я вас слушаю.

Лаура улыбнулась, и Страж Ночи на этот раз не сумел скрыть от себя, столь стремительно вошла в его сердце эта порывистая, открытая, очаровательная девушка.

— Совершенно случайно я упомянула об убийстве Даниэле Моро в разговоре со своей подругой Ясмин и…

— О Боже, — воскликнул Сандро, — как вы не понимаете? Дело это очень тонкое…

Чтобы снова не вскочить, Кавалли пришлось ухватиться за подлокотники кресла.

— Нельзя же болтать о случившемся где только можно и даже там, где нельзя!

— Я не болтала!

Лаура удивилась: как он мог о ней так плохо подумать! Да, она любопытна, но вовсе не болтлива!

— О подслушанном разговоре я рассказала только Ясмин!

— Ведя разговор о преступлении, вы подвергаете себя опасности. Убийца все еще на свободе, не забывайте!

— О! Я не привыкла, чтобы кто-либо заботился о моей безопасности!

— Мой долг заботиться о каждом жителе республики.

Лаура нетерпеливо заерзала в кресле.

— Ладно, все это не имеет большого значения, но то, что я знаю кое-кого, кто видел Даниэля Моро в ночь убийства, не может вас не заинтересовать.

— Что?!

Сандро вновь поднялся с кресла и принялся ходить по комнате.

— Я отведу вас к этому человеку, — пообещала Лаура.

— Да уж, будьте любезны это сделать! А я подумаю, как бы простить вам недостойно подслушанный разговор.

— Публичный дом? — Сандро резко поднялся, отчего гондола сильно накренилась.

Гондольер опустил в воду шест, подводя свое суденышко к берегу.

— Ваш свидетель живет в публичном доме?

— Да!

Лаура получила истинное наслаждение от великолепной прогулки в роскошной гондоле. Она подала руку гондольеру и сошла на берег.

— Вы совершенно правы, этот пышный особняк, принадлежащий мадонне дель Рубия — публичный дом, — совершенно невинно подтвердила натурщица Тициана.