- Привяжи-ка ты его к балке, да покрепче! У меня и не такие язык развязывали! - услышал он, пока приходил в себя.

    - Времени нет. Да и ищут его... Давай на базу отвезем, Сам пускай решает.

    - Ладно! Там поговорим, все жилы из него повыдергаю! Пожалеет, что на свет народился, ублюдок! Когда мамашку его дружка я окультуривал, она тоже хотела быть героиней.., - Федор внутренне весь похолодел, смерть Людмилы и Петра он по-прежнему считал своей виной. Мерзкие чудовища продолжали разговор, до пленника им дела не было:

    - А эта его бабенка в два раза аппетитнее. По полной растяну! Только доберусь!

    - Ты сам-то понял, че сказал?! Это баба Самого!

    - Чего?! Это Самого баба?! А че этот к ней клеится тогда?!

    Услышав это, Федор попытался вырваться, за что получил новый, более сильный удар и потерял сознание. Вампиры выпустили его из рук, и он лежал у ног поймавших его нежитей, как сломанная кукла.

    - Слушай, чтобы не рыпался, вкати-ка ему дозу.

    Один из вампиров достал из кармана шприц-тюбик, немного подумал, с причмокиваем оголил Федору руку и ввел наркотик. С удовлетворением, попинав лежащего у их ног побежденного с таким трудом противника, вампиры упаковали врача в мешок. Сыч, подняв Федора, как куль, повесил его себе на плечо.

    - Тяжелый, сука! Ну, хватит пока с него! Поехали на базу.

Глава 23.

    Федор медленно приходил в себя. Несколько раз он «выплывал», но снова проваливался в беспамятство. Наконец он очнулся окончательно. Особой радости, к сожалению, это ему не принесло. Он лежал на узкой и короткой для него больничной койке, крепко связанный по рукам и ногам.

    Сзади него раздался шорох и низкий, хрипловатый голос спросил:

    - Дать Вам воды?

    Федор повернул голову, но никого не увидел. Его собеседник стоял позади кровати, совершенно невидимый.

    - C кем я говорю? - спросил Федор.

    К его губам приблизилась рука, держащая стакан воды. Врач, хотя и смертельно хотел пить, молча покачал головой.

    - Вы напрасно стоите за моей спиной. Я вас узнал, - он действительно узнал Кирилла Костромина.

    - Узнали меня? Хорошо. Пейте, вам станет легче, - Кирилл если и удивился, то ничем не выдал удивления.

    Федор вновь покачал головой и поморщился от накатившей дурноты.

    - Напрасно играете в героя. Гордость считается грехом, кажется даже смертным... Вы думаете, я хочу отравить Вас? - спросил Костромин.

    - Вы тогда спасли мне жизнь в гробнице. Зачем я нужен Вам сейчас?

    - Хм... Вы задаете много вопросов, но все по порядку.

    Кирилл встал так, что бы Федор мог его видеть. С Кириллом произошли значительные изменения - он осунулся, похудел, цвет лица стал землистым, а глаза глубоко ввалились.

    - Я знаю, кто Вы... Кирилл Андреевич... Точнее, кем Вы стали, - сказал Федор.

    Федор с удивлением разглядывал Кирилла. Кирилл тоже долго разглядывал плененного соперника. Мужчины встретились глазами. Кирилл, не выдержав взгляда Федора, решил начать разговор снова.

    - Очень хорошо.... Тогда, может быть, нам легче будет достичь взаимопонимания...

    - Взаимопонимание.... Давайте достигнем, - доброжелательно промолвил Федор.

    - С чего начнем? - осторожно начал Кирилл, не ожидавший такой легкой уступки.

    - С главного.

    - Что же Вы понимаете главным?

    - Я понимаю так - Вы похитили возлюбленную моего друга, что вы с ней сделали? - Федор говорил со спокойной уверенностью, которую вовсе не ощущал.

    На самом деле он испытывал чувства близкие к панике. Все исчезновения покойников за последний месяц стали ему понятны. Столь дурного варианта развития событий он не мог даже предполагать. То, что массовое оживление мертвецов не было спонтанным, Федор понимал уже давно, но что поднятые находятся под началом такого великолепного руководителя... Это было самой плохой новостью.

    Кирилл, услышав вопрос, просто почернел. Все и так было ясно. Это понимали и Федор и Кирилл. Этот вопрос означал не больше и не меньше, чем ясное объявление противостояния.

     - Это было недоразумение. Я отдал приказ... привести Ирину. Они посчитали Славку более привлекательной... нежить... чтоб ее! - Кирилл отвернулся от пристального взгляда Федора, но врач был неумолим.

    - Что вы с ней сделали?!

    - С ней случилось... несчастье. Частично, в этом виноват я. Но не более.

    - Несчастье? Она - вампир. Более того, ей питались чаньши...

    - Чаньши я ненавижу не меньше вашего. К сожалению, я должен был обратиться за помощью. А теперь мне нужна ваша помощь.

    - Даже представляю, какого рода. Вы могли бы обратиться сами ко мне. Но предпочли действовать, как негодяй! Я не буду вам помогать.

    - Мне нужен эликсир жизни.

    - У Вас он уже есть. Ведь вас кто-то воскресил.

    - То, что у меня есть - ужасное зелье, годное только поднимать зомби.

    - Что же, зомби... Лучше, чем чаньши...

    - Оно нужно мне не для поднятия зомби... Сказать, что я умираю, глупо... Я уже умер. Но и это мое существование близится.... Не знаю к чему! Черт, мне нужен эликсир бессмертия! Я должен остаться в живых.

    - Бессмертие - это нечто большее, чем неспособность умереть, Кирилл Андреевич!

    - Мои собственные слова? Я их помню.

    - Мы можем так препираться целую вечность. Я не буду делать эликсир для вас. Единственное, что радует меня, это то, что Ирина...

    Кирилл рявкнул, приходя в ярость:

    - Не сметь! Не сметь упоминать ее имя! Да что ты знаешь о нас?! Молчать!

    В ярости он выскочил вон из комнаты, оставив беспомощного Федора лежать на кровати. Через некоторое время Кирилл вернулся со стопкой бумаги и ручкой «Parker». Повернувшись к Федору, он сказал абсолютно спокойным, холодным и властным тоном, не терпящим возражений:

    - Вы напишете письмо Кравченко. В этом письме попросите его помочь ему. Изготовить эликсир жизни. И привезти его, куда я укажу.

    - Ничего я не стану писать, - слова Федора тоже стали тверды и остры, как иглы.