– Мисс Ора, я знаю. Но у людей есть свои собственные соображения.

– И это их право, я знаю, но зачем мутить воду? Если им здесь не нравится, пускай перебираются в Мемфис. Может, им открыть еще и бар с голыми титьками?

– Мисс Ора, мне пора идти на другую работу…

– Что-что, дорогой?

– Я немного опаздываю. Мне надо бы…

– О. Ну ладно тогда. Всего тебе хорошего, Хен. – Она повернулась и пошла к дому.

– Мисс Ора? – Я внутренне съежился, потому что ненавидел говорить о деньгах.

– Хен?

– Хм… вы не собираетесь выписать мне…?

– О! Господи. Совсем вылетело из головы. Я попрошу Гарольда Дэмпси выписать чек. И конечно, мы будем рады снова видеть тебя на Блэккет-роуд. Ты очень хороший работник.

Глава 20

Вторжение похитителей тел

Вернувшись к пикапу, я выпил из холодильника в кузове холодной воды. Еще и десяти утра не было, а я уже вспотел, как свинья. Загружая обратно газонокосилку, я увидел, что через зеркало заднего вида на меня глядит Ишмаэль. Его бледно-голубые глаза были печальными и пустыми.

Я подошел к его окошку с твердым намерением приободрить его.

– Хочешь, съездим сегодня в «Баффало-парк»?

Он пожал плечами.

– У них там много-много разных животных, – добавил я.

Он уставился на свои коленки.

– Если нет настроения, то ничего. Поедем в другой день.

– А можно мы съездим и поглядимся, не вернулась ли мама?

– Можно. Ближе к вечеру съездим.

Его окутало разочарование, такое густое, что хоть горох промывай.

– Если ты поможешь мне сегодня с работой, то в обед мы сходим в «Соник» и купим молочный коктейль. Что скажешь?

Его лицо чуть-чуть посветлело.

Это был, определенно, прогресс. Подкуп себя оправдал.

– А можно мне шоколадный? – спросил он нерешительно.

– Конечно, можно.

– Только себе? Я не хочу делиться. Мама всегда заставляет меня поделиться, а я не хочу.

– Без проблем. А если ты мне улыбнешься, то я, может, даже куплю тебе немного картошки-фри.

Он закусил губу.

– Ты же умеешь улыбаться, ведь так?

Он продолжал смотреть на меня своими печальными, пустыми глазами.

– Как насчет одной крошечной, малипусечной улыбочки? Она тебя не убьет. Знаешь, какая вкусная там картошка-фри. Может, мы только ею и пообедаем – если, конечно, ты не хочешь поехать домой за фасолью и репой.

– Гадость!

– И не забудь про козье молоко.

– Фу!

– Ну, так что скажешь? Получу я улыбку или нет?

– Я не хочу улыбаться. Это глупо.

– Но у тебя такая замечательная улыбка. Я видел ее разок или два. В общем, лично я не хочу есть репу. Терпеть ее не могу. Это как жевать свои собственные трусы.

– Дядя Хен, ты такой странный!

– Не страннее тебя, знаешь ли. Я еще не встречал маленьких мальчиков, которые не умели бы улыбаться. Это неестественно. Как во «Вторжении похитителей тел». Похоже, в тебя вселилась инопланетная форма жизни, которая не умеет улыбаться, и захватила твой мозг. Признавайся, ты мой племянник или какой-то мерзкий инопланетянин из космоса?

– Я не инопланетянин из космоса, дядя Хен.

– А может, ты зомби как в «Ходячих мертвецах». Ты точно у нас не мертвец?

– Я не мертвец, дядя Хен.

– Я буду стоять тут и приставать к тебе, пока не увижу, как ты улыбаешься. А если этого не случится, значит ты точно из космоса, и мне придется заявить о тебе в полицию, и тогда тебя наверняка отправят в ООН.

– Что это?

– Бог его знает. Но они будут ставить на тебе опыты.

– Какие опыты?

– Не знаю, но тебе точно будут делать много-много уколов большущими и длиннющими иглами…

– Нетушки!

– Датушки! Огромными, жуткими иглами… размером с садовый шланг, и одну такую иголку они воткнут тебе прямо в лоб и накачают тебя радиоактивным…

– Им нельзя так делаться.

– Еще как можно. Они же правительство. Им можно делать все, что захочется. А еще один шланг они засунут тебе прямо в грудь и накачают твое тело гелием так, что ты надуешься как воздушный шарик и улетишь обратно в космос. Будешь болтаться с большим-пребольшим пузом среди облаков. Ты же не хочешь, чтобы это случилось?

– Ты такой глупенький, дядя Хен. – Он пытался сохранить серьезность, но на его губах играла улыбка.

– Может быть, – согласился я. – Но я заставил тебя улыбнуться.

– И имя у тебя тоже глупенькое.

– Спасибо. О, глядите-ка… он опять улыбнулся! Боже! Смотрите, какие зубы. Я и не знал, что они у тебя есть.

Он хихикнул.

– Теперь мне придется купить тебе еще и гамбургер, да?

– Дядя Хен, почему ты такой странный?

– Все Гуды странные. Ты разве не знал?

– Я-то не странный.

– Странный.

– Не странный!

– Во-первых, ты гном.

– Я не гном, дядя Хен.

– Еще какой гном! Малюсенький гномик с малюсенькой головкой и крошечным ротиком. Можно посадить тебя в огороде, и люди будут думать, что ты картошка.

– Нет, не будут.

– Будут-будут. Ты давно смотрел в зеркало? Думаю, они даже не заметят тебя – вот, насколько ты маленький. Им придется встать на четвереньки и копаться в земле. И если они не воспользуются увеличительным стеклом, как у Шерлока Холмса, то и тогда тебя не найдут.

– Очень даже найдут!

– Когда я в следующий раз пойду на работу, то посажу тебя в задний карман и буду носить там весь день, чтобы ты не вляпался в неприятности.

– Я не влезу к тебе в карман, дядя Хен.

– Или можно посадить тебя в кассовый аппарат. Прямо в отделение, куда складывают монетки.

– Я слишком большой.

– Правда, там довольно темно, и тебе будет страшно, так что придется выдать тебе малюсенький фонарик.

Он хихикнул, представив себя блуждающим с фонариком внутри кассы.

– Так что, будешь сегодня мне помогать? Ты можешь толкать газонокосилку.

– Но я еще не такой большой, чтобы толкать косилку.

– Вот видишь. Я же говорил, что ты гном.

– Я не гном, дядя Хен.

– Ну, тогда ты можешь ходить по двору и собирать палочки и прочий мусор. Согласен? Уж с палочками-то управится даже гном, верно? Плюс это поможет тебе вырасти таким же большим и сильным, как я.

– Хорошо.

– А потом пойдем в «Соник».

– Хорошо.

Глава 21

Мы обязаны с ними бороться

– Всем привет, – сказал Сэм, когда мы пришли на мою дневную смену во «Всегда экономь». – Как делишки, ковбоец? – добавил он, шутливо хлопнув Ишмаэля по плечу. – Газировку хочешь?

Ишмаэль кивнул.

– Идем со мной, босс. Хен, и ты тоже. В подсобке есть пара стендов, которые надо установить.

Мы пошли за ним через хлебный отдел. По дороге он оглянулся через плечо и выдал мне выразительный взгляд.

– От Сары новостей нет?

– Она не звонила, – ответил я.

Он посмотрел на часы, словно напоминая мне, что время уже на исходе.

– Если до сегодняшнего вечера она не объявится, то утром ты пойдешь в полицейский участок и сообщишь о ней, – сказал он. – Хорошо?

– Хорошо, – сказал я.

– Хен, я серьезно.

– Утром мы съездим к ней домой и посмотрим. Если ее там не будет…

– То ты сообщишь в полицию.

– Сообщу, – пообещал я.

– Если не сходишь ты, то я пойду сам. Я не шучу, Генри Гуд. Сэмстер такими вещами не шутит. Ты должен сказать полиции, что она пропала.

– Я знаю.

– Быть может, она мертва. Мы должны о ней сообщить.

– Хорошо!

В подсобке стояли два комплекта рекламных стендов для нового бренда запеченных бобов. Они пришли с инструкциями касательно размещения вывески, товара и всего остального. Мышь уже открывал коробки, его темное лицо было невозмутимым.

– Привет, Мышь, – сказал я.

Он покосился на меня и приподнял бровь.

– Я хочу поставить стенды по бокам прилавка с консервированными овощами, – сказал мне Сэм, – только так, чтобы они не перегораживали проход. Лицом к нему. А потом, когда все установишь и разложишь, поработай с Дебби на кассе. Джорджина сегодня вечером не придет, так что, возможно, тебе придется остаться здесь до закрытия.