– Кто ж его нынче готовит, домашнее-то?

– Моя жена готовит. Как-нибудь, если мы с вами продолжим наше знакомство, я приглашу вас к нам домой, Юра, и вы непременно попробуете её печенье.

– А это разве не ваша квартира? – удивился Юрий.

– Нет. Это служебное помещение.

– Служебное? Странно. Здесь всё выглядит вполне по-домашнему.

– Случается, что здесь иногда приходится кому-то жить. Работа такая.

– Что же это за работа такая? – Моя улыбка явно была окрашена хитринкой. – Откройте секрет, Борис Леонидович.

Тот насыпал в свою чашку ложку сахара и сказал:

– Я работаю в разведке.

– В разведке?

Думаю, что моя физиономия в тот момент была достойна того, чтобы её сфотографировали. По-моему, мои глаза смотрели так, будто я только что прозрел и впервые увидел не только моего собеседника, но и весь окружающий мир.

– Да, я работаю в Службе внешней разведки, – кивнул Борис Леонидович. – Принимая во внимание просьбу вашего отца…

– Какую просьбу?

– Поддержать вас, помочь вам… Я хочу предложить вам пойти к нам на службу.

В комнате повисла тишина, было слышно, как из крана изредка падали капли. Через некоторое время я легонько кашлянул, прочищая горло.

– Разве мой отец тоже… ну, у вас…?

– Нет, Коля не работал у нас, но помогал мне неоднократно, – Борис Леонидович достал из кармана пиджака пачку сигарет, неторопливо поместил сигарету между зубами, прикурил и посмотрел на меня. – Когда Коля однажды узнал, что я обращаюсь к нему с просьбой не от себя лично, а от моей службы, он ничуть не удивился, даже обрадовался, что можно сотрудничать с нашей организацией.

– Так-таки обрадовался…

– Вам сейчас это кажется странным, Юра, но поверьте, что подавляющее число людей с готовностью принимает предложение работать на разведку своей страны. Это льстит почти всем. Из сотни человек, кому предлагают работать в этой системе, лишь единицы отказываются.

– Льстит?

Впрочем, он был прав. Конечно, многим это льстит. Не может не льстить. Таинственность, ответственность, героика, своя особая романтика.

Я залпом выпил свой чай. Примерно с минуту я барабанил пальцами по столу, затем поднял глаза и спросил:

– И вы предлагаете мне пойти к вам? Но я ничего не умею.

– Сначала будете учиться, если, конечно, вашу кандидатуру утвердят. Всё это не так уж просто. Три года в академии, а после того – оперативная работа, ежедневная, кропотливая, напряжённая, но крайне интересная, – Борис Леонидович заманчиво улыбнулся.

– Вы любите вашу работу? – спросил я.

– С ужасом жду того времени, когда придётся уйти на пенсию. Не представляю себя вне Службы.

Я снова замолчал. В голове у меня то начинало шуметь, то наступала глухая тишина. Я испытывал страх и гордость одновременно: пугала полная неосведомлённость в данном вопросе, настораживала неожиданность предложения, но самолюбие нашёптывало, что меня приглашали в эту могучую и таинственную систему не просто по знакомству – если предлагали, значит, я был достаточно хорош для этого. Ох уж это самолюбие, ох уж эта гордыня! Сколько людей сгинуло со света из-за неё.

– Борис Леонидович, а при чём тут моё писательское увлечение?

– Если вы делаете это хорошо, то я буду предлагать вас на конкретное направление.

– Какое направление?

– Будете работать журналистом, писать статьи для журнала, может быть, книги… Журналистика – отличное прикрытие для разведчика, прекрасный повод для вхождения в самые разные сферы…

– Любопытно, – я не смог скрыть самодовольной улыбки, сразу нарисовав перед собой увлекательную картину, – очень заманчиво.

– Не знаю, что из всего этого получится, Юра, – Борис Леонидович выразительно шевельнул усами, – может быть, работа у вас не пойдёт… Не спешите отвечать. Дело в том, что разведка любит людей способных, но вовсе не талантливых. Разведка нуждается в профессиональных исполнителях, а не в гениальных писателях и художниках, которые обычно слишком импульсивны…

– Но я вовсе не говорил, что я гениален!

Похоже, я поспешил с этим возгласом. Увидев выражение моего лица, Борис Леонидович громко и искренне засмеялся. Его лысина сверкала под лампой, рыжие усы топорщились.

– Не спешите, Юра. У нас с вами состоялся пока лишь предварительный разговор, мы просто знакомились, никаких обязательств… Возможно, вам всё-таки предстоит стать гениальным писателем, а не разведчиком. Разве мы знаем, какие хитрые уловки уготовила нам судьба? Я прошу вас не говорить никому ничего о нашей беседе. Даже вашей невесте. Это единственная на сегодняшний день твёрдая договорённость между нами. Хорошо? Подумайте несколько дней, взвесьте. Позвоните мне, когда будете готовы продолжить разговор…

– Борис Леонидович, у меня к вам просьба.

– Слушаю.

– Если можно, обращайтесь ко мне на «ты». Мне так проще.

***

Следующая встреча прошла на той же квартире. Разговор был менее радушным, более жёстким.

– Обаяние, Юра, это колоссальная сила. Силища… Большинство людей без этого качества сделать не могут ни шагу. Что касается разведчиков, то могу смело сказать, что им без этого качества грош цена, – рассуждал Борис Леонидович. – Будущего вашего агента надобно околдовать, заставить его полюбить вас, довериться.

– Но ведь некоторые агенты, как я понимаю, работают только за деньги?

– За деньги, разумеется! Но и деньги человек берёт не от кого попало. Случается, что агенты отказываются от дальнейшей работы, когда их передают другому сотруднику. Они верят тому, кто завербовал их, а не нашей организации в целом. Они доверяют свою душу какому-то конкретному демону, они знают его голос, его лицо, ход его мыслей…

– Демон? Странно вы это сказали, – хмыкнул я, – даже мурашки по коже пошли.

– Одно и то же можно назвать разными словами. У нас откровенный разговор, Юра. Я выкладываю всё, как оно есть, а ты уж делай выводы. Я не агитирую тебя, не вербую, я лишь рассказываю тебе о том, кем тебе предстоит быть, если ты примешь моё предложение… Становясь разведчиком, ты превращаешься в коварного соблазнителя. Делая кого-то агентом, ты делаешь из него предателя родины. Ты заставляешь его служить чужой стране, за деньги или за идею – разве это важно? Так или иначе, но ты делаешь из него предателя. Иногда человек даже не подозревает, что он служит источником информации для тебя. Но если он отдаёт себе отчёт в совершаемых поступках, осознанно помогает тебе, то он – предатель. Ты покупаешь его предательство, платишь за него деньги. В каком-то смысле предательство – своего рода бизнес. Но иногда приходится шантажировать, однако это уже крайний случай.

– Крайний?

– Нет ничего хуже затравленного человека, Юра. Ты не можешь доверять ему, так как он всегда думает о том, как бы слезть с твоего крючка. Загнанный в угол человек способен совершить совершенно непредсказуемые поступки, иногда эти поступки бывают очень опасны для нашего дела… Нет, ты уж поверь мне на слово, что нет ничего хуже шантажа.

– Вам приходилось заниматься этим? – я пристально посмотрел в лицо разведчику.

– Да, – ответил тот спокойно, – приходилось заниматься всем. К моему сожалению, на моей совести есть и человеческие жизни.

– Вы кого-то убили?

– Нет, не я. Но как я узнал, много людей погибло однажды в результате очень хитрой комбинации, одним из звеньев которой был я… Полагаю, были и другие случаи, о которых я ничего не знаю.

– Разве вам не всегда известно, как задумана операция, в которой вы участвуете?

– Каждый из нас знает только то, что поручено ему, – сказал Борис Леонидович и замолчал, задумавшись. – Представь, что нам нужно организовать встречу с неким мистером Иксом. Допустим, ты знаком с кем-то из его семьи. Ты, сидя у них в доме или где-то ещё за чаем, узнаёшь между делом, например, у его дочери, что он намеревается уехать на отдых тогда-то или тогда-то. Это и есть нужная информация. Всё! От тебя в этом деле больше не требуется ничего. Разрабатывать его поездку будут другие. И ты никогда не узнаешь, для чего нужна была встреча с этим Иксом. Скорее всего такая встреча будет выглядеть случайной. «Ах, это вы, мой друг! Отдыхаете? А как там такой-то и сякой-то? Кстати, не окажете любезность? У меня никак руки не доходят, передайте ему от меня записочку, сейчас я черкану вам…» И вот через этого мистера Икса записочка попадает к мистеру Игреку. И ничего больше от Икса не требуется. Просто передать письмецо. В руки. Чтобы наверняка, чтобы гарантировано, чтобы не почтой и без регистрационных номеров. И кто-то будет кем-то принят где-то в результате этого письма. Или не принят. Или расстрелян… Вот тебе и цепочка, Юра. И всё это ради какой-то большой игры, которую ведёт государство. И ты, будучи разведчиком, служишь своей стране, какое бы задание ты ни выполнял и как бы нелепо оно тебе ни казалось. Ты – воин своей страны. Каждая страна – это своего рода чудовище для других стран. И каждое такое чудовище борется за своё место под солнцем, пожирая остальных, вступая в непродолжительные связи с другими чудовищами или же открыто воюя против них. Ты являешься орудием этого чудовища, Юра. Даже не орудием, а одной из клеток, молекулой, атомом чудовища.