- Где же… он? - почему-то шепотом спросил Сережа.

Гарик стоял у кирпичной трубы и озирался. Вот здесь на него кто-то напал… Мохнатый, теплый… Не могло же ему такое примерещиться? Никакого зверя, конечно, на чердаке не было, да и не могло быть. И филину здесь вряд ли понравилось бы. Филин любит глухую чащобу и старые дупла. Вот мыши и крысы - они любит жить на чердаках.

- Ну чего мы тут пыль глотаем? - сказал Гарик. - Если кто здесь и был, так давно смылся.

- Куда же ему деваться? - добродушно заметил Сорока. - Тут он. Протяни руку и пощупай.

Сережа не хуже совы завертел головой во все стороны, но никого не увидел. Лицо у него стало обиженным: он решил, что его разыгрывают.

- Кого щупать-то? - проворчал он.

- Да ты не бойся, - подзадоривал Сорока. - Это не опасный зверь, он не кусается. Это самый безобидный зверь на земле… - и качнул рукой висевшую на толстой веревке овчину. В тоненький луч попала пыль и весело заискрилась.

- Это? - недоверчиво взглянул на овчину Гарик. Лицо его стало сконфуженным. Теперь он и сам сообразил, что действительно в потемках наткнулся на эту чертову овчину и принял ее невесть за кого. Выронив фонарь, шарахнулся в сторону и загремел в проем вниз по лестнице…

- Чертовщина какая-то, - смущенно пробормотал Гарик. - Выходит, в нее я ткнулся мордой?

- Я бы тоже впотьмах испугался, - успокоил его Сережа, ощупывая дырявую овчину.

- Каких только чудес не бывает на свете, - вздохнул Гарик.

- Я, пожалуй, возьму ее, - сказал Сорока. - Бросил на землю у костра и спи.

Молча слезли с чердака. Сережа и Гарик присели на крыльцо, а Сорока отошел подальше, повесил овчину на ольховый куст и принялся суком выколачивать из нее пыль. Она желтыми клубами взвилась вверх.

«Все-таки он настоящий друг! - подумал Гарик. - Тогда ночью ничего не сказал про овчину… Не стал перед Аленой позорить… А я тоже хорош! Испугался овечьей шкуры!..» Он вспомнил неприятное ощущение теплого и мохнатого, прикоснувшегося к его лицу. Сам бог его наказал за пустое бахвальство! Надо было ему перед Аленой выпендриваться… Храбрец! Дырявую овчину за… черт его знает за что принял!..

- А где Алена? - спросил Сережа, озираясь.

Лодки на озере было не видно. Пока они лазили на чердак, Алена куда-то уплыла. Может, за камышами рыбу ловит? В лодке оставалась банка с червями и удочки.

Гарик похлопал себя по карманам.

- Сигареты в лодке оставил… - сказал он и поднялся со ступенек. Не спеша спустился к озеру, но с берега Алены не увидел. Тогда он пошел по кромке к мысу. Она там часто ловила подлещиков. Лодка стояла в камышах, а девушки не было. Гарик прошел еще дальше, туда, где от озера поднималась к сосновому бору узкая тропинка. Если по ней идти, то выйдешь на проселок, который приведет в деревню Островитино. По этой самой тропинке он, Гарик, Сережа и Федя Гриб в одних трусиках, преследуемые комарами и слепнями, пробирались к дому через лес, после того как Сорока застукал их в лагуне после взрыва самодельной бомбы.

Он в растерянности стоял на тропинке и не знал, что делать. Девушка не могла далеко уйти, но громко позвать ее не решился, - чего доброго, опять рассердится, скажет: «Чего ходишь за мной по пятам?..» Иногда будто бес в нее вселится: придирается к каждому слову, язвит, в карих глазах почти что ненависть. Честно говоря, все это надоело Гарику, Вроде бы Алена и рядом, а вместе с тем далеко. Бывало, и он срывался, говорил ей колкости. Правда, она никогда не обижалась. Вроде бы ничего всерьез не принимала. И вообще, после приступов плохого настроения девушка становилась веселой, внимательной, будто старалась искупить вину. Гарик рассчитывал, что вольная жизнь на природе, вдалеке от города, сблизит их, но все вышло наоборот. Алена еще больше замкнулась в себе, отдалилась от него. А если он предлагал порыбачить вдвоем, то она будто нарочно уговаривала отправиться с ними Сороку или Сережу. Ну, Сорока, парень умный, отказывался, а святая простота, братец, с готовностью прыгал в лодку. А при нем, понятно, особенно не разговоришься…

Однажды они все-таки оказались в лодке вдвоем. Вот тут бы ему и воспользоваться случаем, начистоту поговорить, выяснить: почему она чурается его, постоянно подшучивает и вообще ведет себя как взбалмошная девчонка-школьница?

Он и начал было разговор, правда, издалека, спросил: не хочет ли она поехать с ним в город?

- Зачем? - полюбопытствовала она, глядя на поплавок. И вид у нее был такой, будто важнее рыбалки ничего на свете нет.

- В кино сходим, погуляем, - ответил он.

- Стоило уезжать из Ленинграда, чтобы в районном центре околачиваться, - небрежно сказала она.

- Ну тогда поплывем па Каменный Ручей?

- А там что, рыбьи пляски? - засмеялась она. - Или чайки с воронами дают концерт?

- С тобой невозможно говорить, - стал сердиться Гарик. - Что я ни скажу - ты все против.

- А ты не говори, - посоветовала она. - Лови рыбу.

- Алена, я хотел тебе сказать… - снова начал он. - Вот мы здесь уже…

- Я заранее знаю, что ты скажешь, - с досадой прервала она. - Почему я сторонюсь тебя… А ты подумал почему?

- Интересно…

- Мне скучно с тобой, Гарик, - сказала она. - И я ничего не могу поделать.

- А с кем тебе весело? - обиделся он.

- Если не хочешь опять поссориться, лучше не заводи дурацкие разговоры.

- А умные можно? - кисло улыбнулся он.

- Если получится - попробуй, - сухо ответила она.

В общем, разговора не вышло. А тут еще начался клев. Алена подцепила почти полукилограммового окуня.

У Гарика тоже сел на крючок хороший окунь, и он, вскочив на ноги и забыв про все на свете, стал подводить к лодке сильную рыбину согнувшимся дугой удилищем…

Гарик уже было собрался повернуть назад - ему расхотелось разыскивать девушку, - как услышал голоса. И среди них - оживленный смех Алены. Захотелось спрятаться в кусты и оттуда понаблюдать за тропинкой, но он усилием воли заставил себя остаться на месте. Не хватало, чтобы он еще шпионил. Голоса приближались, и скоро из леса появилась оживленная компания во главе с Аленой. Два парня и девушка. Они подошли ближе, и Гарик глазам не поверил: перед ним была Нина, та самая девушка, которую он так настойчиво приглашал сюда, на Островитинское озеро! Она тоже узнала его и приветливо заулыбалась. А рядом с Ниной вышагивал в шортах тоже улыбающийся Глеб, с которым он схватился на берегу Финского залива… Второго парня Гарик видел впервые. Высокий стройный блондин в клетчатой тенниске. Он шел рядом с Аленой.

- Я веду гостей! - весело сообщила Алена. - Ленинградцы. Только вчера приехали. Разыскивают своих знакомых.

- Уже нашли, - рассмеялась Нина, протягивая тонкую белую руку Гарику. - Как видите, я вас не обманула.

«Какого черта ты этих лбов сюда привезла…» - подумал Гарик, неприязненно взглянув на парней. Однако руки обоим пожал и назвал свое имя. Даже Глебу, который ничуть не смутился (может, не узнал?).

- Вот как… - удивленно взглянула на Гарика Алена. - Вы знакомы?

- Нас познакомил Тимофей по прозвищу Сорока, - охотно сказала Нина.

- Вы и его знаете? - еще больше изумилась Алена. Гарик с удовлетворением отметил, что она действительно потрясена. Это даже хорошо, что на озере появилась еще одна красивая девушка, - Алена не так будет нос задирать.

- Где же ваш таинственный дом с привидениями? - поинтересовался Борис.

- У вас, мальчики, полно секретов от меня… - покачала головой Алена, укоризненно глядя на Гарика. И тут же отвернулась и бросила быстрый взгляд на блондина. Гарик по привычке проследил за ее взглядом и нахмурился - тоже по привычке. И тем не менее он почувствовал смутное беспокойство, когда Алена снова посмотрела на Бориса. Во взгляде девушки было что-то новое, незнакомое. Она так еще ни на кого не смотрела - по крайней мере, в присутствии Гарика. Обычно насмешливая, острая на язык, готовая в любую минуту дать отпор, она сейчас была тихой, растерянной.