И вдруг ему вспомнилась Рита, его хорошая подруга, с которой он вместе учился. Они часто говорили о волнующих их вопросах и были откровенны друг с другом, как, пожалуй, ни с кем другим. Однажды у них зашел разговор о патриотизме, в общем-то, для Алексея эта тема была далека, но обсудить ее ему было интересно. Рита нередко спрашивала его, хотел ли он после окончания академии трудиться на благо своей страны, в первый из таких случаев она заставила его всерьез задуматься: ”Да, я хочу, трудиться на благо своей родины, - ответил он, - но мне не нравится слово “страна”. Я хочу поднять наши знания о других планетах на новый уровень, но я хочу подарить их всему миру, а не оставить в секретных проектах нашей авиации, как какой-нибудь трофей в борьбе за освоение космоса. Планета наша общая, да и космос тоже, мы должны объединять усилия и постигать новые вершины вместе. Надо же, как я убедительно сказал”. – Тут Алексей улыбнулся сам себе, стараясь сделать это незаметно. Еще они говорили с Ритой о планах на будущее, она хотела вернуться в свой родной город и работать там менеджером – по специальности. “Но почему тогда ты решила учиться здесь, если все равно вернешься домой, на обычную гражданскую работу?” – Спрашивал он. “Тут хорошее образование и не очень далеко от дома, - отвечала Рита, - всего часов семь езды на поезде. А ты где хочешь работать?” “Ну, не знаю, скорее всего, за рубежом, например в НАСА. – В ответ он услышал веселый, добрый смех. – А что тебя удивляет? Наш ВУЗ так ценится в мире…” Что она сказала, потом, он не вспомнил, но было кое-что, о чем он не говорил ни Рите, ни кому-либо еще, просто потому что сам не думал об этом много, это было просто внутренним ничем не определяемым принципом: он жаждал двигаться дальше – двигаться в самом простом смысле, увидеть страны, в которых не был, сделать что-то для своей планеты, а дальше … продолжать в том же духе. Но тут возникал вполне последовательный вопрос… На протяжение восьми лет он жил в общежитии и за это время накопил достаточно крупную сумму денег, чтобы приобрести квартиру в Северогорске или даже в крупном городе, например, Екатеринбурге, но это и было для него дилеммой: куда ехать, где остановиться, где расти – куда ни глянь, везде Россия, везде Земля…

Слетать в космос было для него уже не мечтой, а чем-то необходимым, само собой разумеющимся, подниматься выше, пусть отдаляясь от дома, но не стоять на месте, расширять пределы бесконечно. “Вселенная так огромна, неужели мы должны довольствоваться познанием бесконечно малой ее части. Как жаль, что человек не живет вечно, хотя, может быть, это не так? Если мир не ограничен в пространстве и во времени, почему наше познание его ограничено? Это несправедливо. Я не могу спокойно жить на маленькой планете, зная, что где-то на другой стороне галактики кто-то летает на световых звездолетах на десятки парсек. Почему меня там нет?” Вследствие этому, Алексей ставил перед собой умопомрачительные планы, которые попросту казались глупыми детскими фантазиями, и, конечно, теперь он понимал, что они, скорее всего, не осуществятся.

Но сейчас он не думал об этом, как раз потому, что его мечта начала сбываться; того, что он получил, ему уже было много, и он попросту не мог все это усвоить и осознать. Он по-прежнему смотрел в иллюминатор, провожая Землю взглядом и уже отбросив посторонние мысли.

- Лучше отпусти ее, лейтенант, пока она сама не вырвалась с болью. Так будет легче. – Капитан Ричардс лежал позади Алексея, глядя на него, как на друга.

- Вы думаете? – Спросил Алексей, проникшись его словами после тщательного осмысления.

- Я знаю. Если прошлое не отпускать, оно может покалечить тебя.

- Я об этом как-то не думал. – Алексей повернулся к нему лицом и встретил легкий, доброжелательный взгляд.

- Я знаю, в чем твоя проблема. Ты слишком глубокий человек – настолько глубокий, что не видишь глубины других людей.

- Я вижу…, - произнес Алексей, все больше задумываясь.

- …Но ты ей не проникаешься. Не стоит думать, что ты лучше других понимаешь суть бытия, это отдаляет тебя от людей.

“Неужели он знает все лучше меня? Мы же почти не знакомы”. – Думал Алексей, слушая удивительно последовательные суждения о себе.

- И не спрашивай, откуда я столько знаю. Я могу ориентироваться в другом человеке, как ты на другой планете, различие между нами лишь в том, что у меня есть рабочий опыт, так что можешь мне доверять – можешь, если хочешь.

- Я хочу, - сразу подхватил Алексей. Уэсли одобрительно улыбнулся в ответ.

Он не стал больше ничего говорить, поскольку считал, что этой информации лейтенанту надолго хватит. Алексей, в свою очередь, ждал от капитана чего-то еще. Подождав недолго, он начал заново проникать в суть услышанного. Тут он опять ушел в себя, но теперь не просто так, а чтобы вернуться другим человеком в команду “Прометей-1”.

- Подполковник. – Спокойный, но удивительно сильный голос Уайта вернул назад всех, кто увлекся размышлениями.

- Да, сэр, - быстро и учтиво отозвался Андрей, как только увидел его перед собой.

- Притяжение полностью спало. Уже пора.

Пилоты переглянулись немного взволнованно – им предстояло выполнить одну из самых ответственных задач их миссии.

- Куда пора? – Тут же поинтересовался Джерри.

Андрей ответил ему волевым, сковывающим взглядом, свою реплику он начал с грузного молчания.

- Не покидайте своих мест, приступаем к прицельному старту.

- Может, им пристегнуться на своих сидениях? – Настороженно произнесла Мария.

- Это лишнее – слишком резкого рывка не будет.

Пилоты еще раз переглянулись и устремились мимо полковника на верхнюю палубу, оставив в отсеке напряженную тишину.

- Все под ремни, - вскоре ее нарушил Уайт, и вся команда приняла одинаковое положение на своих местах, по сторонам шестиугольной призмы, в форме которой была выполнена комната отдыха.

Мария быстро заняла место второго пилота и подала знак слабым кивком, Андрей тут же устремил взгляд на приборную панель и принялся щелкать переключателями, приводя систему в полную готовность.

- Выключаю маршевые двигатели. – Начал диагностировать он. – Отклонение от курса…?

- Двадцать четыре градуса, пятьдесят две минуты.

- Включаю двигатели маневрирования.

И тут весь экипаж на несколько секунд почувствовал, что обретает вес. Эта иллюзия продолжалась, пока Андрей разворачивал корабль на заданный курс.

- Чем точнее сейчас прицелятся, тем меньше потратим топлива, - объяснял товарищам Ти Джи, настороженно глядя перед собой и как будто обмирая.

- Наконец-то идем в межпланетное пространство? – С внезапной мелкой дрожью на губах спросил Алексей и почему-то посмотрел на Джека.

Тот безмолвно кивнул в ответ, и вдруг все почувствовали, как двигатель пришел в действие, корабль чуть дернулся вперед, и астронавтов потянуло в противоположном направлении.

- Ну что, готова? Сейчас рванет. – Андрей по-простецки улыбнулся, глядя в глаза Марии, и понял, что, в общем-то, не был готов никто, так что оставалось лишь поддать тяги и устремиться вдаль по курсу. – Всем приготовиться, - произнес он в микрофон. – Начинаю обратный отсчет: десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, - Мария набрала больше воздуха в легкие и, прикрыв глаза, прижалась сильнее к спинке, Андрей попытался взять ее за руку в столь волнующий момент, но тут же почувствовал, как ее рука скользнула прочь, - два, один. Пуск!

Жерла атомных маршевых двигателей вспыхнули ядовито-зеленым свечением и, оставляя короткий туманный шлейф, понесли корабль прямиком к точке встречи с Красной планетой.

Так прошел второй день в космосе. Корабль летел с постоянной скоростью, управляемый невозмутимым, бдительным полковником Джеком Уайтом, в то время как вся команда оставалась под арестом в комнате отдыха. Он весь вечер провел в кабине пилотов, читая что-то из английской литературы – так и заснул с книгой в руках.

Подполковник Лобков и лейтенант Плутов проснулись первыми, и это не могло не подвигнуть их к беседе: