Глава 24 (2)

Полина:

Певучее недоразумение перекинуло ноги через подоконник и спрыгнуло в комнату. Потопталось немного и уставилось на меня внимательным, но при этом слегка шалым взглядом.

А я чего… я ничего. Склонила голову к плечу и, в свою очередь, разглядывала неожиданного визитера с головы до ног. Хм… он специально выбирал самые колючие и густые кусты, чтобы прогулять по ним гитару? Вон листик в волосах, декоративная тесемка на рукаве разорвана и из под нее торчит обломок какой-то невезучей колючки… странно это все. Вроде не пьяный, просто слегка… на голову ушибленный.

— И? — не выдержала я паузу, так мне стало интересно, за ради какого кандибобера весь этот цирк. — Ты в двери войти не мог? Чего в окно-то полез?

— Мы еще не женаты… — несколько нелогично парировал клювоносец чудноватый и вздохнул. — Репутация дамы…

— Тебя Кароль покусал? — засмеялась я. — Вчера ночью моя репутация волновала тебя в последнюю очередь! И что значит это "еще"?

Шон засопел и потянулся почесать укус на щеке, но вовремя себя одернул.

— Ты не представляешь, каким шутом я себя чувствовал в этих кустах. Во всяком случае, я тебя рассмешил, это уже полдела.

— Ну, если это было твоей целью, то поздравляю, у тебя все получилось. Причем весело было не только мне. Ты нарочно так шумел?

— Нет, просто… тьфу, дьявол! — Шон прикрыл глаза, собираясь с мыслями. И неожиданно схватил меня за руку, словно пытался предотвратить побег.

— Я…кхм…. в общем…. ууу… — он за ту самую руку потащил меня к кровати, но почему-то не лег на нее и меня не пытался уложить, а добрался до стены в изголовьи и с чувством постучал об нее головой. Лбом.

Выглядело занятно — я на буксире, руку мою он не отпускает, а сам методично долбит в деревянную панель с упорством профессионального дятла.

— Э… — я уже всерьез забеспокоилась. — Ты точно здоров? Что ты пил?

— Так! Молчи! Я сейчас соберусь с мыслями! И…. - уф, руку мою он отпустил, метнулся к окну и втащил в комнату какой-то мешок. Или сумку. Блин, я уже вообще ничего не понимаю — за каким… болотным шапокляком он полез ко мне в окно с мешком за плечами?! Нам пора сматываться или как?!

Хм… нет, на подготовку к побегу это не похоже, ибо странное существо с внешностью Шона нервно роется в своей торбе, периодически вытряхивая из нее лишние пожитки… А! Так… вино достал. Зачем?! И куда он его? Тьфу, дурдом на выезде.

Бутылку я отобрала, поставила на тумбочку, а суетоху поймала за руки, притянула поближе, всмотрелась в расширенные зрачки, пожала плечами и… нет, на способность афи-фигительно целоваться его нервяк никак не повлиял. Отличненько… самое то от стресса.

Целовались мы долго, я уж было подумала — все, непонятки миновали и можно перевести общение несколько в другую… плоскость. Но нет. Обнаружив себя почти лежащим на кровати, Шон вдруг смутился и… спрятал свой выдающийся клюв точнехонько у меня между грудей. Нет, ну я не возражаю… только сопит он немного щекотно.

Невнятное бурчание из района верхнего богатства я сначала не приняла всерьез:

— Ты будешь моей женой?

Я помолчала, пытаясь осмыслить это заявление, потом переспросила:

— А ты кому предложение делаешь? Правой или левой?

— Угу. Обоим. Сразу! — судя по тому, что чей-то нос и не думал покидать свое убежище, сей маневр не лишен смысла… — Я вас кормить буду, гладить, заботиться.

— Не то чтобы я возражала, но тебе не кажется, что это будет как минимум двоеженство? — ну а что, он дурачится, и я тоже… хотя внутри что-то болезненно сжалось.

Шон поднял голову, глаза у него стали очень серьёзные:

— Прости. Не так все это должно быть. Не умею я такими вещами заниматься, но… Я действительно… ммм… я серьёзно! Выходи за меня!

— Так, погоди… — я тяжело вздохнула, выбралась из под него и запустила обе руки в волосы. Потерла лицо, собираясь с мыслями. — Шон… я не могу. Я не человек и… детей у меня не будет. Какой уж тут замуж… — а куда мне было деваться? Лгать дальше и пользоваться… а потом? Это патриархальный мир, детка. Дети здесь — это то, ради чего, собственно, люди женятся. Тем более аристократы, тем более наследственные…

— Да плевать! — я удивленно вскинула глаза на решительно сжавшего губы Шона. — Ты думаешь, я лучше? Бродяга-проклятый, к тому же и бесплодный. Да! — он резко рубанул ребром ладони воздух, глядя мне в глаза. — Это проклятье старшего сына… ты сняла его со следующих поколений, но сомневаюсь… что у меня эта функция просто так восстановится. Я слишком долго жил с проклятьем… — он резко отвернулся, но потом решительно взял меня за плечи и встряхнул, заглядывая в глаза: — И вообще, ты на меня! На меня посмотри! Я ведь далеко не подарок! Мы с тобой оба ходячие неприятности. Но не зря же говорят что муж и жена это один демон! А наш демон так точно взгреет кого угодно!

Я не выдержала и улыбнулась дрожащими губами. Было так… невероятно, странно и хорошо, но почему-то очень хотелось плакать.

— И родителям ты понравилась, — поганец, похоже, уловил, что я почти сдалась и методично дожимал: — Я их никогда такими счастливыми не видел. А тетка Нойра наверняка обо всем заранее знала, потому кстати… вот… мне посылка пришла из вампирского банка.

Он в два шага метнулся к брошенному на пол мешку, схватил его и вытряхнул на кровать глухо звякнувшие… кольчужные трусы. Те самые. Как их там… бурхаши!

— Ты рехнулся? — жалобно переспросила я, невольно отодвигаясь по кровати от металлического холода ритуального брачного наряда для долбанутых молодоженов. — Это как-то… слишком серьезно, не находишь?

— А я и серьезен, как никогда. Всегда думал, что только жалкие подкаблучники, да наивные и бесхребетные юнцы могут согласиться на такое, но….. - он скрутил железный пояс верности в руках так, что металлические колечки жалобно скрипнули. — Если ты желаешь убедиться в моей искренности…. я ведь действительно готов. Даже не знаю как ещё убедить тебя, что ты… ты мне очень нужна, — его голос потух и он понуро опустился на кровать.

— Нужна? — переспросила я, подсаживаясь поближе и беря его за руку. — Вот такая, как есть… ненормальная?

Он поднял на меня глаза, а потом рывком притянул к себе и поцеловал. Так… что у меня самым натуральным образом закружилась голова, и я, как распоследняя мороженка, едва не растеклась по кровати сладкой лужицей.

— Да? — требовательно переспросил Шон, на секунду всего отрываясь от моих губ.

— Да… — едва выдохнула я, медленно возвращаясь из розового облака на грешную землю. Сдаюсь…

Эта ночь получилась, наверное, самой дикой, страстной и… не знаю, слов нет, чтобы ее описать. А утром все завертелось, закружилось, да так быстро, что я не успевала толком реагировать.

Свадьба? Уже завтра… платье? А, ну да… красивое. Очень! Я счастлива? Ну… конечно!

Шон периодически появлялся в этом мельтешащем радостном облаке, целовал, улыбался, брал за руку и затаскивал в какой-нибудь укромный уголок, где поцелуи из приличных сразу превращались в сумасшедшие.

На мои распухшие губы потом косились — старшее поколение с деланным осуждением и покачиванием головой, молодежь — та хихикала в кулачок и, кажется, завидовала… а я все никак не могла поверить, что эта суматоха происходит не во сне, а наяву, что это я ночью сказала "Да" человеку, в которого, чего себе-то врать, втрескалась по уши. Что это у меня завтра свадьба… но веселая суета вокруг меня не давала толком сосредоточиться.

К вечеру я уже едва стояла на ногах, и, добравшись до подушки, рухнула без сил. На прикроватном столике стоял заботливо подготовленный кем-то из будущей родни кувшин с морсом, и я, в два глотка опустошив большой стакан, с блаженным стоном вытянулась на простынях.

Уже на грани сна вдруг пришла мысль, что питье, очень вкусное, свеже-кисловатое, как то странно немного горчит на языке после того, как кисло-сладкий вкус выпитого чуть поблек…

Но это ощущение очень быстро прошло. Я закрыла глаза и сон медленно выплыл из под сомкнутых век, мягко качнул кровать и понес меня на руках куда-то далеко…

В дверь резко постучали. Я подпрыгнула на кровати и заморгала спросонья. Кого носит среди ночи? Опять Шон? А почему не в окно? Ффу… запуталась.