— Ого, — пробурчала я. — Это было…черт побери.

Его тело слегка тряслось, но он оставался тихим. Когда Лев заговорил, то сказал искренне:

— Я никогда не пробовал ничего похожего на тебя. Ты невероятная. Пища богов.

Я улыбнулась у его ключицы, чувствуя, как сон затягивает меня.

— И вся твоя, малыш.

Он поцеловал меня в лоб, его губы задержались на моей коже. Затем опустил одну руку и погладил мою попу.

— Вся моя, малышка.

Изнеможение вскоре одолело меня. Я помню, как он вытер меня и укрыл одеялом. Когда я проснулась вновь, уже была одна, но удовлетворенная и с улыбкой на губах.

28 глава

Мина

Я шла вприпрыжку, и это говорило о том, что хотя у меня были проблемы и заполошная ночь, утро было хорошим. Очень даже хорошим.

Когда направлялась в десятом часу утра к Нас, я была на девяносто процентов уверена, что она уже проснулась. Если нет, то придется подолбиться в дверь. Прибыв к ее порогу, я подняла руку, чтобы постучать, но решила сделать кое-что другое. Я достала телефон и отправила ей эсэмэс.

Я: Ты проснулась? У меня есть брауни.

Через минут дверь открылась. Нас моргала на меня, проснувшаяся, одетая и выпучив глаза. Она улыбнулась, но когда увидела, что мои руки пусты, фыркнула.

— Нет никаких брауни, да?

Я прошла внутрь и, смеясь, фыркнула.

— Не-а. Это было частью подлого плана, чтобы ты запустила меня внутрь.

В ее голосе звучала обида:

— Не хорошо, мелкая. Ой, как не хорошо. — Она наблюдала, как я поднималась по ступенькам. — Эй, а ты куда пошла?

— Я пошла пожелать доброго утра своему муженьку, — я улыбнулась сама себе. — Ты против?

Я открыла дверь в спальню Настасьи и вошла. Шторки были закрыты, а одежда валялась по комнате. Вик сидел на кровати, одеяло прикрывало его бедра, пока держал руки за головой и смотрел новости по телику. В тот момент, как увидел меня, он улыбнулся.

— Черт, женушка. Выглядишь хорошо сегодня. Сияешь и все такое. — Он ухмыльнулся лукаво. — Перепало кое-что, да?

Я обожала Вика. И на самом деле едва могла поверить, что он с Аникой сделаны из одной и той же спермы и яйцеклеток и делят ДНК. Иногда я хотела принести ему свои глубочайшие соболезнования, что его сестра такая гадюка.

Сегодня я улыбалась ему.

— Я бы подошла поближе и обняла тебя, если бы не была уверена, что ты голый под одеялом.

Он качнул бедрами, показывая, что он правда голый, и я прикрыла рукой глаза, застонав.

Он был такой свиньей. Милой свиньей.

Нас вошла в спальню с подносом с кофе, и я взяла кружку с него и слегка сжала ее за талию. Она так хорошо меня знала. Нас подмигнула мне, и я присела на самый дальний край кровати, а она села рядом с Виком, скрестив ноги. Она подала ему кофе, он наклонился и поцеловал ее в щеку. И, боже, это вызвало у меня улыбку.

Мне нравилось, как он ее любил.

— Ну, — начал Вик. — Что ты думаешь о том, что увидела вчера?

Нас нахмурила брови, внимательно смотря на меня.

— Что ты увидела вчера?

Вик пожал плечами:

— Дела. Решали вопрос с ублюдком Моретти, — Вик с сожалением глянул на меня. — Мина увидела, как Лев выполнял свою работу.

Нас слегка сгорбилась и вздохнула.

— Ох, Мина. Мне жаль. Я не знала.

Они вели себя так, будто произошло какое-то недопонимание. Такую реакцию можно ожидать, если бы они назначили со мной встречу, но не пришли, как будто это было легко понять и простить, и я находилась в смятении. Обеими руками держа кружку с кофе, я согревала их.

— Я не знаю, что чувствую по этому поводу. Лев ничего толком не рассказал мне прошлой ночью. Я просто в замешательстве. Поэтому я здесь.

Нас вытянула руку и положила ее на мою коленку.

— Хотела бы я предупредить тебя. — Она казалась разочарованной в себе. — Я неделями хотела рассказать тебе. Затем вы со Львом начали встречаться, и я думала, он рассказал тебе. — Она закатила глаза. — Ну да, как будто он бы сделал это, ага?

Я не понимала.

— Почему он не сказал мне?

Нас взглянула на Вика, и он ответил за нее.

— Знаешь, Лев не обходит женщин стороной, Мина. — Зачем мне это слышать? Я заворчала на него. Он ухмыльнулся и быстро продолжил: — Но все те женщины были для одного дела, и он всегда прямо это говорил. Что-то в тебе вынудило его обращаться с тобой иначе. Он никогда не позволял женщине спать в своей комнате. Никогда.

Нас улыбнулась.

— До тебя.

Мое сердце заполнилось теплом, а в животе запорхали бабочки, но я сохранила непроницаемое выражение лица.

Вик добавил:

— Ты единственный человек, с которым он запирается в комнате с тех пор, как ему было десять. Не знаю почему, но он добавил тебя в свой круг защиты. Ты часть его святилища.

— Ладно, — пробормотала я, довольная информацией, но все еще находясь в смятении. — Что это значит?

Нас заговорила осторожно:

— Он не сказал, потому что боится потерять тебя, kukla.

Я попивала кофе, едва чувствуя вкус.

— Точно. Но это не объясняет, что я увидела вчера. — Я перевела взгляд на Вика. — Кто-нибудь из вас просветит меня?

Нас подняла левую руку Вика и показала на тату. Огромную, набитую жирным шрифтом тату-надпись «ХАОС».

— Это все началось здесь, с «Хаоса».

— Что это? Типа банды или что-то такое? — спросила я настороженно.

Вик хихикнул.

— Ох-ох, осторожнее, мелкая. Назовешь их «банда» и тебя пристрелят. — Он разъяснил. — Они называют себя «фирмой». Мы были фирмой.

Нас выпрямилась.

— Давай перенесемся на двадцать один год назад. — Он откашлялась. — Братва была русской мафией, братством. Они все еще есть, но не привлекают к себе внимания. Они стали закрытой группкой. Единственный способов попасть туда — быть сыном члена мафии, или чтобы два из трех членов проголосовали за себя. Такое редко бывает. Они не хотят, чтобы люди, а особенно копы, вмешивались в их дела, поэтому открыли «фирмы» по всему миру, которые продолжили их дела. Насколько знали копы, «фирмы» не имели ничего общего с Братвой. — Она выдержала паузу. — Мой отец Антон и его Брат Илья оба были членами Братвы, как и их отцы и деды, но когда они переехали в США из России, их попросили открыть «фирму», набрать лучших русско-американских криминальных авторитетов и начать воротить дела.

Я практически не хотела спрашивать.

— Что делает «фирма»?

Вик поджал губы.

— Обычные делишки. Наркотики, рэкет, вымогательство, оружие, мошенничество. — Он пожал плечами, как будто это норма. — Ну, ты понимаешь.

Нас продолжила:

— Так папа стал президентом «фирмы», дядя Илья вице-президентом. Папа Вика, Юрий, казначеем. «Фирма» была серьезной. Дом, где они проворачивали делишки, было нереально найти. Затем пришло время принимать в члены Братвы сыновей.

Ладно, я получаю ответы, но теперь вопросов стало еще больше.

— Что это значит? Зачем их нужно было принимать?

Вик улыбнулся.

— Ты сказала так, будто это что-то ужасное, но для нас, сыновей, это была честь. Мы были коллекторами. Я, Саша, наши кузены, Ник и Макс, и их приемный брат Ашер. Нас всех приняли в одно время. — Он ухмыльнулся. — Мы были бесконтрольны. Это было чертовски круто, детка. У нас были пушки. Женщины. Деньги. Лучшие годы моей жизни.

Что насчет Льва?

Я должна была спросить.

— Что насчет Льва? Ты не упоминал его.

Нас выглядела печальной.

— Мужчины в «фирме» решили против Льва. Они проголосовали. Сказали, что он был слишком непредсказуемым. Сказали, что не могут доверять ему. — Она быстро добавила. — Что было полнейшей херней. Они даже не дали ему шанс.

Казалось ненормальным чувствовать огорчение, что Льва не приняли в группу бандитов, но мое сердце сжалось. Он всегда был лишним. Я ненавидела это.