– Подожди минутку. То есть ты знала, что Стивен чувствовал все это время, и не сказала мне?

– Я не знала, что ты сама чувствуешь, и не хотела рушить все между вами двумя, если бы ты вдруг не чувствовала то же самое, – просто заявляет она. – И с чего ты вообще взяла, что слышала Кэла? Это еще что такое?

Я пытаюсь сохранять спокойствие. Открываю рот, чтобы что-то ответить, но она перебивает меня.

– Лорен, его уже давно нет, ты не думаешь, что пора забыть о нем? Господи, я думала, что ты уже давно с этим покончила!

– Постой, Хилари, тебе надо успокоиться. Ты совсем не знаешь о том, что происходило со мной, так что прежде, чем приходить сюда и наказывать кого-то, ты должна знать, что происходит, – вот почему я не рассказываю ей. Вот именно поэтому сначала я иду к Энджеле.

– Ок, ладно. Тогда расскажи мне, что происходит, – требует она, нетерпеливо топая ногой.

– Я проснулась от того, что услышала по радио-няне плач Кэйлен . Когда я попыталась пойти к ней, то поняла, что моя дверь заперта, а затем я услышала, как с ней говорил Кэл. Я не могла прийти к ней, потому что не могла выйти из комнаты. К тому времени, как Рейвен вернулась из аптеки и выпустила меня, его уже не было.

– И по этой причине ты упускаешь свой шанс быть со Стивеном? Ты даже его не видела, Лорен, – говорит она с пренебрежением.

Ее тон бесит меня.

– Я не думаю, что мне показалось. Я знаю, что слышала. У меня есть доказательство, – говорю я ей, подходя к стойке и протягивая ей браслет Кэйлен .

– «П.М.Д». Что это вообще значит? – спрашивает подруга, смотря на браслет так, будто он бессмысленный.

– Это значит «Папина маленькая девочка». Когда Кэл говорил с ней, я слышала, как он сказал, что у него для нее кое-что есть. Это был браслет!

Она вздыхает, явно не взволнованная этим, и протягивает браслет мне.

– Ты не поняла? – продолжаю я. – Я слышала, как с ней говорил Кэл, и затем у нее вдруг из ниоткуда появляется браслет с этой аббревиатурой. Скажи мне, как такое возможно, – требую я.

– Ок, ну и что? Давай отбросим весь скепсис и скажем, что это был он. Если бы он, правда, был здесь, что тогда происходит сейчас? Ты собираешься сидеть здесь и ждать, пока он опять не появится?

Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но у меня нет слов. Я не знаю, что сказать.

– Если он, правда, вернется, тогда что? Ты собираешься принять его с распростертыми объятиями, начать с чистого листа, забыв тот факт, что он два года был пропавшим без вести, занимаясь бог знает чем, или кем, и для тебя это нормально? Это просто фантастика, что он бросил тебя одну, беременную, самой растить Кэйлен, а потом может вот так запросто заявится, когда ему вздумается? – с издевкой спрашивает меня она.

То, как она говорит о Кэле, что-то разжигает во мне.

– Ты не понимаешь. Когда я слышала, как он говорил с ней, мне показалось, что его как будто держали подальше от нас. Это был не его выбор, – я защищаю его. Я собираюсь сказать еще один комментарий в его защиту, но снова звонят в дверь, и в мониторе я вижу Энджелу. Встаю и нажимаю кнопку, впуская ее внутрь.

– Ладно, давай представим, как бы смешно это ни было, что нечто очень важное заставило его бросить семью, а теперь он может вернуться. А как насчет всех тех проблем, которые у тебя с ним были до того, как он ушел? Все просто начнется заново? Ты будешь притворяться, что этого никогда не было? Не говори мне, что ты переборола свое отчаяние, – говорит Хилари, смотря мне в глаза.

Я отворачиваюсь, чувствуя, как горят щеки. Как бы сильно я не хотела это признавать, она права. Я игнорировала все, что не должна была. Я провожу рукой по волосам и разочарованно закрываю руками лицо.

– Слушай, Эл, я твоя подруга. Даже если мы в последнее время не были так близки, как раньше. Я не хочу видеть, как тебе больно. Не хочу видеть, как ты снова избавляешься от чего-то, что случайно стало подлинным в мире, полном страданий, – продолжает она, а я кусаю губу, стараясь не кричать на нее.

Стук в дверь прерывает речь Хилари. Я открываю дверь, и в пентхаус влетает Энджела.

– Где именинница? – весело спрашивает она нараспев, держа в руке подарок. Ее улыбка исчезает, когда она видит мое лицо. – Что происходит? – спрашивает девушка, переводя взгляд с меня на Хилари.

– Вчера ночью я слышала Кэла, – говорю я ей.

– Она думает, что вчера ночью слышала Кэла, – поправляет Хилари.

– Я знаю, что слышала его. Я же показала тебе браслет! – кричу я на нее.

– Подожди. Что?! – Энджела озадачена и шокирована услышанным и тем, как мы с Хилари перекрикиваемся.

Я показываю ей браслет и кратко пересказываю, что произошло вчера.

– Думаю, мне надо присесть, – выдыхает она, присаживаясь рядом с Хилари.

Энджела с сочувствием смотрит на меня, а Хилари с неверием.

– Ты ведь веришь мне, Энджи? – с надеждой спрашиваю я ее, фокусируя взгляд на более оптимистично настроенной стороне дивана. Мне нужен кто-то, кто хотя бы признает возможность, что все мои слова – правда.

– Лорен, я не знаю, что сказать. Правда не знаю, – тихо вздыхает она.

– Она хочет сказать то же самое, что я уже тебе сказала, – ворчит Хилари.

– Хилари, заткнись, – резко говорит ей Энджела.

– Нет, я не заткнусь! Скажи ей, что это безумие! – кричит Хилари в ответ. Она хватается за голову и закрывает глаза. – Это сведет меня с ума! Не пойми меня неправильно, Лорен. Мне нравился Кэл. Я думала, что ошибалась на его счет, но он оказался именно таким, как я и ожидала, – говорит она, поднимаясь. – Суть в том, что если бы он любил тебя, то сейчас его задница была бы здесь. Он бросил тебя, когда ты нуждалась в нем больше всего, и совсем не на неделю. Прошло уже почти два года. А ты сидишь здесь и плачешь, сохнешь по нему, словно он ушел на войну! ­– восклицает подруга.

– Я не просто так сижу здесь. У меня есть работа, и я ращу Кэйлен !

– Да, та еще жизнь. Ты редактируешь те дерьмовые рукописи, потому что можешь делать это одна, закрывшись от всего мира. Ты ведь собиралась стать художницей и путешествовать по миру, так что случилось?! – ее слова сильно меня задевают, потому что в них есть доля правды. – Он бросил тебя, а ты все еще здесь, чахнешь, как маленькая верная женушка.

– Хилари, перестань! – кричит на нее Энджела, смерив ту взглядом, а затем с сочувствием посмотрев на меня.

– Никто не может говорить тебе такое, но я не собираюсь врать или игнорировать то, что здесь происходит. Вот почему я была та-а-а-к счастлива видеть, как ты снова потеплела к Стивену, а затем я узнаю это!

– Кэл обещал мне, что он не бросит меня из-за другой. Он только сказал, что ему надо уехать. Кэл делал много всяких поступков, но он никогда не лгал, – резко говорю я ей.

– Откуда ты знаешь? Потому что он сказал, что не врет? – смеется Хилари.

Моя кожа горячая, а сердце колотится, как бешеное.

– Кэл – кто угодно, но только не лжец! – я подхожу к ней, так что теперь мы стоим лицом к лицу. Энджела быстро подскакивает к нам, готовая вмешаться в этот нарастающий конфликт.

– Нет, Лорен! Ты знаешь его так же, как и я, то есть плохо, – кричит она, и моя злость начинает таять, на ее место приходит уныние. Я вижу, как с ее лица тоже сходит злость.

– Лорен, – ее тон смягчается, – я должна была показать тебе это сразу, когда я это нашла, – говорит Хилари. – Я не знала, что делать. Я не хотела сделать тебе больно. Я подумала, что если ты не узнаешь...

– О чем ты говоришь? О чем она говорит, Энджи? – сердито спрашиваю я ее, пытаясь не поддаваться тем словам, которые говорит Хилари о Кэле.

– Я, я не знаю, – говорит Энджи, удивленная не меньше меня. – Лучше присядь, – тихо говорит она мне.

– Что? – спрашиваю я ее, быстро посмотрев на Энджи, которая, кажется, прозрела.

Хилари садится возле меня, а затем начинает.

– Помнишь, как в прошлом месте я поехала к своей тете на день рождения? – медленно говорит она.