Эстер. Чёрные прямые волосы доходят до плеч. Тёмные брови, смуглая кожа, яркие глаза. Тонкие губы почти всегда серьёзно поджаты. Она невысокая, даже на пол головы ниже меня, вся такая тоненькая и отточенная. Характер под стать внешности – серьёзный, какой-то несгибаемый. По крайней мере, мне так кажется...

Но хватит про Эстер. Надеюсь, она этого не услышит? Или, наоборот, подсунуть – пусть послушает?

Так вот, Эстер. Села в батискаф, закрыла люк, а я стал подниматься на лифте. Путь к нашему дому тоже дело нешуточное: нужно подняться по пологой траектории на высоту около пяти километров (угол подъёма примерно 30 градусов). В это время можно откинуться на спинку кресла, закрыть глаза… Музон… Кому как нравится… Но вот наконец подъём окончен, и я выхожу из лифта. С позволения компьютера, который сказал своё веское «ok», я прохожу через герметичный отсек внутрь нашего дома, а затем в свою крохотную каюту, являющуюся местом моего сна и отдыха. Кладу на стол карту памяти, наконец, стаскиваю с себя тесный костюм. Тут же звонок – мягкий вкрадчивый голос – это Эльза Беккер – произносит:

– Майки, ты уже тут? Нас приглашают в столовую.

– Уже иду.

Да, именно так он и сказала – Майки. Началось всё с лёгкой руки Кристины Беловой, она стала называть меня Мишей на русский манер, оправдываясь тем, что Майкл и Михаил – одно и то же имя. Я особо не протестовал. Тогда Эльза также решила дать мне уменьшительно-ласкательное. Я не знаю, что и думать. Скоро уже начну злиться!

Они что-то говорили про кудри. Им нравятся мои кудри.

И «столовая» – громко сказано. Это всего-навсего маленькая треугольная комнатка, где можно собраться всей командой, чтобы поесть и поговорить. Для такого места есть более подходящее название: кают-компания. На мой взгляд, это самый уютный уголок в нашей «Галактике», потому что там устроены настоящие заросли из диковинных растений, привезённых с Земли. Как называются эти растения, я даже не предполагаю, но мне кажется, что некоторые из них я уже видел на маленьких экзотических островах, где я побывал в качестве аквалангиста. Посреди комнаты круглый стол, вокруг – стулья. На одной из стен большой монитор, а вдоль другой расположена барная стойка. Это всё очень символично, едва намечено – возможно, кому-то требуются напоминания о Земле такого рода... Если пройти мимо стойки по узкому коридорчику, то можно очутиться опять-таки в треугольном помещении, похожем по предназначению на кухню. Здесь много холодильников, откуда мы черпаем запасы пищи, а также есть посуда, плиты и другая кухонная утварь.

Но когда я вышел из своей комнаты, направляясь в столовую, то увидел, что навстречу мне несётся Крис Ковач, наш программист. Глаза диковатые, как, впрочем, и всегда, он ведь компьютерный гений. В руках связка разноцветных проводов и ещё какие-то замысловатые штуковины.

– Крис, что случилось?

– Грузовой подъёмник на большой шахте сломался! – быстро говорит Крис и мчится дальше.

– Эй, я могу чем-то помочь? – кричу я ему вдогонку, но он уже далеко.

Вообще, такое случается с лифтом.

Крис Ковач. Славный малый. Почти всегда в своей любимой клетчатой рубашке и джинсах. Жёсткие короткие волосы цвета соломы. Почти всегда небритый, по крайней мере, до тех пор, пока борода не отрастёт настолько, что начнёт ему мешать. Всегда чем-то озадаченный, для него отдыхать – значит спать, а не спать – значит решать проблемы мировой важности. Сам он невысокого роста, плотного телосложения, на круглом добром лице светло-голубые, будто выцветшие, глаза в обрамлении почти белых ресниц.

Я иду дальше в кают-компанию, но по дороге встречаюсь с ещё одним представителем технической интеллигенции – на этот раз это ни кто иной, как Сэм Ричардс собственной персоной. Его обычная манера – самоуверенная улыбка всё повидавшего на свете человека. Сэм приветствует меня коротким кивком головы.

– Сэм, – говорю я, – Крис сказал, что лифт сломался.

– Знаю! Опять эту бандуру заклинило. Там, на поверхности, Кристина, ей нужно вниз…

– Да, это серьёзно. Я могу помочь?

– Пока не требуется помощь, посмотрим, что там такое.

Немного о Ричардсе. Улыбаться в своей обычной манере он вполне может себе позволить, потому что действительно много всего повидал, всюду побывал, решая при этом массу технических проблем. Человек-легенда, про таких впору разные истории рассказывать замирающим шёпотом. Думаю, что среди нас семерых он самый старший и опытный... Если бы он был солдатом, то можно было бы сказать про него – закалённый в боях. Но он не солдат, а астронавт. Участвовал в строительстве лунного купола, исследовал пещеры на Марсе, пережил марсианскую красную бурю, чудом остался жив. И всё потому, что был старым опытным волком, который видел смерть рядом с собой и издалека чуял опасность. Ганимед, Ио, Каллисто – это не только спутники Юпитера, но и послужной список Сэма Ричардса. А теперь и Европа. Лицо у него подходящее: загорелое, решительное, чуть красноватое, будто навеки впитавшее в себя марсианскую пыль. Светлые, зачёсанные назад волосы, мускулистые руки, открытые по локоть. Что может тут приключиться, ведь среди нас Сэм Ричардс!

В кают-компании двое: капитан Егор Донцов и Эльза Беккер. Я присоединяюсь к ним. Где остальные, ясно: Эстер в океане, Крис и Сэм занимаются устранением неполадки с лифтом, Кристина наверху в ожидании. Разговор среди присутствующих о той же поломке. Меня собираются ввести в курс дела, но я говорю, что уже осведомлён.

Эльза:

– Три месяца уже здесь, ни одной поломки, а тут за последнюю неделю…

Капитан:

– Надеюсь, парни разберутся. – «Парни» – это конечно Крис Ковач и Сэм Ричардс собственными персонами. Тут Егор Донцов поведал нам с Эльзой одну из своих длинных «фирменных» историй, на этот раз случай, произошедший при строительстве космодрома на Луне, который показывал, как бывает важна инженерная смекалка нешаблонно мыслящих людей. А мы, как всегда, заслушались, едва не утратив связи с реальностью. – Ну а ты, Майкл, как сегодня сплавал? – спрашивает он.

– Прекрасно, – отвечаю я в своей обычной манере, – видел такую рыбину потрясающую, вы не поверите, трёхметровая…

– И вот с таким глазом, – ехидным фальцетом говорит Крис, входя в кают-компанию. При этом он держит руки как будто связанными в запястьях, раскрыв ладони, показывая размер огромного глазного яблока. У этой шутки уже выросла борода, но улыбается он до ушей – и у всех сразу отлегло.

– Всё в порядке? – спрашивает капитан у Криса.

– Так точно! – шутовски рапортует Крис.

– А где Кристина?

– Она уже у себя, сейчас оттает и придёт.

– Оттает? – переспрашивает Эльза.

– Ну да, она же ездила на «Буране», и вдруг метановый ливень откуда ни возьмись… – на полном серьёзе отвечает Крис и только хитрые глаза его лукаво поблёскивают.

Спустя некоторое время и в самом деле входит Кристина.

Кристина Белова. У неё густые тёмно-каштановые волосы, гладко причёсанные спереди и собранные сзади в длинную косу. Высокая и миловидная. Правильные черты лица, разве что одна бровь сильнее изогнута. Всё, что она делает или говорит, никогда не подвергается сомнению, такая уж у неё репутация.

– Кристина, рад тебя видеть. Что произошло? – спрашивает капитан, желая услышать и её мнение.

– Лифт сломался из-за неполадок с электроникой, – отвечает она, приподняв слегка одну из своих изогнутых бровей. – Я сверила показания датчиков активности Юпитера, всё совпадает с теми, которые расположены здесь, но один вышел из строя, пришлось заменить…

– Вышел из строя? – переспрашивает Эльза. – Ого! А как часто они выходят из строя? – никто не замечает, как я возвожу глаза к небу.

– Не слишком часто, но бывает, – спокойно отвечает Кристина. – Погодные условия слишком непредсказуемые.

– Но они были созданы для таких погодных условий, – справедливо замечает капитан.

– Капитан, нам нужны более совершенные приборы – для измерения сверххолодной температуры. И ещё – магнитное поле Юпитера, мы его измеряем, но опять-таки недостаточно точно, потому что наши совершенные приборы не настолько совершенны, чтобы уловить быстроту изменения магнитного поля. Как будто не успевают, и поэтому получается, что график изменения магнитного поля больше отражает среднюю величину, а не действительную картину.