Вдали от суеты повседневной жизни, в загородном имении императора, по мощеной дороге, которая, извиваясь, словно змея, огибала большой, источающий прохладу водоем, шли Тиберий и Марк.

– Я был поражен выступлением Силана. Его мнение о тебе резко изменилось, а я верю ему, как себе. Странно, не в его правилах отказываться от своих слов. Даже не знаю, как тебе удалось его переубедить. Также я поражен, как быстро и рьяно ты принялся за дело этих бунтовщиков. Я бы никогда не подумал на Терентия, но твой слуга Сципион привел много свидетелей и сам провел отличное расследование. Я был несправедлив к тебе. Этот волк в овечьей шкуре сумел настроить меня против тебя. Я искренне сожалею о наших прошлых разногласиях, Марк, но ты сам понимаешь: это политика. Покойный Август не зря дал тебе свое согласие на формирование нового войска. Но сейчас, если честно, мне не до этого. Как тебе известно, мой сын Друз усмирил восставших в Пононии, но меня больше волнуют легионы, стоящие рядом с Рейном. Мы и так потерпели там позорное поражение, а теперь эти заговорщики настроили против меня мою же армию.

– Именно по этой причине я и хотел с вами встретиться и поговорить, – склонив голову и преданно улыбаясь, учтиво произнес Марк.

– Как неожиданно, – посмотрев на него, с удивлением произнес Тиберий. – Твоя дальнозоркость не перестает удивлять меня. Я собирался побеседовать об этом с Силаном, но, коли он так лестно отозвался о тебе, я, наверное, выслушаю тебя, как выслушал бы его. Тем более что в последнее время в твоей правоте не приходится сомневаться.

– Спасибо, Цезарь. Ваши слова благодарности есть наивысшая награда для меня.

– Будет тебе, Марк. Не стоит лести, я устал от нее. Лучше посоветуй, как поступить в сложившейся ситуации.

– Тогда, с вашего позволения, я перейду прямо к делу, – Марк немного задумался, потом сдвинул брови и произнес: – Итак, что касается усмирения легионов на Рейне. Кого вы думаете туда послать?

– Может быть, да и скорее всего, я пошлю туда Пизона. Я доверяю ему: он хороший руководитель и не раз выручал меня. Я бы отправил на Рейн своего сына Друза, но он не успеет вернуться из Пононии, а дело не требует отлагательств.

– Пизона? – почесывая подбородок и смотря куда-то вверх, задумчиво произнес Марк.

– Ты не одобряешь мой выбор?

– Нет, отнюдь. Он хороший чиновник и политик, но, увы, мой Цезарь, он не военный, а легионеры не будут слушать того, кто не ходил с ними в походы и не переносил лично все тяготы службы. К тому же после того, как мы казнили заговорщиков, они вообще вряд ли будут кого-то слушать, хотя…

– Хотя что? И кого хочешь предложить ты? – нервно крутя перстень на пальце и уже повышая голос, произнес Тиберий.

– Туда надо послать Германика, вашего племянника. Если хотите обойтись малой кровью и не довести до гражданских столкновений.

– Что?! Германика?! Никогда!

Тиберий знал, что Германик справится с этим заданием, но он не хотел отпускать его из Рима, особенно к его любимым легионам. Цезарь постоянно видел в своем племяннике не только талантливого полководца, но и первостепенную угрозу своей власти, так как, в отличие от самого Тиберия, Германика обожали и армия, и народ. Его популярность была высока даже в преторианской гвардии, которая, по сути своей, была в прямом подчинении у самого императора. Это был еще один удобный повод для Марка напомнить Тиберию о необходимости создать особое подразделение, почва для формирования которого уже была более чем готова.

– Нет! Нет! Нет! И еще раз нет! Мой племянничек спит и видит, как займет мое место, а ты хочешь отправить его к бунтовщикам для того, чтобы он их возглавил?! Или, быть может, ты просишь его туда отправить, потому что ты с ним заодно?! – нервно подергивая шеей, проорал Тиберий почти в лицо Марку, так что тот невольно отпрянул назад.

– Мой Цезарь, если бы я был с ним заодно, то Терентий уже привел бы своих сторонников к воротам Рима. А что касается вашего племянника, так вам незачем боятся его. После того, как он выполнит то, что должен, мы отправим его подальше от вечного города куда-нибудь на восток. Тем более, вы же не хотите оставить позор Августа неотомщенным? А справиться с германскими племенами может только он. При всем уважении к вам, я советую прислушаться к моему мнению. Германик не только любимец армии, но и отличный полководец, и вы должны это признать. К тому же вспомните: когда он получил письмо о смерти Августа, я был рядом с ним.

– Да, я помню, он был в это время в Галлии, а ты как раз и передал ему эту новость. Но причем здесь это?

– Как причем? Обсудив со мной дела, он по моему совету сразу же привел к присяге на верность вам племена белгов и секванов. Разве бы мы стали делать это, имей мы злой умысел против вас?

– Но Галлия – это одно, а Германия – совсем другое. Там открыто заявляют, что хотят видеть императором Германика, а не меня!

– Доверьтесь мне! Я уже устал доказывать, что хочу вам только добра. Пошлите его туда, и он успокоит восставших без кровавых карательных операций. Ведь люди нам понадобятся для отмщения за позор. Поверьте, никто лучше него не справится с этими варварами. Неужели вы бы послали во главе легионов Пизона воевать с германцами?

– Да, – усмехнулся Тиберий. – Тут ты снова прав. Пизон не годится для этого. Он и вправду хороший чиновник, но не воин. Ну что ж, Марк. Я доверюсь тебе, как это сделал Силан. Но если… Запомни: если хоть что-то пойдет не так, не будет для тебя земли, где ты сможешь укрыться от меня! Я придумаю для тебя самую извращенную пытку! Ты понял меня?!

– Вам не придется этого делать, великий Цезарь. Все пройдет отлично, как я вам и обещал, – поклонившись, ответил Марк.

– Ступай к Германику и поговори с ним от моего имени.

– Как прикажете.

Марк встретился с Германиком тем же вечером на заднем дворе его виллы. Он не зря выбрал именно это место, подальше от людских глаз. Двор был окружен с трех сторон сплошным высоким забором, за которым располагались фруктовый сад, фонтан и пруд. Марк тихо беседовал с хозяином дома, когда к ним подошла жена Германика Агриппина. Она мило улыбнулась и поинтересовалась, не желает ли гость пройти в дом и присоединиться к ужину вместе с их семьей, так как стол уже накрыт, и они с радостью примут его у себя.

– Спасибо, моя дорогая, – приветливо улыбаясь, ответил Марк. – Но мне нужно переговорить с вашим супругом и потом спешно вернуться к нескончаемым делам. В другой раз я обязательно останусь у вас. Тем более Германик говорил мне, что вы прекрасно готовите жареного фазана и подаете к нему вино, привезенное из Греции.

Агриппина очаровательно улыбнулась и, покраснев от комплиментов, удалилась, скрывшись за забором.

– Милая у тебя жена.

– Это да, она самое дорогое, что у меня есть.

– Красивые женщины редко бывают одни, но часто бывают одиноки. Ей повезло с тобой. В последнее время я все реже встречаю преданные друг другу пары. Люди несовершенны, но почему-то некоторые убеждают меня в обратном.

– Каждый живет, как хочет.

– Каждый должен жить, как надо, – неожиданно холодно произнес Марк, но тут же поменял интонацию: – Ну да ладно, я пришел сообщить тебе о том, что Тиберий велел послать тебя в Германию к восставшим легионам, дабы успокоить их.

– Быть не может. Как ты уговорил моего дядю пойти на это? Я думал, что он сгноит меня здесь, не подпуская к армии. После того, как он взошел на престол, он все чаще видит во мне врага. А тут на тебе. Открой мне секрет, Марк, как ты так ловко находишь подход к людям? – усмехнулся Германик.

– Пока рано радоваться. Если ты усмиришь их и приведешь к присяге так же, как в Галлии, я обещаю тебе добиться того, что именно ты возглавишь новое вторжение в Германию. А ты ведь всегда мечтал об этом. Ты же сам, насколько я помню, говорил, как сильно желаешь отомстить варварам за поруганную честь римских легионов.

– Я ушам своим не верю, Марк. Неужели это правда?!