— Эй, догонялки меня привлекают гораздо больше, чем прятки. Лука, не заставляй меня злиться!

Не отводя взгляда от брата, и пытаясь почти слиться со стеной, Лука почти не глядел под ноги, продвигаясь вперёд, поэтому когда его резко схватили за щиколотку, не смог удержаться от позорного вскрика.

— Я тебя слышу! — радостно сообщил Равель. — Ну же, дождись меня!

Лука нервно попытался высвободиться, но его держали весьма крепко.

— Дай… дай мне… — захрипел кто-то внизу.

— Да ты ещё кто?! — панически пробормотал Лука, и не удержав равновесия из-за скованных рук, всё же рухнул на землю, оказавшись лицом к лицу с тем, кого даже при полутьме сложно было принять за живого. У Эльгерента, а это именно он схватил Луку за ногу, шея была вывернута под самым странным углом, а голова смялась и потрескалась, как будто бы не очень свежее яйцо. Впрочем, это совсем не мешало святому крепко держать Луку, не давая вырваться.

Страх и отвращение не помешало вспомнить Луке, что он искал Эльгерента, чтобы забрать у того ключи, так что он почти не сопротивлялся, когда святой подтащил его к себе. «Что-то не везёт мне этой ночью на старикашек. Уже второй обниматься лезет», — с мрачной весёлостью подумал Лука. Но узнать, что именно хотел от него монах, так и не успел.

— А, вот ты где! — раздалось сверху.

Голову Эльгерента в буквальном смысле снесло с плеч, а затем его тело было поднято в воздух и отброшено, будто бы вовсе ничего не весило. Лукреций, успевший ловко стянувший у монаха нужные ему ключи, с ужасом смотрел на нависшего над ним Равеля. Ни снять наручники, ни сбежать времени уже не было. Равель, всё так же безумно улыбаясь, занёс над ним меч, а потом как-то странно дёрнулся, и завалился набок.

За спиной убийцы стояла весьма помятая Делия, держащая в руках камень.

— Что тут происходит? — вылупив глаза, спросил Лука.

— Ты в порядке? Умереть не хочешь? Или убить кого-то?

Вопросы ставили в тупик, но, кажется, Горгентштейн уже начал свыкаться с тем, что ничего не понимает.

— Хочу. Равеля — если это конечно он. Но ты и сама неплохо с этим справляешься.

— Он оклемается. А вот Августин уже возможно нет. Вставай.

Приняв руку Делии, Лукреций со стоном поднялся, и позволил ей снять с него наручники. Склонился над Равелем, проверяя, дышит ли он, но меч трогать не стал — что-то в этом оружии было не то.

Впрочем, посмотреть, что там не так с Ави, ему не удалось — вокруг того уже мерно пылало синее пламя, а демон огня, Лейла, сосредоточенно вылизывала ему лицо. Судя по доносившимся из огненного круга ругательствам, Августину, же пришедшему в себя, это не то что слишком нравилось.

— Так что нужно делать? — ухмыляясь, спросил младший Горгенштейн. — Уж прости, но в эту почти семейную сцену мне влезать не хочется.

Молодая ведьма облегчённо вздохнула, потирая лоб:

— Уже ничего. Лейла отлично с этим справилась. Магии духа пустыни оказалась достаточно сильна, чтобы выжечь последствия заклятия Медеи.

— Так твоя наставница попыталась причинить вред Августину? — тут же помрачнел Лука. — А Рави… тоже её рук дело?

— Возможно. Но… — чуть поколебавшись, Делия продолжила. — Этот воин почти так же близок ко Тьме, как и ты, так что возможно, что твоя потеря контроля над Тьмой, что дала так много сил в руки Медеи, также повлияла и на Равеля.

— Так, так… дай подумать… Вы прибыли за мной, самой странной компанией, что можно придумать. Потом, наверное, была драка, и, судя по тому, что алхимика я не вижу, а Эльгерент едва ли был похож на живого, выиграли вы. Я в это время находился в отключке — спасибо за это епископу. И пока я был в таком состоянии, то, как ты говоришь, потерял контроль над Тьмой внутри себя. Так?

— Э-э-э, ну как-то так.

— И это, возможно, окончательно свело Равеля с ума, а Медее позволило сотворить колдовство, из-за которого чуть не умер Августин, — продолжил перечислять события Лука.

— Не только он. Угроза лежит на всём городе, — тихо сказала Делия.

Лука задумчиво потёр переносицу. Город ему было не жалко. Но вот только могли пострадать и родные. Родители, братья, сёстры, племянники. Вся их чертовски большая семья включая дядюшек в третьем колене, и двоюродных кузин и кузенов, которых он вынужден был лицезреть на очередной свадьбе кого-то из семьи. Нет, так просто оставлять это было нельзя, тем более предчувствия у Луки были самыми погаными.

— И на фига ей это делать?

Делия вздохнула, разведя руки в стороны. Конечно, она кое-что подозревала о мотивах Медеи, но показывать свою близость к Белой ей сейчас перед Лукой не хотелось.

— Тогда ещё два вопроса. Где эта спятившая старуха?

— Она была здесь, но… когда я увидела, как ты сражаешься с Равелем, я поспешила к тебе. А теперь она исчезла.

— Плохо, но ожидаемо, — Лука задумчиво закусил губу, размышляя, что делать дальше.

— А второй вопрос?

— Ах, да, почему Августин лежит в женском платье?

Делия устало улыбнулась.

— А ведь и правда. Медея навесила на твоих братьев магическую маскировку. Очевидно, Лейла случайно очистила Ави и от этой магии, а вот одежда была вполне реальной, поэтому и осталась на Августине.

— А снять опасное заклинание с Улькира Лейла она не может? — напряжённо спросил Горгенштейн.

— Если только сожжёт весь город, — вздохнула Делия. — Но, возможно, это сможешь ты. Только действовать нужно как можно скорее, если не хочешь опоздать. Лиши заклинание силы и возьми под контроль Тьму.

— Если бы я знал, как это делать, — поморщился Лука. — Этот запах гнили — от заклинания?

— Да.

— В некоторых местах он становиться сильнее.

— Медея читала его здесь, — Делия махнула рукой, указывая в середину пустой пока улицы.

Лука, немного прихрамывая, встал на указанное место и тут же замер.

— Возможно… я что-то смогу сделать. Очевидно, Медея торопилась, и поэтому не стёрла следы заклинания. Можно пойти по ниточкам силы, и…

Он снова замолчал, усевшись на корточки, и водя вокруг себя руками, как будто что-то пытаясь нащупать.

— Лука!

— М-м-м?

— У нас на это нет времени, — внезапно севшим голосом произнесла Делия Лекой. — Святые псы… я чувствую, они совсем близко.

Впрочем, предупреждение ведьмы было слишком поздним. Лука и сам мог слышать грохот конских копыт и глухие голоса, нараспев читающие молитвы. К запаху разлагающейся мертвечины присоединился и запах ладана, казавшийся чернокнижнику, впрочем, не менее мерзким.

Улица акаций, как и квартал цветущих вишен, когда-то была названа так дедом нынешнего Короля — большого любителя флористики. Одна из наиболее широких улиц в городе, и наиболее удобных. Хорошая брусчатка, ночное освещение, регулярные патрули стражников.

Жерару Лекою нравилось здесь ходить. Вот только ночью здесь оказалось жутко. Впрочем, как подозревал Жера, дело было вовсе не во времени суток, а в обстоятельствах.

Чтобы добраться до места событий, Шварцу понадобилось пятнадцать минут — но это оказалось достаточно, чтобы они опоздали. Карета, на которой епископ должен был перевозить чернокнижника, была сиротливо брошена посреди улицы, а половины участников произошедшего, а то и больше, уже не было.

Так что тем, кто остался, и был замечен святыми псами, внимания инквизиторов хватило с лихвой.

Двое монахов и маг церковников деловито окружила круг из синего пламени, в середине которого находился Августин Горгенштейн, одетый в женское платье и растерянно прижимающий к себе пушистого зверька. Лекой даже протёр себе глаза, не веря тому, что он видит. Один из инквизиторов взмахнул плетью, но коснувшееся границы из огня оружие из огня просто разрушилось. Больше святые псы грубой силой не пользовались.

Все остальные окружили Лукреция Горгенштейна, застывшего и неожиданно растерянного, и женщину, обнимающую чернокнижника за плечи. Узнать её не составило для Жерара Лекоя труда.

Делия Лекой, любимая и единственная тётка Жерара, и невеста Томаса Горгенштейна. Удивление, страх и растерянность смешались в душе молодого Лекоя, парализуя его. «Дели, Дели… я знал, что у тебя есть тайны. Но не такие же!»