Но эта рубашка единственное, что я не смогла спрятать в коробке, которую не скрывала и не избегала, хотя я спрятала ее от всех остальных. Та, которую я носила, чтобы спать по ночам, когда я скучала по нему, что даже ткань, которая в последний раз касалась его кожи, успокаивала меня. Его запах, слегка прилипший к ней, успокаивал меня, в то время как часть его давала передышку мне.

Прохождение всей беременности в одиночестве, без него, было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала. Я храбрилась при окружающих, особенно при Рейвен, Энджеле и Хилари. Они были со мной каждый день, убеждая, что я не одна, хотя мне все еще было одиноко, когда они были со мной, потому что они не были Кэлом.

Он не был со мной, чтобы гладить мой живот, подшутить над тем, будет ли это мальчик или девочка. Просто держать меня за руку. Я жалею об этом. Я отправлялась на занятия с Энджелой по родам, в то время как все мужья и друзья других беременных женщин были с ними, мне хотелось забиться в угол.

Я столько раз воображала, как Кэл врывается в комнату в тот момент, когда появляется Кэйлен. Я понимаю, что подобное происходит только в фильмах, потому что в этот день он так и не пришел. Но в те ночи, когда был дома одна, я надевала его рубашку и делала вид, что это его руки обнимают меня. Еще некоторое время она пропитана его запахом, и когда он исчез, мне стыдно было признаться, что я распыляла его одеколон на нее. В такие короткие моменты, я уверена, если бы я сказала кому-нибудь, они бы подумали, что это безумие или странная форма самоистязания. Но эти ритуалы почему-то сохраняли меня в здравом уме все эти ночи.

Я сажусь на пол с рубашкой в руке и прижимаю ее к груди, слезы начинают течь из моих глаз. Если я попрощаюсь, пытаясь завтра сбежать от него, но я все равно могу одурачить себя сегодня. Я натягиваю рубашку через голову, встаю и выскальзываю из трусиков, надевая его рубашку, и на мгновение притворяюсь, что все это плохой сон.

Но в комнате душно. Я смотрю сквозь стекло дверей, ведущих на террасу. Небо темное, и капли дождя начинают падать, словно облака вторят моей боли. Мне всегда хотелось, чтобы погода соответствовала моему настроению, это один из таких дней. Я перешагиваю через разбитый стакан, спускаюсь вниз на кухню и наливаю себе еще один бокал вина. Покончив с этим, укладываюсь на свой диван. Закрываю глаза и притворяюсь, что нахожусь в другой реальности, где мой муж, не мой. Здесь он не носит джинсы, которые стоят много сотен, а в тех, что не дорого стоят. Здесь он живет в доме на ферме, а не в одном из верхних этажей высотки в городе. Здесь он носит навоз вместо того, чтобы летать на самолетах по всему миру, и это не так опустошающе, что он влюблен в женщину по имени Дженна, а не Лорен.

Но я знаю, что я не в другой реальности, потому что в другой реальности тяжесть из-за его отсутствия не будет похожа на могилу в моей груди, и то, что меня отвлекает, не будет длиться секунды. И в иной реальности, пока лежу на этой кушетке, закрывая глаза, я ничего не дам, за то чтобы Кэл был рядом со мной, чтобы почувствовать, как он целует меня в шею, чтобы его пальцы написали его имя на моей пояснице. Я бы все равно не была так влюблена в человека, который окажется призраком, мифом, сказкой и трагедией, всем соединенным в одно, и я бы не стала продавать часть моей души, просто чтобы услышать его слова, что «ты – все, что я когда-либо искал». Я сворачиваюсь и обнимаю свои колени, чтобы уснуть и начать все с нового дня.

Гром, грохочет за окном, пробуждая от сна. Моя голова все еще кружится. Стук в дверь будит меня, мне кажется, что мое тело, как будто весит сотню килограмм, а на полу в гостиной стоят ящики, о которых я забыла. Дверь распахивается, и адреналин, проносится по всему моему телу, сменяясь не облегчением, а полным смятением. Что он здесь делает?

– Крис? – восклицаю я, нерешительно подходя к двери. – Ты испугал меня до чертиков! – говорю я, в то время как одна рука держится за сердце, когда я подхожу к нему.

Но когда приближаюсь, я вижу, как его грудь вздымается вверх вниз. Он вдыхает как можно больше воздуха, одежда и волосы, мокрые от бури облепили его тело. Мой разум говорит, что надо бы спросить, в порядке ли он, что здесь делает, но когда я смотрю ему в глаза, которые смотрят прямо на меня, он кивает, на его лице появляется улыбка, и я понимаю.

– Конец, но не совсем правильный, – говорит мужчина, запыхавшись, но со знакомой усмешкой на лице. Когда мы лицом к лицу, я могу открепить язык от нёба.

– Кэл? – почти шепчу, потому что у меня пересохло в горле, и мне интересно, слышит ли он меня.

Но когда я смотрю на него, хоть он еще не ответил, его дыхание замедляется, улыбка постепенно становится соблазнительной, и я узнаю.

– Это слишком просто, да? – его голос замораживает меня.

Лунный свет из окна подсвечивает его серые глаза. Я пытаюсь двигаться, но не могу.

– Итак, ты отказываешься от меня, от нас. Так просто?

Кэл подходит ко мне, и я пытаюсь дотронуться до него, но мои пальцы замерзли. Он наклоняется, глядя на коробку, которую я до этого упаковала.

– Ты собираешься выкинуть меня и притвориться, что я никогда не существовал? – рычит он и пинает коробку. Звук настолько громкий, что эхо разносится по всему дому. – Как насчет нас, Лорен? А что насчет нашей семьи? – рычит он.

Кэл так разозлился, что я вижу, как у него пульсируют вены. Я продолжаю пытаться ответить или дотронуться, но не могу.

– Ты действительно думаешь, что Скотты собираются принять вас в свою жизнь? Они хотят притвориться, что я никогда не существовал! Как ты думаешь, им нужно постоянное напоминание о том, как я уходил, испортив их дурацкий маленький мир? Я – ублюдок. Их блудный сын! – он сердито смеется, кружа вокруг моего замершего тела.

– Кэйлен нужен настоящий отец, который сейчас здесь, – шепчу я, как-то сбрасывая оцепенение.

– Я – ее отец! – сердито кричит он мне в лицо.

Он грубо хватает меня за руку и подводит к дивану, придавливая меня. Его вес давит, словно тяжесть дома, и мне сложно дышать.

– Это Крис, занимался с тобой любовью? Это его имя ты кричала? – шепчет он мне на ухо и разрывает мою рубашку пополам.

Его губы крепко прижимаются ко мне, и я отворачиваю лицо. Я так зла на него. Я пытаюсь сказать, но мой голос словно онемел. Кэл хватает меня за лицо и поворачивает назад.

– Ты многое хочешь мне сказать, да, Лорен? – смеется он мне в лицо.

– Да! – кричу я.

Глава 36

24 марта 2013 года

Я просыпаюсь от сна так похожего на реальность, я все еще чувствую на себе руки Кэла. Я лежу на полу в холодном поту. Не помню, как заснула, но, должно быть, я свалилась после того, как уложила Кэйлен спать. Пытаюсь отдышаться, одновременно успокаивая стук сердца. Это третий сон о Кэле, который я видела на этой неделе.

Каждый из них был немного другим, но я заметила, что некоторые вещи остаются неизменными. Он всегда весь в черном, глаза серые, и я едва могу говорить. А также он в ярости на меня за то, что я не боролась за нас. Что бы это могло значить? Я боролась за нас более пяти лет, два года из которых он вообще отсутствовал. Я не знаю, что еще он хочет от меня, кроме как бить Криса по голове, пока он не появиться?

Если бы Кэл был мертв, я бы поклялась, что он преследует меня во сне. Но это не совсем Кэл, конечно. Я держалась так крепко до сих пор, но есть часть меня, у которой проблемы с прощанием. Я могу описать это только как наркотик. Наверное, сейчас подходящее время для этого. Я не хочу, чтобы Крис думал, что мать его ребенка – законченная психопатка.

Впрочем, не иронично было бы так думать, учитывая обстоятельства? По крайней мере, я хотела бы обрести свое мнение, тем более что я вернулась в Мэдисон, остановившись в прекрасной гостинице «Риттер Инн». Что еще более важно, я согласилась привезти Кэйлен, чтобы встретиться с Крисом и Скоттами позже, и я так беспокоилась из-за этого.