Если он сейчас скажет...
- Но все будет хорошо, клянусь Живой! - как по заказу, бодро (и невыносимо фальшиво!) проговорил маг, и у меня разом перестало болеть все, что болело. Потому что я будто замерз, весь, от кончиков пальцев до сердца. Я открыл рот - не знаю уж, спросить или выругаться. Но в горле ком - никак его его было не сглотнуть. И голосу не пробиться. Как похоже...
Знакомое чириканье-стрекотанье раскатилось у самого уха. И одновременно воротник чуть дернуло, будто... ну да, будто его ухватили маленькие лапки. Поворачивая голову, я уже знал, кого увижу.
Точно. Он сидел прямо на воротнике, очень собой довольный, и прятал в мех маленькие лапки, и звонко чирикал, не то радуясь, что нас отыскал, не то удивляясь, куда это нас занесло.
И Славка улыбнулся:
- Штуша. Макс, смотри, у него там письмо, кажется...
Альт, Бена, ульвиу, сета, живин - названия "сторон света" секторов в городах.
Убрать жаб получилось только со второй попытки - когда проклятые твари уже решили подзакусить и жадно накинулись на перелетных крыс, видимо, считая их мошками. К этому времени и те, и другие вымахали размером со свиней, поэтому зрители болели за магов. Тем более, что после первой попытки призванные твари оставили взаимные распри и явно призадумались о разнообразии пищи за счет включения людей. Пришлось объединяться, и то, если бы не какая-то горожанка, с перепугу засадившая по крысам ледяными сосульками, возможно, не обошлось бы без потерь. Хотя без них и так не обошлось - десятки горожан во главе с Правителем морщились и некоторое время жаловались на глухоту. Пало эта чаша миновала, и он откровенно оглохшим завидовал - от дикой смеси просьб, жалоб, требований, докладов и вопросов у него ломило в висках.
А еще требовалось отслеживать случаи смешения, будь они прокляты.
- По первому сегменту сигнал прошел, барьер закреплен! - вернувшийся Гэрвин был помят и растрепан, от проказливой ухмылки, с которой он "осматривал" оружие драконоловов, не осталось и следа. - Но Пало... потянем?
- Сектор бена - барьер закреплен.
Пало некстати отогнал мысль о том, что в городах, оставшихся от еретичков, приверженцев четырехбожия, барьеры ставить проще, чем в нынешних. Там улицы просто скрещиваются правильными четырехугольниками, никаких проблем. А здесь? Пять радиальных улиц расходятся от центра, причем каждая диаметральная (кольцевая) шире предыдущей, а на окраине они вообще почти бесконечные и тонут в переулках. Одно хорошо - волна действительно зародилась в центре, и на радиальных можно отмерить примерно одинаковое расстояние.
- Ульвиу готово, - глуховато отозвался Вида. - Только наши там задержались, на обратном пути, пожар тушат. А барьер на месте.
- И живин, - местный маг, припряженный "на помощь", чувствовал себя в обществе столичных магов неуютно и ронял слова по капле, будто соперничая с Видой по молчаливости.
- Сегмент сета задерживается. Там почему-то дальше хлестануло, Эвки Беригу говорит, что заданное расстояние прошел, но уровень магии все не спадает. Он до следующей кольцевой пройдет, передает, что края спаяет, чтоб не волновались, - Пиле Рубина в молчаливости упрекнуть было никак нельзя. Как и в особой тактичности. - А дальше что, Пало? Мы все здесь заперты, как в крысоловке. И ее вот-вот утопит. Что теперь?
Хороший вопрос. Тренированных магов под рукой - пять своих и семеро чужих, непроверенных. Новоинициированных - тысячи полторы-две приблизительно.
Сторожа против них - как стайка мышек против летучих крыс. Помощи ждать неоткуда, пятеро богов забери этого приблудного дракона и его выходки, если это действительно он...
Все, что могли вельхо в данных условиях - это окружить площадь с прилегающими улицами, отгородив их от непострадавших кварталов. Спасибо предполагаемому дракону, сил на это теперь хватало. Пока. Но если сейчас народ испугается в достаточной мере, то сначала будет давка и жертвы, потом новые отпечатки и новые жертвы, потом барьер попросту сметут, и дикая магия расползется по остальному городу... и чем это обернется, предсказать невозможно.
Что делать?
Накрыть площадь сонными чарами?
Не хватит сил. И даже если хватит... стоит сонным знакам столкнуться с бесконтрольной магией, и новое смешение может рвануть так, что жители возмечтают о землетрясении, снежной лавине и массовом налете драконов. С ними хоть ясно, что делать. А здесь? Никто из их команды и близко ни с чем подобным не сталкивался!
Здание, в котором охотились драконоловы, снова сотряслось от крыши до нулевого этажа, и окна с дверями опять "поплыли", то суживаясь, то расширяясь. Два верхних вообще решили поиграть в "догоняшки", весело перемещаясь по фасаду. Три местных вельхо пытались спасти жильцов, но судя по извергавшимся из двух окон молниям, те спасаться не спешили.
Пятеро богов!
Вельхо не относился к истово верующим, в каждом чихе видящим знак божественной воли, и когда в ответ на весьма горячее поминание боги откликнулись на его призыв, он этого сразу не распознал. Прямо скажем, на первый взгляд божий отклик выглядел весьма обыденно.
- Вы собираетесь что-то делать? - пожилая дама, та самая, которую он недавно заметил в толпе, видимо, уже отправила письмо туда, куда хотела, и сейчас, держа за руку невысокую девочку, пристально смотрела на него, требуя ответа. - Это ведь ваша обязанность? С минуты на минуту начнется давка!
Пало владел собой хорошо. Поэтому удивление, что горожанка сама подошла к вельхо-расследователю, на его лице не проступило. Старая женщина явно была из Поднятых, а, возможно, и из Возвышенных - прямой взгляд, строгая осанка, плечи, укрытые вязаным кружевом, за которое в столице не раздумывая отдали бы не меньше тридцати целиков.
Поэтому (а также из уважения к старости, и главное потому, что дама тревожилась не о себе, и это было заметно) голос у Пало был мягче, чем обычно:
- Почтенная оши, все очень сложно. Но мы сделаем все, что в наших силах.
- Ирина Архиповна, - сломал язык в непроизносимом имени Правитель города, улыбаясь даме, как доброй знакомой, - у вас созрел совет?
- Возможно.
- Вы готовы им поделиться?
- А вы готовы слушать? - светлые, по-северному светлые глаза прищурились и вдруг стали очень острыми. - Тогда вот что. Смирррррррна!!!!
Когда раскаты в ушах (а по ощущениям - и в мозгу) наконец отгрохотали, оба органа возобновили работу с некоторым запозданием. Ушам надо было снова перестраивать порог восприятия, а мозг, невольно сбившись на режим "действия при нестандартных раздражителях", пытался запустить хотя бы разведку местности. Но для этого требовалось раскрыть глаза, которые раскрываться не хотели, потому что ожидали увидеть как минимум дракона... а как максимум - хищника хара из северных лесов, встреча с которым у пятилетнего Пало оставила незабываемые впечатления (и недельную немоту), а самому хищнику принесла потерю шкуры и резкую смену места обитания. Потому что жить в его старой берлоге теперь мог бы только микроб. Или слепоглухонемой.
Наверное, тогда малыш испытал всю отпущенную человеку долю страха. По крайней мере, так старшие объясняли последующие странности ребенка.
Именно с тех пор вельхо отличался редкостным спокойствием и трезвомыслием, которые вызывало у старших уважение, а у сверстников стойкое состояние оторопи... Он был странно молчалив, а если открывал рот, то окружающие с восьмидесятипроцентной вероятностью слышали не просьбу или сообщение, а очередной вопрос. Спрашивал он обо всем, всех и всегда, а посему выявление у ребенка магического таланта и последующий отъезд из дому вызвал у семьи не огорчение - как же, дитя забирают, а совсем другие чувства. Ведь теперь им не придется отвечать на вопросы или в тысяча первый раз расписываться в собственном невежестве. Опять-таки, вельхо тоже не сразу осознали, какое счастье им светит... Да что там, даже отпечаток у Пало после встречи с харом случился один-единственный, вылившийся в появлении на стене приюта сложнейшего и непостижимого для Нойта-вельхо механизма "вечных часов". А пугать и разыгрывать странного парнишку зареклись еще начале личиночного возраста. Бояться Пало не собирался, смеха от него было не добиться. Ругани и той не дождешься. Зато непробиваемый "твердолоб" рано или поздно обязательно вычислял, кто в очередной раз собирался до него докопаться, и - нет, не мстил, месть можно было понять! - а долго и неотвязно, без перерывов на сон и еду, добивался ответа, что шутник хотел этим достигнуть и неужели это действительно было разумно и необходимо? А почему тогда? Нет, он не издевается, просто ведет классификацию. Так какова же причина? И это продолжалось, пока шутник сам не бежал к наставнику жаловаться на себя - и спрятаться от "жертвы" хотя бы там...