Набег Едигея на Москву, однако, сильно повысил его авторитет в мусульманском мире. Когда его послы, вместе с послами Булат-Салтана, появились в 1409 году при дворе сына Тамерлана Шахруха в Херате, им был оказан великолепный прием. В том же году египетский султан направил своих послов Булат-Салтану864. Едигей, казалось, достиг зенита своей славы. И все-таки дни его власти были сочтены.

Силы оппозиции, побежденные в 1407 году, вскоре восстановились Марионеточный хан Булат-Салтан умер в 1410 году, ему наследовал, с согласия Едигея, сын Тимур-Кутлуга Тимур-Хан. Чтобы упрочить свое влияние на нового хана, Едигей отдал ему в жены одну из своих дочерей. Но в течение нескольких месяцев Тимур-Хан повернулся против своего тестя. Едигей был побежден и бежал в Хорезм (1411 год). Тимур-Хан не получил, однако, выгоды от своей победы, поскольку его самого скоро сместил сын Тохтамыша Джалал ад-Дин.

Все теперь отвернулись от Едигея, включая сына Тамерлана Шахруха, чья армия в 1414 году заняла Ургенч (столицу Хорезма). Это, однако, не закончило карьеры Едигея. С небольшой свитой он вернулся в кипчакские степи и сумел создать собственное княжество, по-видимому, в Крыму. В 1416 году его жена совершила паломничество в Мекку с эскортом в 300 всадников865. В том же году, согласно польскому историку пятнадцатого века Яну Длугошу, Едигей учинил набег на Киев. Три года спустя он отправил послов Витовту, предлагая великому князю литовскому союз против сыновей Тохтамыша866. До того, как этот союз мог состояться, он был убит в столкновении с сыном Тохтамыша Кадыр-Берди.

Драматическая судьба Едигея сделала его любимым героем тюркской эпической поэзии, особенно эпоса его собственного народа, ногайцев867. Тогда как многие современники страдали от его жажды власти, ногайские поэты видели в нем доблестного князя степей и превозносили его за отвагу и рыцарство.

Тогда как у Едигея власть уменьшалась, у Витовта быстро росла. Именно Витовт извлек самую большую выгоду из набега Едигея на Москву в 1408 году. Действительно, хотя Едигей и нанес русским большой вред, он не сумел подчинить Московию. В то же время, однако, удар, нанесенный Москве, был достаточно серьезен, чтобы предотвратить какое-либо возобновление ее противодействия Литве. Это прекрасно понял Свидригайло, который в 1409 году оставил надежду на московскую поддержку его амбициозных планов и решил вернуться в Литву. Однако, когда он ступил на родную землю, его схватили и на девять лет бросили в тюрьму.

По освобождении он, при посредничестве императора Священной Римской империи Сигизмунда Люксембургского, получил в удел Новгород-Северский и Брянск. Чувствуя себя в безопасности со стороны Московии, Витовт теперь мог сосредоточиться на борьбе с Тевтонским орденом, действуя в тесном сотрудничестве с королем Ягайло, В 1410 году объединенные польская и литовско-русская армии разбили рыцарей в двойной битве при Грюнвальде и Таннеберге. Орден уже никогда не смог оправиться от этого удара.

Затем Витовт обратил свое внимание на татарские дела. При его содействии сыну Тохтамыша Джалал ад-Дину удалось воцариться в Золотой Орде. Последующие волнения в Орде не позволили Витовту не только продолжать вмешательство в степные дела, но и распространить свое влияние в районе нижнего Днепра. В 1412 году он построил несколько крепостей и торговых пунктов по правому берегу Днепра от Киева вниз до Черного моря868. Он продолжал эту политику до конца своего правления, преследуя две цели: предотвратить татарские набеги на киевские земли и Подолию, а также создать военную базу для дальнейшего продвижения в степи.

В это время ситуация в днепровских степях была неустойчивой. Никто из соперничающих ханов не мог полностью подчинить себе местных татарских князей. Несколько полузависимых татарских групп объединились и стали называть себя казаками869. Некоторых из них нанял Витовт для укрепления гарнизонов построенных им крепостей. Он также использовал сходные русские (украинские) группы в добавление к своим регулярным войскам. Эти живущие в пограничных районах украинцы тоже стали называться казаками870. Основная система пограничных поселений, созданных Витовтом, сосредотачивалась вокруг города Черкассы, расположенного примерно на половине пути между Киевом и Днепровскими порогами. Черкассы – древняя русская форма слова черкесы. Возможно, что группа черкесов была расселена в одиннадцатом веке князем Мстиславом Тмутараканским на противоположном берегу Днепра871. Однако нет свидетельств, что город Черкассы существовал ранее пятнадцатого столетия872. С конца 1400-х и впоследствии москвичи называли украинских казаков черкасами.

Другим важным аспектом политики Витовта в этот период был его интерес к делам Западнорусской церкви. Его подход был чисто политическим. Он хотел быть уверенным, что церковь не встанет на сторону великого князя московского в случае конфликта между Московией и Литвой. Поэтому Витовт, как до него Ольгерд, настаивал на своем праве выбирать кандидата на митрополичью кафедру, когда бы она не освободилась. Митрополит Киприан, поддерживавший дружеские отношения с литовскими правителями, умер в 1406 году. Тогда Витовт послал в Константинополь епископа Феодосия Полоцкого, грека по происхождению, прося патриарха посвятить того в сан митрополита Руси. Византийские власти, однако, пренебрегли рекомендацией и в 1408 году избрали на эту должность другого грека, Фотия, который прибыл в Киев в 1409 году и затем отправился в Москву.

Скоро Витовт высказал свое недовольство политикой Фотия и в 1414 году запретил ему вмешиваться в дела Западнорусской церкви. Вслед за тем он испросил разрешения патриарха на избрание отдельного митрополита для Западной Руси. На этот пост он рекомендовал Григория Цамблака, образованного монаха румынского происхождения, родившегося в Тырново (Болгария) и являвшимся к тому же родственником митрополита Киприана873. Не получая ответа из Константинополя более года, Витовт созвал совет западнорусских епископов, и Григория избрали митрополитом (1416 год). Затем Витовт попытался улучшить отношения между двумя христианскими церквями внутри своего государства – греческой и римской. По его просьбе новый митрополит согласился посетить сессии Шестнадцатого церковного собора в Констанце. Григорий прибыл туда в феврале 1418 года, когда собор подходил к концу. Его миссия не принесла ощутимых результатов. Вскоре после возвращения в Киев он ушел по неясным причинам в отставку и удалился в Молдавию (1419 год). Церковная политика Витовта провалилась.