Горло обжигал неприятный комок. Непролитые слезы стояли в глазах. Почему он наслаждается новой любовью, а она вынуждена сидеть здесь, душась собственными слезами, оплакивая их обреченного на смерть ребенка? Разве это справедливо?

Маришка всхлипнула и зажмурилась. Как же ей хотелось умереть, чтобы не чувствовать эти терзания! Только она уже проходила это. Смерть. Она искала в ней утешение, а вместо этого нашла еще большие страдания. Если бы она только смогла все вернуть назад…

Но об этом не могло быть и речи. Сейчас ей нужно взять себя в руки и постараться не наделать глупостей. Хватит жалеть себя. Нужно признать очевидное. Она не сможет спасти этого малыша. Тут ничего не поделать. Она не сможет уничтожить Ищущую с ее провожатыми. Этого не допустит Арчи.

Однако еще слишком рано сдаваться. Она должна бороться за себя. И никто теперь не заставит ее склонить голову.

Маришка поднялась на ноги. Нужно было возвращаться. Арчи понадобится ее помощь. Приближающаяся опасность грозила им серьезными проблемами. Она должна быть рядом со своим возлюбленным. Потом, когда все разрешится, она спокойно сможет оставить его… или остаться с ним.

Ей немного полегчало. Она вышла из своего укрытия, которое уже не первый раз приносило ее мятежной душе долгожданное успокоение. Возможно, еще не все потеряно.

Выйдя к общей пещере, Маришка пришла в некоторое замешательство: все вокруг кипело, оборотни сновали во все стороны. Посреди всего этого стоял Арчи вместе с ненавистной троицей и раздавал волкам указания.

Встретившись с ней взглядом, он нахмурился, а затем кивнул, отзывая ее в сторону, где им не могли помешать. Ее сердце сжалось от волнения: что он собирался ей сказать? Погонит ее прочь или, наоборот, попросит остаться?

Она медленно приблизилась к Арчи, избегая смотреть ему в глаза.

— Все в порядке? — как ни в чем не бывало поинтересовался вожак, оказавшись возле нее.

Она удивленно на него посмотрела: как он может спрашивать такое? Неужели не понятно, что ее сердце разбито вдребезги, а душа разрывается от боли?

— Да, — ответила Маришка.

— То есть, ты не собираешься устраивать мне сцен ревности после всего, что увидела?

— Нет, — спокойно ответила волчица.

— И ты не собираешься мстить Алатэе? — недоверчиво уточнил Арчи.

— Нет, — также спокойно ответила она.

Арчи долго вглядывался в ее лицо, пытаясь прочитать ее мысли. Казалось невероятным, что страстная, эмоциональная и влюбленная волчица может вот так просто сдаться, когда ее возлюбленный открыто оказал предпочтение другой. Она даже не попыталась защитить свою любовь. Арчи был даже немного разочарован. Он ожидал от Маришки чего-то другого.

— И что ты намерена делать? — поинтересовался волк.

— Ну, если ты найдешь для меня какое-нибудь поручение, я присоединюсь к своим братьям.

— Я могу рассчитывать на тебя?

Арчи по-прежнему ждал подвоха, однако волчица продолжала удивлять его своим самообладанием.

— Конечно, я помогу тебе пережить это… нашествие саранчи. Но потом…

— Что потом? — оживился Арчи.

Он так и думал, что его своевольная избранница будет требовать к себе справедливости и бороться за его любовь.

— Я хочу уйти…

— Как уйти? — не поверил своим ушам Арчи. — И это из-за какого-то поцелуя? Ты готова уйти от меня?

В ее глазах промелькнуло сомнение. Она внимательно посмотрела на вожака, как будто пытаясь что-то понять, а потом улыбнулась.

— Не нужно этого… Ты ведь не хочешь, чтобы я осталась. Если бы ты захотел, я не колебалась бы ни секунды. Но ты снова предашь меня, а я не хочу запоминать тебя чужим. Уж лучше так…

Она ждала, что он начнет ее уговаривать. Ей хотелось верить, что он не отпустит ее вот так просто. Она молчала и ждала. Но Арчи не проронил ни слова. Значит, она была права. Значит, ей придется отпустить его. Но только не сегодня.

— Думаю, тебе понадобится надежный человек, чтобы подготовится к предстоящему сражению. Я готова.

Арчи отвел глаза в сторону и утвердительно кивнул. Ему было неприятно осознавать, что Маришка оказалась намного лучше, чем он про нее думал. И ему вдруг стало тоскливо от того, что их пути разойдутся навсегда. В конце концов с ней у него было связано много воспоминаний, и воспоминаний не самых неприятных…

— Когда ты уйдешь?

Маришка вздохнула, понимая, как ему тяжело отпускать ее. Но другого выхода не было: она не собиралась быть запасным вариантом либо довольствоваться его жалостью. Лучше уж быть одной.

— Накануне полнолуния, — ответила она.

— Значит, я не увижу твоего перерождения? — с грустью спросил Арчи.

— Нет.

«Ты не увидишь моего перерождения и всего, что за ним последует, — подумала Маришка. — Я сама переживу свою боль. Тебе незачем присутствовать на празднике моей скорби».

Арчи нахмурился, смиряясь с ее решением.

— Прости, — только и смог проговорить он.

Она поняла, что так он прощается с ней. Она улыбнулась и провела ладонью по его щеке.

— Надеюсь, ты запомнишь все лучшее, что было между нами. Мне будет тебя не хватать, — она обернулась к Ангелам, внимательно следившим за происходящим. — Пожалуй, я пойду пока к целителям. Если понадоблюсь — ты знаешь, где меня искать.

— Ладно.

Маришка быстро покинула пещеру, стараясь, чтобы никто не разглядел отчаяние в ее глазах. Арчи же направился к другому выходу, молча проходя мимо друзей. Он должен был немного побыть один.

***

Габриэль лучился радостью. В сияющих доспехах, с огромным мечом наперевес, он раздавал указания перед грядущим сражением. Казалось, предвкушение предстоящей борьбы придавало ему сил. Он давно ждал возможности проявить себя.

Ноэль с тревогой наблюдал за своим товарищем. Что-то с ним было не так, но понять, что именно, Ноэль не мог. Он не один час провел с Рафаэлем и Самуэлем, обсуждая, как можно нейтрализовать слишком инициативного Архангела. Однако они так ничего и не придумали. Оставалось надеяться на провидение и на способности Ноэля.

Казалось, Габриэль даже не рассматривал возможность того, что все пройдет мирно. Он был настроен на сражение, и это больше всего тревожило Ноэля, ведь он не имел власти над Ангелами-Защитниками. Они были воспитанниками Габриэля, и только он мог отдавать им приказы, поэтому если что-то пойдет не так, Ноэль не сможет их остановить.

Ангел-Поводырь вздохнул и подошел к Габриэлю.

— Ты ведь понимаешь, что мне бы не хотелось применять к ним силу, — обратился он к воину. — В конце концов, они по-прежнему наши друзья.

— Друзья, решившие прогуляться по владениям нашего врага ценой и без того хрупкого мира? — как бы невзначай заметил Габриэль, не отрываясь от своего занятия.

— У них были на то веские причины, — возразил Ноэль.

— Назови хотя бы одну!

Ноэль промолчал, понимая, что ни один из приведенных им доводов не окажется для Габриэля достаточно убедительным.

— Вот видишь! — торжественно воскликнул его оппонент. — Я так и думал! Им нет оправдания! Или ты, несмотря на это, все равно будешь на их стороне? Постой-постой! Кажется, я начинаю понимать… Уж не заговор ли это? Возможно, ты специально остался здесь, чтобы помогать им. Я прав?

Ноэль усмехнулся. Вполне предсказуемая реакция. Чего еще он мог ожидать от такого, как Габриэль.

— Я лишь хотел попросить тебя не действовать сгоряча и без моего приказа, — спокойно ответил он. — Ты же помнишь, кто командует поисковым отрядом?

Ноэль выразительно посмотрел на непокорного Архангела. Он знал, что задел его больное место: Габриэль просто ненавидел быть вторым. Однако ему необходимо научиться мириться с таким порядком вещей, ведь пока он не будет принимать с благодарностью то, что послано ему судьбой, она никогда не наградит его чем-то большим.

Габриэль скрежетнул зубами, с ненавистью глядя на Ноэля. Если бы он мог убить взглядом, то можно не сомневаться: Ноэль был бы уже мертв.

— Конечно, я помню решение Совета, — угрожающе проговорил Габриэль. — Надеюсь, и ты не забыл, что с тобой будет в случае провала миссии? А если только ты попытаешься мне помешать… я сотру тебя в порошок, ты понял?