— Да, детка? – Он сохранял голос мягким, надеясь скрыть сожаление.

— Ты не останешься? – спросила она, ее тон был мягким, хотя и смущенным.

Он глубоко вздохнул.

— Не сегодня, Шерра. Если ты во мне нуждаешься, то знаешь, где меня найти.

Тишина позади него была громкой и яростной. Он стукнул кулаком по дверной раме и мысленно пнул себя. Черт, он наделал еще больше дерьма, чем в первый раз.

— Спокойной ночи, Шерра. – Он покинул ее спальню, не обращая внимания на собственное возбуждение и боль, терзавшую его грудь.

Возможно, любовь, которую он видел в ней так давно, действительно умерла. Боже, он так чертовски устал.

Он рыскал по всему проклятому периметру вокруг поместья, как щенок, бегая за ней хвостом и требуя ее внимания. Это было бессмысленно и начинало ущемлять его гордость. Кейн не предавал Шерру и был не способен умышленно оставить ее в той адской дыре. Если бы он только мог, он бы никогда не оставил ее там, а забрал бы с собой, несмотря на все риски. Но прошлое не изменить.

Она обвинила его в потере ребенка. Черт, он не мог винить ее, он и сам себя винил, хотя и не знал о зачатии. Эта потеря преследовала его все эти годы. Его ребенок. Его и Шерры.

Кейн покачал головой, входя в спальню. Сев на кровать, он стащил с ног обувь, затем встал, чтобы снять одежду, и лег в постель. Он обхватил пальцами свой член, медленно поглаживая, и закрыл глаза, представляя, что это Шерра его ласкает. Грустная улыбка изогнула его губы.

Ее руки были мягче шелка, жарче огня.

Она способна поставить его на колени, взгляд ее великолепных зеленых кошачьих глаз способен заставить его сердце сжиматься, а его член раздуваться еще сильнее. А ее тело. Он грубо застонал от желания. Ее тело заставляло его гореть от похоти.

Эти ее сладкие изгибы и атласное тепло манили и заставляли любого мужчину сходить с ума. Его пальцы ускорились, а сознание стало уплывать.

Сладкие сливки сочились из ее киски, мягкие соски превращались в твердые комочки, когда его язык гладил их, втягивая в рот. Его пальцы окунулись в ее вагину, и он услышал ее горячие тихие стоны. Он осторожно вошел в нее, мягко толкаясь внутрь и чувствуя, как она растягивается вокруг его плоти, слыша, как кричит в мольбе об освобождении.

Его яйца подтянулись, а бедра выгнулись. Низкое рычание сорвалось с его губ, и он выстрелил свое собственное освобождение. Это облегчило боль, хоть и оставило его задыхающимся и все еще жаждущим Шерру. Кейн заставил себя расслабиться, молясь о возможности заснуть. Перевернулся и, уткнувшись головой в подушку, попытался проигнорировать тот факт, что снова спит один.

Шерра в замешательстве уставилась на дверь. Что, черт возьми, случилось? Он что, головой ударился во время взрыва? И что, черт возьми, он имел в виду, когда говорил, что она знала, где его найти? С чего вдруг она его станет искать? Ведь это он дышал ей в затылок с тех самых пор, как нашел ее в Сэнди-Хук, это он никогда не прекращал ее преследовать, и черт его дери, конечно, никогда не сдавался!

Шерра прижала руки к бедрам, решительно ничего не понимая. Она почувствовала его возбуждение, более жаркое, более требовательное, чем когда-либо. И он ушел.

Она отвернулась. Стащив с себя полотенце, Шерра бросила его в ванную, переоделась в длинное домашнее платье и тихонько покинула свою комнату.

Она спустилась вниз, влекомая голосами Кэллана и Меринас, доносившимися из кухни, а также потребностью в совете близких людей. Обычно она никогда и ни у кого не искала помощи. На протяжении многих лет она старалась не обременять Кэллана своими проблемами, зная, что защита Прайда более важна, чем ее заботы.

— Привет, Шерра, я думала, что ты уже ушла спать. – Меринас улыбнулась, держа в руке стакан холодного молока.

Шерра слабо улыбнулась в ответ.

— Вижу, ты нашла «Ореос», которые Кейн припрятал для Кэсси.

Меринас заговорщически ухмыльнулась.

— Я знала, где искать. Кейн всю жизнь баловал меня печеньем.

Шерра нахмурилась, глядя на Кэллана.

— Почему бы тебе не купить ей печенья? Знаешь, ты ведь совсем не нищий.

Кэллан ухмыльнулся, откидываясь на спинку стула и играя с волосами жены, посмотрел на сестру.

— Кейну нравится ее баловать, плюс, это позволяет ему чувствовать себя причастным к ее судьбе. Зачем мне отбирать у него это? Кейн все время защищал ее, заботился о ней, даже сейчас. Не вижу проблем с печеньем, – Кэллан небрежно пожал плечами.

Шерра недоуменно посмотрела на брата.

— Но она ведь твоя жена, – подчеркнула она. – Твоя ответственность.

Глаза Кэллана задумчиво сузились. Он был ее любимым старшим братом, но несмотря на это, Шерра понимала, почему Меринас не смогла отказаться от написания статьи о нем, как только увидела его фотографию. Он был необыкновенно красив какой-то грубой красотой. Высокие скулы, узкое, дикое лицо. Чувственные губы. В его лице отпечатались черты льва, но это нисколько не портило его внешность.

— Так и есть, – кивнул он. – Но Кейн был частью ее жизни еще до меня. И намного дольше. Почему я должен обижаться или вмешиваться в отношения, которыми он так дорожит?

Меринас ничего не сказала. Она спокойно окунула «Ореос» в стакан с молоком и посмотрела на Шерру понимающим взглядом.

Та лишь пожала плечами.

— Я просто полюбопытствовала.

— Ты никогда не проявляешь любопытство, Шерра, – задумчиво ответил он. – В чем проблема? Ты все еще в горячке, но стоишь здесь, задавая мне вопросы, тогда как могла бы провести это время, формируя связь со своей парой.

Она замерла, глядя на него в растерянности.

— Это всего лишь секс…

Кэллан тяжело вздохнул.

— Шерра. – Он покачал головой. – Я не буду спорить с тобой, хотя совершенно не согласен. Горячка – это не просто физиология, я предупреждал тебя об этом.

Да. Он читал им лекции про эмоциональное, физическое и духовное образование связи. Это не имело смысла тогда, не имеет и сейчас.

Она обняла себя за плечи и подошла к дверям, которые вели в патио.

— Итак, где же Кейн? – небрежно спросила Меринас, хотя Шерра слышала в ее голосе намек на гнев.

Она пожала плечами.

— В своей комнате, я полагаю.

— А почему ты здесь? – спросила Меринас. – Что случилось?

Она повернулась к ним и нахмурилась.

— Я не знаю. Я вышла из душа, а он был… каким-то печальным… грустным, как будто его что-то расстроило. Я предположила, что горячка была тому причиной, и напомнила, что я предупреждала его о последствиях. – Она мрачно взглянула на своего брата, кусая нижнюю губу. – Он просто ушел, Кэллан. Я не понимаю, почему он ушел.

Кэллан поморщился.

— Кейн – другой, Шерра. Ты не можешь считать его таким, как ты, как я, или другие. Во многом его жизнь была такой же сложной, а внутренние шрамы были такими же глубокими, как и внешние. Возможно, ты сама должна спросить у него.

— Он бы ей не сказал, – сказала Меринас, откидываясь назад в своем кресле и накрывая руками выпуклый живот.

Шерра нахмурилась.

— Почему нет?

— Ты и сама должна знать почему. Ты знаешь его лучше, чем думаешь, Шерра. Ты просто пытаешься отрицать это знание. – Меринас пожала плечами, проводя ладонями по голубому хлопку халата. – К тому же, если ты не знаешь в чем проблема – и он это знает – то он вряд ли сам решится все рассказать.

— Значит, я должна научиться читать его мысли? – прорычала Шерра. – Он самый раздражающий, непонятный мужчина, какого я когда-либо встречала в своей жизни, Меринас. Откуда я могу знать, что творится у него в голове?

Он сводит ее с ума.

— Мозг Кейна – совсем не то, о чем ты должна беспокоиться, – заверила Меринас. – Судя по твоим словам, он себя так ведет из-за того, что ты причинила ему боль, Шерра. Так или иначе, ты глубоко его ранила.

В глазах другой женщины блеснули слезы, из-за которых сердце Шерры сжалось. Говоря о Кейне, Меринас никогда не плакала. Почему же именно сейчас она так расстроена?