Виктория, Элла, Ирина: судьбы сестер
«Общим для Эллы и Аликc была созерцательность, — вспоминает Эрнст Людвиг о своих сестрах, — и поэтому им более других сестер был доступен русский мир…»
«В целом над нами главенствовала моя старшая сестра Виктория, — пишет далее сын и наследник гессенского великого герцога. — Будучи наиболее рассудительной, она, как самая старшая среди нас, была и сильнейшей физически, так что мы подчинялись ей и в этом. Имея очень благородные черты лица, она и внешне больше всех нас напоминала свою мать. После чая она читала нам истории и благодаря этим ранним упражнениям приобрела навык удивительно хорошо читать вслух. Особенно зачаровывали нас юмористические истории в ее исполнении. Девушкой она считала недостойным показывать добросердечность и поэтому часто оставалась непонятой, на что легко реагировала резкостью, так как сметливость помогала ей давать хлесткие ответы…»
Об Элле, которая была на восемь лет старше Аликc, Эрнст Людвиг сообщает: «Именно Элла была среди сестер мне ближе других; мы почти всегда понимали друг друга, ибо она относилась ко мне так, как ни одна из других сестер. Это была одна из красивейших женщин, так как ее фигура была совершенна во всем. У нее был теплый голос; питала особое пристрастие к живописи и рисунку. Еще ей доставляло большое удовольствие красиво одеваться, но не из тщеславия, а из радости творить прекрасное. Обладая большим чувством юмора, она могла с увлекательным комизмом рассказывать о происшедшем с ней».
Следующая за Викторией и Эллой по возрасту — Ирина. О ней Эрнст Людвиг говорит так:
«От отца сестра Ирина, в частности, унаследовала абсолютную сердечную доброту, от бабушки — стеснительность. Еще ребенком стремясь улаживать споры между сестрами, она постоянно беспокоилась о том, чтобы мы поступали правильно и ничего не забывали. Будучи сангвиничкой, она часто не знала меры, так что мы называли ее «Aunt Fuss»[16]. Она отменно ездила верхом и, подобно мне, пристрастилась к танцам. Часто мы, напевая мелодию, танцевали в паре в пустом зале…»
Сам Эрнст Людвиг обладает открытым характером и даром живописца. Для своих сестер он кавалер; когда в 1892 г. умрет отец, он станет для своей младшей сестры первым доверенным лицом и другом, — более того, рядом с братом, который вступит в наследство как великий герцог Гессенский и Прирейнский, Аликc будет исполнять представительские обязанности. Свою младшую на четыре года сестру Эрнст Людвиг характеризует следующим образом:
«Аликc была красивой уже ребенком, причем таким серьезным человечком. Особым юмором она не отличалась. Как у всех сестер, у нее было великодушное сердце, а чувство долга просто безграничным. Если она за что-либо бралась, то всегда старалась довести до конца. После смерти Мэй она стала самой младшей и обижалась, что ей не всегда все говорили. Она была хорошей подружкой для отца и делала все возможное, чтобы скрасить его жизнь.
Мы всегда были вместе, и позднее, если не считать ее собственной семьи, я оставался для нее любимейшим, что было у нее на этой земле. Так как она легко смущалась и при этом понуривала голову, а смеялась только под настроение, — ибо это не вязалось с ее честностью. — часто думали, что она несчастлива, скучает или недовольна…»
Записные тетрадки Аликc, которые она заполняла между восемью и шестнадцатью годами, до конфирмации, изобилуют серьезными текстами, стихами, изречениями, иногда молитвами — все главным образом на английском языке, порой с добавкой немецких и французских высказываний; ничего романтического или веселого, если не считать головоломок.
«Аликc была веселым, великодушным, добросердечным ребенком — своенравным, впечатлительным и темпераментным, — описывают ее воспитатели того времени, — однако после смерти матери она начала замыкаться и заковывать свои эмоции в панцирь; смеялась реже — чаще искала участия и защиты. Только в привычном окружении теплоты и понимания расцветала: робкая, серьезная и холодная принцесса снова веселилась, как в прежние годы…» Во всяком случае, у гувернанток с Аликc было меньше забот, чем с ее старшими сестрами: деятельной Викторией и порой строптивой Эллой.
Когда сестры Аликc достигают двадцатилетнего возраста, у королевы Виктории давно припасены для них выгодные партии. Однако первыми расстраиваются планы, касавшиеся внучки-тезки, о которой королева однажды заметила: «Из нее может выйти настоящая монархиня…» Только юная Виктория делает более скромный выбор — принца Людвига Баттенберга. Не такая уж высокая знать: только его мать, урожденная графиня фон Гауке, благодаря своему браку с принцем Александром Гессенским (сыном великого герцога Людвига II Гессенского и Прирейнского) была удостоена титула принцессы Баттенбергской. Баттенберг, некогда верхнегессенское графство, в 1866 г. отошел к Пруссии, род же его властителей в течение веков вымер.
Людвиг Баттенберг еще в четырнадцать лет отправился в Англию, чтобы сделать карьеру в британском военно-морском флоте.
История британского флота тесно связана с этим именем. Немало сделав для его технического переоснащения и усовершенствования стратегического планирования, Баттенберг, став адмиралом, командовал им в 1914 г. — до того, как в 1917 г. был вынужден ради положения отказаться от немецкого происхождения и сменить имя на Маунтбаттен (одновременно с переименованием английского королевского дома из Саксен-Кобург-Готского в Виндзорский). Принц Людвиг Баттенберг и сестра Аликc, Виктория, позднее будут родителями Алисы, чей сын Филипп, герцог Эдинбургский, впоследствии станет принцем-консортом королевы Елизаветы И.
Едва королева примиряется с внучкой Викторией, поскольку полюбила ее жениха и у нее сложилось впечатление, что пара счастлива, как ей брошен новый вызов. Следующей, кто выказывает независимость, не проявляя интереса к многообещающим предложениям по улучшению своего положения, становится Элла. Так, например, она отклоняет кандидатуру принца Вильгельма (будущего кайзера Вильгельма II). Тот в пору студенчества в Бонне, часто гостя у своих кузин в Дармштадте, влюбляется в Эллу (и к ужасу королевы Виктории пристращает внучку-тезку к курению). Однако Вильгельм оставляет Эллу равнодушной. Равно как и Фриц Баденский[17], кого королева Виктория прочит ей в женихи.
«Неужели ей вообще никто не нужен?» — встревоженно допытывается королева у старшей сестры Эллы в одном из писем. Ответ прост: Элла влюблена в привлекательного русского великого князя Сергея. Это было наихудшее, что могла себе представить английская королева.
Ее предубеждение против России должно было послужить предостережением и для Аликc: в нем глубокое презрение к молодой российской цивилизации, лишенной демократических традиций. Королева считает западную модель парламентарной монархии применимой и к России; цари же, которые упорно держатся за неограниченное самодержавие, в ее глазах тираны.
Кроме того, в России в этот момент — между восьмидесятыми и девяностыми годами — угрожающие размеры принимает анархизм. Одно из многочисленных покушений на царя Александра II чуть было не стоило жизни одному из сыновей королевы. Когда Альфред, герцог Эдинбургский (будущий наследник герцогства Саксен-Кобург-Гота), женатый на дочери Александра, Марии, сидел в петербургском дворце царя за столом, в передней взорвалась бомба. Ее сумели пронести почти к самым покоям царя, несмотря на всю охрану. Вполне понятно, что это не произвело на королеву благоприятного впечатления, и она еще более укрепилась в нем после известия о покушении, в результате которого в 1881 г. погиб Александр II. Если царя, вошедшего в историю «царем-освободителем» (отменившим крепостное право) и реформатором, убивают на пути к предоставлению конституции, что хорошего ожидать от такого общества?
Однако важнее размышлений о «будущем русского общества», как имела обыкновение выражаться королева, вероятно, внешнеполитические соображения. «Россия еще не отказалась от своей цели, Константинополя, — высказывает дочь королевы кронпринцесса Виктория, супруга кронпринца Фридриха Прусского, в одном из писем германскую позицию, совпадающую на этот раз с английской. — Даже если новый царь [Александр III] в настоящее время не считает своевременным открыто преследовать свои цели…» Противоположность интересов России и Англии очевидна. Кроме того, королева видит угрозу интересам Британской империи в Азии, где русская сфера интересов в Афганистане вплотную приближается к британской в Индии. А об экспансии России на Дальнем Востоке и говорить не приходится…