- Но теперь, когда ты все вспомнил, разве ты не можешь снова открыть Пути? - в голосе Лиассы прозвучала отчаянная надежда.

Шассэр покачал головой и признался:

- Увы, дитя мое, я не в силах сделать это. Я сдался и утратил нечто очень важное - огонь души. А Путям нужен не только разум, но и душа, что горит ярким пламенем стремления в небеса! И именно для этого ты здесь - умереть ради того, чтобы жили другие. И поэтому столь жестоким было то испытание: тебя проверяли, готова ли ты заплатить и не окажется ли плата недостаточной...

- Нет! - вскрикнула Лиасса и жалобно посмотрела на него, - почему я?! Я не хочу, нет!

- Прости, я не знаю, почему избрали именно тебя... И если бы я мог, то с радостью избавил бы тебя от этой участи! Ведь частично это я виноват в том, что Пути затребовали новую жертву...

- А если я окажусь? Если я не готова платить такую цену? Что будет со мной?

- То же, что было бы, сделай ты иной выбор: ты вернешься туда, откуда пришла и не будешь помнить ни своего выбора, ни нашего разговора, - ответил Шассэр, опуская голову.

- И тебя не буду помнить? Так и оставлю в одиночестве, в забвении?

Он кивнул, не говоря ни слова.

- А что будет с Эрантом? Они смогут отбиться без армии кшаси? Пожалуйста, скажи мне правду!

Шассэр поднял голову и некоторое время вглядывался в бледное, полное муки лицо, затем вздохнул, колеблясь, и тихо произнес:

- Не знаю, Лиасса, клянусь! Тварей слишком много, а если учесть, что с каждым погибшим у них прибавляется сил, а магия на них почти не действует, более того, при таком уровне прорыва она скорее всего не будет толком работать... Не знаю...

Он помолчал, а затем решительно сказал:

- Девочка моя, ты должна помнить вот что: это только твой выбор! Я сделал это ради семьи, а ради кого это можешь сделать ты? Твой возлюбленный силен и умен, он истинный воин и вполне может постоять за себя. Наш народ... Да, Пути для них жизненно важны, но готова ли ты жертвовать собой ради них, ведь ты росла, считая себя человеком? Подумай!

- Ты отговариваешь меня? - удивленно спросила Лиасса.

- Я хочу, чтобы ты хоть раз подумала и о себе. Это твоя жизнь, готова ли ты бросить ее на алтарь ради спасения других?

- Я не знаю, и мне страшно! И не понимаю... Ты говорил, что разум нужен как управляющий контур, душа - чтобы не исказить разум, но ты сейчас вполне разумен и я чувствую в тебе и боль, и нежность, и заботу! С чего ты взял что сгорел?

- Ты права, я сгорел не совсем, - кивнул Шассэр, - во мне осталась крохотная искра, что за годы, проведенные с тобой, превратилась в небольшой костер. И не будь Пути закрыты с такой немыслимой жестокостью, меня вполне хватило бы для того, чтобы поддерживать их работу довольно долгое время. Проблема в том, что сейчас открыть их можно только извне: нужен не костер, а пожар, вулкан... А выжить, отдав столько душевных сил...

- Невозможно? - прошептала Лиасса.

- Я не знаю, девочка. Возможно, шанс есть, но он настолько крохотный...

Она подняла блеснувшие огнем надежды глаза:

- Даже тень шанса лучше, чем ничего! Скажи мне еще вот что... Если Пути снова заработают, сколько времени понадобится, чтобы добраться из Карраса в Эрант?

- Раньше это занимало три дня.

- Это слишком долго!

- Раньше! Я тесно связан с Путями и знаю, как изменить их.

- Я не понимаю... Изменить, как?

- В первые века после моей смерти я много экспериментировал, так что кое-что выяснил: можно сделать один Путь короче, слегка удлинив другие. Это сложно, очень сложно, и придется делать тебе.

- Насколько короче?

- Настолько, что армия кшаси окажется в Эранте через четыре часа после того, как войдет во Врата. Столько ронтарцы должны продержаться, главное, чтобы количество убитых не перевалило за некую грань, после которой в мир смогут вернуться Древние.

Лиасса опустила голову. Вот и все, похоже, именно к этому решению ее и вела судьба. Отказаться, и всю оставшуюся жизнь ненавидеть себя, если окажется, что именно ее трусость погубила... даже не мир, а лишь тех немногих, кто ей дорог! Перед мысленным взором девушки мелькали лица, а потом одна мысль вытеснила все остальные: разве Коррис пожалел бы своей жизни ради спасения других? И разве она может считать себя достойной его, если сейчас сдастся?

Шассэр молча ждал, сам не понимая, на какое решение Лиассы он надеется, и искренне переживая за нее. Как могли Боги взвалить столько горя на этого бедного ребенка?! Если бы он только мог ей помочь...

- Я готова, - Лиасса вскинула голову, глаза ее были сухи, - научи меня, что сделать для того, чтобы сократить Путь до Эранта, и приступим.

- Это займет некоторое время.

- Насколько я понимаю, здесь у нас есть все время мира, разве не так?

- Ты права. Уверена? - получив энергичный кивок, он вздохнул, - тогда приступим.

Это действительно заняло немало времени, но наконец Лиасса сказала:

- Я все поняла. Что теперь?

- Я возьму тебя за руки и дам доступ к Путям, ты увидишь и почувствуешь их. Увы, там ты окажешься одна, я ничем не смогу тебе помочь... Дальше тебе придется изменить Пути так, как я показал тебе, войти в транс и снять защиту с самой своей сущности.

- А дальше?

- А дальше ты почувствуешь, как уходят силы... И лучше не сопротивляйся, иначе это будет очень больно, - печально глядя на нее, сказал Шассэр, - я в свое время попытался бороться, но безуспешно.

Она кивнула:

- Хорошо, начинаем!

Эрант.

Орван от души выматерился, ему вторили голоса других солдат. Отряд следовал по пятам тварей Древних, оказавшихся не только невероятно сильными, но и стремительными: ни одна арбалетная стрела не попала в них! Тогда, в Большом зале, они на некоторое время замерли, а потом принялись стрелять, пытаясь угрохать хоть одного тириата - безуспешно! А сейчас неслись по коридорам дворца, стремительно превращающимся в бойню: тириаты убивали немногих осмелившихся заступить им дорогу походя.

Завидев впереди одного из знакомых ему магов-огневиков, Коррис во всю глотку рявкнул:

- Беги, дурак!

Тот вместо этого высокомерно усмехнулся и запустил огненным шаром в тириата. Огонь, что когда-то уничтожил тварь из пещер Листана, эту только разъярил: стряхнув его с себя, как пес стряхивает воду после купания, тириат ринулся к магу.

- Шард! - короткий крик Корриса, и великан отстал, чтобы рвануть со стены загоревшийся гобелен, затоптать огонь, а потом в несколько секунд нагнать отряд.

- Почему он не сгорел? - задыхаясь, спросил бегущий рядом с капитаном Орван, - мы ж в Листане такую сожгли!

- Магия не поможет, - словно выплюнул тот, - защита Древних! Разве что долбануть эту тварь чем-то... Стреляйте, мать вашу!

Ответом ему был взвизг твари: болт неожиданно вошел ей в шею, пробив прочную чешую словно тонкую ткань. Коррис бросил взгляд на Илиса:

- Как?

- В порошок тот окунул, - крикнул тот, - твою ж мать!!!

Разъяренный тириат бросился к ним, и тут же его встретил болт Микши, вошедший в левую глазницу. Тварь взревела так, что окна осыпались осколками, махнула лапой и тут же взвыла еще сильнее: меч Корриса попросту перерубил ее!

- Ни хрена ж себе! - прозвучало за спиной капитана, - это как?

Коррис только оскалился, точно безумец, нанес еще один удар, подрубая сухожилие на нижней лапе, и отпрыгнул в сторону, когда гигантская туша рухнула, царапая и заливая кровью паркет.

Через пять минут все было кончено. Бросив последний взгляд на издыхающего тириата, Коррис приказал:

- Вперед, это только начало!

Оказавшись на площади перед дворцом, он на минуту замер: такой жути он не ожидал! Тириаты, еще какие-то мерзкие твари, похожие на вставших на задние лапы гигантских чешуйчатых крыс, огненные шары и плети воды и воздуха, вой и звон металла... Быстрый приказ, и отряд, сбившись в плотный строй, ринулся в ту сторону, где несколько сотен солдат отбивались от тварей и где Коррис заметил знакомые лица.