Ох, матушка, как же ты там?
О родне я старалась не думать. Неправильно это - бежать, а опосля волосы рвать на себе да в рыданиях заходиться. Нет уж. Ушла, значит, ушла. И дороги назад нету.
- Рановато ты уходишь, Вёльма, - ухмыльнулся Амельд, усевшись на широкий яснин подоконник. - С тобой вон как весело в Подлесье стало.
- Пожил бы ты с ней под одной крышей денек, - не без насмешки добавил Арьяр, - узнал бы, что такое настоящее веселье.
- И чего ж это тебе не по нраву? - взметнулась я со стула. - Значит, мешаю тебе под одной крышей?
Мужчины переглянулись и дружно рассмеялись.
- Да тише ты, Вёльма, - примирительно произнес Арьяр. - Я ж шучу.
- Ты бы шутил острожней, Арьяр, - снова влил масла в огонь Амельд. - А то лицо разукрасит точь-в-точь как Чернаве.
Арьяр прикрыл лицо руками и отошел назад.
- Ох, как боюсь! Лиса - зверь хитрый!
И снова дружный смех.
- Да ну вас! Злыдни! - мотнула головой я и снова села.
За окошком день полностью вступил в свои законные права. Солнышко ясное разлилось лучами теплыми, все ближе подбираясь к зениту. Травка питалась его живительной силой, а листочки на деревьях просвечивались будто бумага тонкая, каждую свою жилочку открывая.
Помнится, видела я как-то бумажные листы. Приехал к нам в Растопшу сборщик княжеских налогов. Сундучок у него еще был такой чудной. Резной, медными вставками украшенный. На нем все узоры красовались - птицы диковинные, цветы пышные, волны моря студеного. Открыл он тот сундук, а там - видимо-невидимо всего. Перья гусиные, до остроты ножа заточенные. Склянки с жидкостью темной, чернилами прозываемой. И бумага. Белая, тонкая. Дотронешься и хрустит, будто корочка на хлебе только что выпеченном. И пахнет так по-особому. Тогда-то мне выучиться грамоте и захотелось. Вот попаду в Трайту, найду Дом Предсказаний и попрошу, чтоб окромя чародейства меня читать-писать обучили. Не век же неграмотной ходить!
- И куда это ты бежишь? - послышался крик Ясны, которая за чем-то из дома отлучилась. - В чужой дом без спросу?
Дверь распахнулась, и на пороге появился Ладимир. За ним знахарка.
- Ишь, взяли по чужим домам шастать! - злилась она. - Нет, чтоб хозяйку спросить?
Ладимир оглянулся на нее. Да так, что знахарка прямо как-то сникла.
- Чернаве снадобье от синяков нужно, Ясна. За тем и пришел.
Не видя больше сопротивления, Ладимир прошел в комнату и остановился напротив меня.
- Ну как, Вёльма? Заживет до свадьбы?
- До твоей разве, - огрызнулась я и тут отвернулась от него.
- Ладимир, ты жениться что ль надумал? - хохотнул Амельд. - Да какая ж девка за тебя пойдет?
- Одна-то точно пойдет. Даже побежит вприпрыжку, - снова подала голос я. - Вон как разукрасила за то, что на пути попалась.
Я обиженно указала пальцем на свое лицо и опять отвернулась, желая выказать полное презрение к колдуну. Тот только головой помотал.
- Сразу видно, что чужачка ты, Вёльма. Никакая Чернава мне не невеста. Она и тебя-то обманула только из-за того, что никого не знаешь ты здесь.
- А подарочек на лице она мне так, за доброе слово, оставила?
- Ты не держи на ее зла, лисица, - уже мягче проговорил Ладимир. - Больно норовистая она, никого не слушает.
- Знать, одним норовом тебя взять решила, - хохотнул Амельд. - Дед Ждан и тот ей сказал, что, мол, не женится на тебе Ладимир, а она ни в какую.
- Стойте-ка! - я даже привстала, развернувшись лицом к мужчинам, вмиг обиду забыв. - Выходит, не люба тебе Чернава и жениться не хочешь?
- Да какое жениться! - махнул рукой Арьяр. - Он сам от нее огородами уходит!
- И то, если в капусте ее подруги не сидят! - загоготал Амельд.
Я тоже усмехнулась, оценив все дело. Выходит, каким бы грозным не был Ладимир, от Чернавы ему самому спасу нет. Живо вообразив, как он прячется за плетнем от чернокудрой красавицы, я было рассмеялась, но тут же это занятие прекратила. Оцарапанная щека все еще саднила и неприятной болью отзывалась.
- Ты бы девке объяснил, а то ведь изводится вся, - вставила Ясна. - На прошлой седмице ко мне явилась - приворотной травы просила.
Ладимир шумно выдохнул:
- Ох, дурная. Решила, что я зелье не распознаю.
- Чернава ведь не чародейка, почем ей знать?
- И то так.
- Зато теперь у нее глаза сияют не хуже, чем у любой колдуньи, - опять пошутил Амельд.
- Дай ей снадобье и все уйдет, - сказал Ясна, подавая Ладимиру склянку.
Амельд встал с подоконника, подошел к знахарке и так доверитель, чуть склонившись вниз, проговорил:
- Ясна, может, у тебя зелье такое найдется, чтоб из всех местных баб дурь вывести?
Женщина важно сложила руки на груди и с притворно строгостью на него посмотрела.
- Что ж я, по-твоему, против своих пойду что ль? Нам-то, бабам, может, дури и многовато досталось, а уж вам и вовсе, хоть в озере с зельем купайся.
- И где ж такое озеро?
- На кудыкиной горе, в краю царя Гороха.
- Далече...
- Да ты-то дойдешь - силушка есть и ум не нужен. Только без толку такое купание.
- Так уж и бестолку?
На лице парня играла задорная ухмылка. Будто не со знахаркой уважаемой на словах сцепился, а с девкой вроде меня.
Ясна окинула его взглядом с ног до головы.
- А ты сходи-ка, попробуй. Потом нам всем и расскажешь.
Откинула назад вороний локон, взмахнула рукавом, да запахом твар всю комнату наполнив, ушла склянки расставлять.
Амельд оглянулся на нас - меня, Арьяра и Ладимира - да только плечами пожал. Бедовая, мол, баба, не сговоришься.
Вышли мы из ясниного дома и остановились на резном крылечке.
- Ну что, Вёльма, достанет с тебя на сегодня, или, еще куда идти собралась? - спросил Арьяр.
- К святилищу идти я хотела. Да так и не дошла, - скосила глаза на Ладимира.
- Ну так, давай, отведу, - вдруг предложил он.
- Еще чего! - вскинулась я. - Чтоб твоя зазноба мне и глаза повыцарапала? Или, волосы до конца повыдрала?
Я указал ему на свои рыжие кудри, что теперь свободно по плечам рассыпались и до самого пояса падали. Ясна меня причесала, да сказала, что лучше в косу не сплетать заново - пусть отдохнут маленько после трепки.
Ладимир проследил глазами за моим движением и только улыбнулся.
- Нет уж! - подытожила я. - Иди к своей любезной и снадобье неси, а то небось вся синяя сидит.
Амельд только засмеялся и, махнув рукой, ушел.
- Забегай, если что, лисица.
- Раз уж зовешь...
- Не хочешь, как знаешь, - ответил Ладимир на мою речь и за привратником последовал.
Я обернулась к Арьяру.
- Стало быть ты мне дорогу покажешь?
- Того и жду, - отвечал мужчина и улыбнулся. Так же, как в первую нашу встречу.
Опустив глаза на миг, я тут же подняла их снова и чуть тише спросила:
- У тебя-то хоть зазнобы такой жаркой нет?
Ветерок налетевший волосы мне растрепал, да на лицо уронил. Ох, и неудобно же с ними, распущенными!
Арьяр не ответил. Только осторожно прядь одну назад отвел.
- Нет никого...
- Ну так идем.
Сказала и будто жарко мне стало. Комок туго где-то внутри свернулся, да уколол тихонько. Ох, что я делаю... Ох, что я творю! Сама-то побитая - поцарапанная, а чего-то себе думаю.
А и пусть! Главное, что вместе чуть ли не рука об руку идем.
Тропинка, о которой Заряна мне говорила, у ворот селения начиналась. Вилась она тонкой лентой, в самую чащу уводила. Хорошо утоптанная, гладкая и ровная.
- И далече идти?
- Близко тут, - ответил Арьяр. - Ты не торопись.
А и вправду, чего ж мне торопиться?
Замедлив шаг, я поравнялась со своим проводником. Благо, что тропка двоим идти позволяет.
- И часто ты ходишь по этой дороге?
- Не слишком. Только по праздникам.
- А жрец у вас в селении есть?
Арьяр недоумевающе на меня взглянул, как будто я глупость какую спросила. А я-то что? Как люди сказывают, так и говорю. Раз положено, что у богов жрецы были, чего ж тут такого?