– Я хочу что-то более долговременное, чем выводить своё имя у тебя на спине, – Кэл отходит назад, смотря мне в глаза.

– Я не буду делать татуировку с твоим именем, – шучу я, обхватывая руками его шею. Он смеётся и отрицательно качает головой.

– Ну, чернила в любом случае со временем выцветут, – подмигивает мужчина, облизывает губу и показывает мне свою мальчишескую ухмылку. Одной рукой он лезет в карман. Другая рука скользит вниз по моей, и он берёт мою руку в свою. – Ты знаешь, я никогда не жил по плану. Я всегда решал, что делать, когда хотел, и мнение других мне не важно. С тех пор, как я встретил тебя, все изменилось. Я никогда не думал, что буду испытывать такие чувства к кому-то, как к тебе.

Ритм моего сердца ускоряется, во рту становится сухо. Я поднимаю взгляд на него, в глазах уже собираются слёзы. Кэл достает руку из кармана и открывает ладонь, в которой лежит золотое кольцо с бриллиантом. Моя челюсть падает на пол.

– Я пытался отговорить себя от этого столько раз, что ты и представить не можешь. И это только сегодня. Я знаю, что ты выпускаешься в следующем месяце, и в твоей жизни начинается новый этап, – он берёт кольцо и надевает его на мой палец. Кольцо сидит идеально. – Я не хочу быть частью твоего прошлого. Я хочу быть единственным, от чьих прикосновений у тебя бегут мурашки, кто будет шептать тебе на ухо такие вещи, от которых ты будешь краснеть. Я знаю, ты хочешь многое узнать обо мне, и я был с тобой не до конца открытым. Но знай, что я люблю тебя. Я люблю тебя дольше, чем я себе позволил.

Мой язык окончательно прилип к небу. Я даже не могу открыть рот и сказать что-нибудь.

– Ты всегда говоришь, что мне надо поработать над просьбами, – Кэл опускается на колено. Его глаза блестят, выражение лица спокойное. Мне пробирает дрожь. Он берёт меня за талию и опускает меня к себе на колено.

– Я хочу, чтобы ты... То есть, ты выйдешь за меня?

Кэл передо мной. Кольцо уже на моём пальце, и я всё ещё не могу поверить. Я никогда бы не подумала, что это случится сейчас. Я даже не могу ничего сказать. Открой свой рот! Я хочу сказать «да». Хочу прыгнуть в его объятия и сказать ему «да» миллион раз, но что-то останавливает меня. Это не я. А он готов? Ведь есть столько причин, из-за которых у нас может ничего не получиться. Я поднимаюсь с его колена, которое с легкостью удерживало мой вес, и встаю, и Кэл делает то же самое.

– Ты уверен? – шепчу я, пытаясь вытереть слёзы, которые всё льются. Он встаёт и прижимает меня ближе к себе, нежно обхватывая руками моё лицо.

– Никаких сомнений, – решительно отвечает он.

Я кладу голову ему на грудь. Боже, помоги мне. Когда я смотрю ему в глаза, у меня пропадают всё сомнения, но они не уходят без следа.

Мой разум говорит мне одно, а сердце другое. В моей голове эхом раздаются слова Хелен. Разве уже прошло так много времени с того дня? Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза. В одно мгновенье они избавляют меня от колебаний, но в то же время моих слёз становится ещё больше. Я знаю, что он в мгновение ока может разбить мне сердце.

– Да, – тихо отвечаю я.

Я не могу сказать «нет». Зачем? Я люблю его. Я люблю его дольше, чем я хочу в это верить. Если бы я не могла трогать его, говорить с ним, чувствовать его, то не знаю, что бы я делала. Я легко могла бы прожить с ним всю жизнь. Хотя...

– Да, – повторяю я, в основном, для себя. Я бросаюсь в его объятия и нежно целую его губы, и Кэл чувственно целует меня в ответ. Он берёт меня на руки, и мир вокруг кружится. Голос в моей голове замолк, и по щекам катятся слёзы счастья.

Но всё, о чём я могу думать, это «Пожалуйста, не разбей мне сердце».

Глава 23

7 июня 2011 года

Не хочу быть здесь. Все мои переживания, предположения по поводу того, что делал Кэл с тех пор, как он ушёл, с кем он был, чем он занимался, ревность, одиночество и боязнь собственного воображения душат меня, словно петля. Сейчас, быть без Кэла гораздо хуже. Настолько хуже, что я никогда не могла об этом подумать, представить или подготовиться к этому. Я никак не могла подготовиться к такому. Думаю, где-то в глубине души я знала, что этот момент настанет, но надеялась, что это было безосновательный страх. Я всегда уверяла себя, что я параноик, что все мои кошмары были отражением моих страхов о том, что он уйдёт. И все-таки я чувствовала приближение этого момента сильнее и сильнее, когда смотрела ему в глаза, когда он держал меня, но смотрел в другую сторону.

Та связь, которую я создала с ним, пыталась что-то мне сказать, а я не понимала. Я не могла выяснить, в чём дело. Или я не хотела. Может быть, всё то время, что я была с ним – это был всего лишь обратный отсчёт до того момента, когда я потеряю его. Было сложно жить с Кэлом, любить его за то, какой он есть и за всё то, о чём он мне никогда не рассказывал, но я знаю, что будет сложнее жить без него.

Следующий день после того, как он ушёл, был самым долгим, самым тяжёлым днём в моей жизни. Казалось, что он никогда не закончится. Часы тянулись, словно дни, и я никак не могла ускорить время. Я знала, что когда проснусь, его уже не будет рядом, но всё равно, когда я открыла глаза, я надеялась, что Кэл будет лежать рядом со мной.

Его не было, он ушёл.

Он не взял ничего с собой. Дом выглядит так, будто он и не уходил.

Вот почему мне также пришлось уйти из дома. Каждый раз, когда звонил телефон, моё сердце билось чаще, я думала, что это он, но затем я слышала голосовое сообщение от Декстера, Хэлен или Рейвен – все, кроме него. На что бы я ни смотрела – всё вызывало воспоминание о чём-то, о чём я не хотела думать. А если я старалась не думать о нём, то все попытки приводили к тому, что я думала о нём ещё больше.

Спустя почти неделю, которую я практически не помню, я вернулась к Энджеле. Она встретила меня с распростертыми объятиями, без расспросов, хотя я уверена, ей очень хотелось. Я как могла, скрывала свои чувства: сделала всё для того, чтобы выглядеть в порядке, особенно после того, как я всю неделю непрерывно плакала, не в силах это контролировать. Единственное время, когда я не плакала – когда я спала, и как только просыпалась, то начинала плакать снова.

– Лорен, – я поднимаю голову и вижу Энджелу, которая стоит передо мной слегка с беспокойным видом. Она была так мила со мной, а я сказала ей едва три предложения, кроме как «Я в порядке», «Не волнуйся» и «Спокойной ночи».

– Да, – быстро отвечаю я, растягивая губы в поддельной улыбке, которая, я уверена, совсем не убедительна.

– Может, поговорим? – спрашивает подруга, кусая губу. Разговор, я знала, что придёт его черед: даже самый терпеливый человек на свете спросил бы меня о ближайших планах.

– Конечно, – киваю я, меняя свою стандартную позу эмбриона, в которой я нахожусь последнюю пару недель.

– Хорошо, – она улыбается и затем исчезает на секунду, я встаю и складываю постель. Когда заканчиваю, Энджи возвращается с галлоном мороженого и двумя ложками. Я улыбаюсь в надежде на то, что станет весело, как только мы начнём есть мороженое. Она усаживается на диван и похлопывает рукой, приглашая меня сесть рядом с ней. Я тоже усаживаюсь и беру ложку, которую она мне протягивает. Быстро набираю полную ложку и отправляю её в рот, чтобы не заговорить первой.

– Ну, ты ведь знаешь, я не люблю везде совать нос или выведывать что-то, да? – тихо спрашивает она. Я киваю, зная, что будет дальше. – Но с тех пор, как ты вернулась, ты словно зомби. Ты молчалива, что нормально. Я могу понять, ты не в настроении говорить о том, как себя чувствуешь. Но когда бы я не пришла домой, ты всегда спишь. Ты не просто дремлешь, Лорен. Ты спишь, когда я ухожу и когда возвращаюсь домой, – подруга останавливается, давая мне возможность ответить. Я, правда, не знаю, что сказать ей. Она права.

– Ты не обязана рассказывать мне, но я здесь, чтобы выслушать тебя, – говорит она мне.