Годовой оборот федерации в 2008 г. составил 16.8 млрд. евро, т.е. 20 млрд. долларов. При этом 58.2% от общего оборота поступили от международных продаж. Федерация имеет 73 филиала в 16 странах, в том числе – в Китае – 13, во Франции – 9 и в Польше – 8.
Во второй половине XX века Мондрагон явил пример уникальной рабочей демократии, где работники являются собственниками предприятий, изменились в корне отношения между трудом и капиталом, и предпринимательство здесь расцветает так успешно, что никакое другое место в мире с ним сравниться не может.
Главные особенности работы федерации «Мондрагон»:
1. кроме зарплаты, работники получают свою долю от прибыли;
2. прибыль предприятия делится между работниками и зачисляется на их личные счета в банке федерации;
3. с индивидуальных счетов работники получают проценты;
4. полная демократия при решении вопросов предприятия, в том числе – при выборах руководителей предприятий: один человек – один голос. При выходе на пенсию работник со своего счета в банке получает очень крупную сумму, нередко – миллионную.
Подробнее о федерации кооперативов «Мондрагон» см. http://pravo-wmeste.ru/federaciya-kooperativov-mondragon-alternativa-kapitalizmu/)
– Так если обычный священник в условиях фашистской диктатуры Франко сумел добиться таких результатов, неужели вы, коммунисты, не сумеете сплотить безработных, организовать их и добиться хотя бы того же? – спросил Хрущёв.
– А, так вы про кооперацию? – заулыбался Тольятти. – Так это у нас давно уже есть и работает! Первые народные кооперативы появились в Италии уже почти сто лет назад, именно для социальной защиты беднейших слоёв рабочего класса.
– Вот как? – удивился Никита Сергеевич. – Как-то этот момент мимо меня прошёл…
– А это, товарищ Хрущёв, оборотная сторона вашей политики непризнания европейских социалистических партий, – не преминул подпустить шпильку Пьетро Ненни. – Конечно, ваше советское руководство к нам, итальянским социалистам, относится хорошо, но вот к большинству других социалистов в Европе....
– А с чего бы нам хорошо относиться к этим социалистам, товарищ Ненни? – вскинулся Первый секретарь. – Это ведь такие господа как западногерманские социал-демократы, британские лейбористы, французские социалисты из SFIO, лили потоки грязи на СССР и коммунистов, вредили нам где могли, клялись в верности «великой заокеанской демократии» и призывали к «крестовому походу против Советов», втягивали свои страны в враждебный нам блок НАТО. И что, мы должны были восторгаться всем этим? Да вы и сами не жалуете, таких «социалистов» из отколовшейся от вас Социал-Демократической партии, прислуживающей реакционным и проамериканским силам в Италии...Ваша партия ведёт себя иначе – и в СССР к вам относятся как к друзьям. А упомянутым европейским социалистам, следовало бы поменять свою политику, тогда и на признание с нашей стороны, можно рассчитывать...
– Я вас вполне понимаю, товарищ Хрущёв, – согласился Ненни. – Если хотите узнать об истоках кооперативного движения в Италии – спросите меня, я об этом многое знаю.
– Так, так, очень интересно, расскажите! – Первый секретарь был лишён предрассудков и никогда не упускал возможности узнать что-то новое, тем более – из первых рук.
– В Италии долго сохранялись пережитки феодальных отношений, которые сдерживали развитие капитализма, – начал Ненни. – Природных ресурсов у нас мало, доходы трудящихся крайне низкие, особенно в отсталых южных районах. Всё это тормозило рост промышленности, из-за этого медленнее развивалось рабочее движение. Это сказывалось и на темпах роста кооперации. Нищета трудового населения сдерживала и развитие потребительской кооперации.
В первую очередь трудящиеся и безработные нуждались в производственно-трудовых кооперативах, которые обеспечивали бы работу, создавали бы рабочие места, особенно в сельском хозяйстве, где было много батраков. Поэтому в Италии кооперация в условиях обострившихся классовых противоречий с самого начала стала орудием защиты трудящихся и их борьбы против капитала.
Промышленная революция в Италии со второй половины XIX века охватила лишь отдельные области. Поэтому долгое время кооперация развивалась главным образом в северных и центральных районах, там, где создавались капиталистические предприятия и где рабочий класс подвергался особенно жестокой эксплуатации. Юг страны и острова оставались аграрными зонами, там кооперация развивалась медленно и с большим трудом.
После образования в 1861 году единого итальянского государства сложились более благоприятные условия для формирования рабочего класса. Промышленность, тогда ещё, в основном, мануфактурно-ремесленного типа, перестраивалась на базе машинной техники, росло крупное фабричное производство, появилась безработица. Часть безработных эмигрировали, другие искали выход в образовании кооперативов. Поэтому, в отличие от остальных стран Западной Европы, в Италии потребительская кооперация не была главной.
Еще одна особенность возникновения кооперации в Италии – её политическая и идеологическая основа. Организаторы создания кооперативов с самого начала замыслили их как средство улучшения положения рабочих, как орудие классового сотрудничества.
– Вот как? – удивился Никита Сергеевич. – Это хорошая основа для того, что я задумал.
– Да, в Италии кооперация берёт свое начало от обществ взаимопомощи, –подтвердил Ненни. – Причём у нас членами таких обществ в 80-х годах XIX века были не только рабочие, заинтересованные в страховании от несчастного случая на производстве, по болезни, старости, но и безработные, объединившиеся для создания рабочих мест. Общества взаимопомощи становились зачатками потребительских, жилищных и других кооперативов, действовавших поначалу внутри самих этих обществ.
В конце 1862 года насчитывалось 443 общества взаимопомощи, причем почти половина из них возникла сразу после объединения Италии. Они в основном сосредоточились в нескольких областях севера и центра страны. Количество обществ взаимопомощи быстро увеличивалось. В 1873 г. оно уже утроилось.
– И процессы кооперации были тогда характерны не только для Италии, – добавил Морис Торез. – Во Франции к тому времени было почти 6 тысяч (5777) обществ, объединявших более 800 тысяч членов, в Англии и того больше – 22000 и более 1 миллиона 800 тысяч (1858 тыс.) членов.
– В Италии в 1880 году насчитывалось более 2 тысяч обществ взаимопомощи, объединявших 332 тысячи членов. Через 5 лет их стало почти 5 тысяч, и в них входило свыше 700 тысяч человек, – продолжал Ненни. – Общества выплачивали своим членам субсидии и пособия в случае заболевания, назначали пенсии по старости, выделяли средства на содержание библиотек, школ, приобретение учебников и тетрадей и т. п. В случае смерти члена общества его семье оказывалась материальная помощь. Выплачивались пособия в связи с несчастными случаями на производстве, по инвалидности.
Некоторые общества занимались строительством жилья, имели свои магазины. Первый кооперативный магазин был открыт в 1854 г. в Турине, в связи с дороговизной и голодом, по инициативе Всеобщей ассоциации рабочих, на собранные рабочими средства закуплены продукты.
Постепенно возникали производственно-трудовые кооперативы. В сельском хозяйстве первыми появились кооперативы батраков. В 1873 году в Равенне была создана Всеобщая ассоциация рабочих и батраков.
– В кооперативы объединялись даже военные, – вставил свои пять копеек Джорджо Наполитано. – Крупнейшим потребительским кооперативом стал созданный в Риме в 1890 году Военный союз, членами которого состояли офицеры армии и флота. К 1896 году он насчитывал 15 тысяч человек; имел свои филиалы в Палермо, Флоренции, Милане, Турине и других городах.
– А кооперативные банки у вас есть? – как обычно перебил заинтересовавшийся Хрущёв.
– Конечно! – ответил Ненни. – Всем кооперативам требовались кредиты, но частные банки требовали больших процентов. Чтобы не прибегать к их услугам, кооператоры начали создавать собственные источники кредитов. В 1864 году появился первый кооперативный банк. Обслуживая состоятельные слои населения, он распределял крупные дивиденды и выдавал кредиты в зависимости от размера вкладов своих членов.