– Этого мы пока не знаем, но можем предположить, что красные сделали систему как минимум не хуже нашей.

                – Вероятно... Согласен, лучше переоценить противника, чем недооценить его.

                – И, как видите, они пока лишь слегка запаздывают.

                (АИ, в реальной истории наша первая ПЛАРБ К-19 вошла в строй 12 ноября 1960 г, но несла всего 3 одноступенчатых ракеты. Их характеристики были значительно хуже, чем у ракет «Поларис». Первая американская ПЛАРБ «Джордж Вашингтон» введена в строй 30 декабря 1959 г).

                Даллес ошибался, военно-морской флаг на лодке был поднят в июле 1960-го года, и сразу же начались ходовые испытания. В ходе испытаний выявлялись конструктивные недостатки, хотя их и было существенно меньше, чем в «той» истории у печально знаменитой К-19. Многие из проектных и конструктивных недочётов были исправлены уже на этапе проектирования и постройки, а сама конструкция лодки кардинально отличалась от К-19. По сути, она была ближе к более позднему проекту 667, и даже превосходила его по многим параметрам, прежде всего — за счёт более тяжёлых и эффективных трёхступенчатых твердотопливных ракет (АИ, см. гл. 04-04 и 04-17). Тем не менее, после каждого выхода на испытания лодка, получившая обозначение К-137, возвращалась для доработок на завод, где её и сфотографировал американский спутник.

                – Ну, у нас уже три ракетных субмарины с «Поларисами», а у красных пока только одна, и та в достройке, – поправил Эйзенхауэр. – У нас строятся ещё семь. Сколько строят Советы – мы пока не знаем, но, скорее всего, меньше.

                На «Севмаше» в это время проходили испытания ещё две такие же лодки, но они в кадр американскому спутнику в августе не попали.

                – Сэр, – Даллес неожиданно замялся. – Я хотел показать вам и мистеру Кеннеди ещё несколько снимков, на этот раз уже не только со спутника. Честно сказать, они нас сильно озадачили.

                – Что вы там ещё выкопали, Аллен? – нахмурился Айк.

                – Вот это, сэр, – Даллес выложил на стол снимок, сделанный любительской камерой. – Фотография сделана в конце октября этого года, в заштатном русском городке Урюпинск, Сталинградской области.

                На снимке был изображён памятник, но... крайне необычный.

                – Это что, собака? – удивился Кеннеди.

                – Нет, Джон, – деревянным голосом произнёс Айк, чувствуя мурашки, пробежавшие по его спине. – Это – песец.

                – Русское название полярной лисы, – пояснил Даллес. – На американском континенте их много в Канаде и на Аляске.

                – Fuck! Какого же она размера?

                – Примерно пятьдесят футов, сэр...

                – Пятьдесят? Fuck!!! Его, наверное, со спутника видно!

                – Да, сэр. На снимке со спутника он был ещё недостроен, мы не поняли, что это такое, и послали туда агента, чтобы прояснить ситуацию.

                – У вас есть ещё снимки этого чудовища, Аллен? – спросил Эйзенхауэр.

                Даллес выложил на столе ещё несколько снимков. Песец на них был изображён сидящим, и вглядывающимся вдаль. Его правая лапа была приподнята и лежала на большом бетонном шаре, а язык был высунут, как будто гигантский зверь плотоядно облизывался.

                – Внушает... – произнёс Кеннеди. – Не понимаю, на кой чёрт красным понадобилось устанавливать этакого монстра, да ещё на площади какого-то крохотного городка у чёрта на рогах.

                – Сэр... – Даллес был крайне обеспокоен. – Мне рассказывали, что во время вашего визита, в Сталинграде Первый секретарь Хрущёв совершил нечто, похожее на языческий ритуал жертвенного возлияния. Это так?

                – Да, такой эпизод был, – припомнил Айк. – Я тогда здорово удивился, и даже запросил пояснений у историка ложи. Он сообщил, что на территории России в средние века существовал культ некоего Ящера, которого изображали в виде крокодила. В том фонтане, на площади в Сталинграде, была скульптурная группа из детей, танцующих в хороводе вокруг крокодила. То есть, это довольно-таки древний культ, ещё дохристианский, и я крайне удивлён, что русские ещё отправляют подобные обряды. Тем более – коммунисты.

                – А Хрущёв не мог просто пошутить? – спросил Кеннеди.

                – Не думаю. Более того, сэр, после того, как мы сопоставили тот случай в Сталинграде и этого... песца... мы обследовали ещё несколько близлежащих городов.

                – И что? Нашли что-нибудь? – поинтересовался Айк.

                – Да, сэр. Сейчас в России развернулась очередная кампания по благоустройству дворов, улиц и площадей. Красные любят такие шумные пропагандистские мероприятия. В том числе, во дворах ставят фонтаны, лавочки вокруг них, и разные фигурки, даже изображающие персонажей из детских анимационных фильмов.

                – Ну, и?

                – Сэр. Наши агенты обнаружили в городе Саратове, это к северу от Сталинграда, статую кота. Правда, небольшую. В Тамбове – статую волка. В Воронеже – изваяние белки. И, наконец, в Ростове-на-Дону – жабу, – доложил Даллес.

                – Гм... Ну и зоопарк, – усмехнулся Кеннеди. – А какое отношение все эти зверушки имеют к этому гигантскому песцу?

                – Они на него смотрят, сэр.

                – Что-о-о? – изумлённо спросил Айк.

                – Все эти изваяния ориентированы по сторонам света, сэр. Все они смотрят в сторону Урюпинска. Туда, где сидит гигантский песец. Это – единый скульптурный ансамбль поистине циклопических размеров.

                – «Жаба, песец и белочка», – припомнил слова Хрущёва Эйзенхауэр.

                – Да ну! – отмахнулся Кеннеди. – Думаю, это просто дурацкая шутка, или совпадение.

                – Сэр, – Даллес оставался абсолютно серьёзен. – Может быть, вначале это и была шутка, но статуя высотой 50 футов на шутку уже не похожа.

                – Да ещё статуя с масонскими символами, – заметил Айк, разглядывая снимок со спутника. – Смотрите, при взгляде сверху песец стоит как бы внутри стрелки, образованной двумя треугольниками. Судя по классическому соотношению углов – это циркуль и наугольник, символы масонов.

                – Простите, сэр, можно взглянуть? – Даллес присмотрелся к снимку. – Чёрт меня подери, верно!

                – А шар, на который песец возложил лапу, в масонстве символизирует Землю, – закончил Эйзенхауэр.

                – Совершенно верно, сэр, – подтвердил Даллес. – Хуже того. Когда мы соединили перечисленные города линиями на глобусе, мы получили вот это.

                Он достал ещё одну фотографию, на этот раз – цветную. На ней был изображен глобус, на котором красными линиями светилась перекошенная пентаграмма. Один из её лучей был длиннее и толще остальных.

                – Обратите внимание, сэр. Центром этой пентаграммы является Урюпинск.

Red Pentacle []

                – Гм, – пробормотал Эйзенхауэр. – Как-то подозрительно все закручивается вокруг этого городка.

                – Однако... – Кеннеди тоже был изрядно удивлён. – А куда указывает этот луч?

                – Вы очень точно подметили, сэр, – мрачно произнёс Даллес. – Когда мы продлили линию от Урюпинска через Ростов-на-Дону, она прошла через Кипр, Каир и упёрлась в Конго.

                – Интересно... – Кеннеди был явно озадачен. – Похоже, он указывает на основное направление экспансии Советов?

                – А остальные лучи куда показывают? – поинтересовался Айк.

                – «Саратовский» луч указывает на Пекин, а далее – на Соломоновы острова, – ответил Даллес.

                – Чёрт подери... Советы начали с укрепления отношений с Китаем, после смерти Мао, – припомнил Эйзенхауэр.