Он был по-прежнему взбешен.

— Мина, отпусти меня. Пожалуйста.

— Никогда, — прошептала я.

Должно быть, эти слова были правильными, потому что его сильные руки немного расслабились, и он повернул голову, чтобы чмокнуть меня в висок, а одну руку спустил к моей попе и сжал ее.

Я не могла поверить в то, что собиралась сказать.

— Твой брат любит тебя, Лев. Может, он и выбирает дерьмовенький способ показать это, но он любит. В ином случае, он бы не парился по этому поводу. — Я замолчала, прежде чем добавила: — Я готова убить, чтобы иметь такую любящую семью. Не злись на него, дорогой. Саша просто присматривает за тобой.

Эти слова, кажется, усмирили мое чудовище. Лев поднес меня к кровати и, не стаскивая с себя, лег на спину вместе со мной. Он пялился в потолок и глубоко дышал, затем пробормотал на выдохе:

— Мне жаль, что ты это увидела.

Прижав подбородок к его груди, я тихо заговорила:

— Ты счастлив, делая подобные вещи?

Он пару секунд обдумал вопрос, его голос был суровым, когда он ответил:

— Я ничего не чувствую, когда делаю подобное.

От такого печального ответа мое сердце сжалось. Повернув голову, я прошептала:

— Ты испугал меня сегодня.

— Прости.

Так много извинений от этого мужчины. Я задавалась вопросом, правда ли ему было жаль, или он просто говорил это, чтобы заполнить молчание.

Я посмотрела на него еще раз и спросила:

— Думаешь, ты рассказал бы мне все сам, если бы я не узнала вот так?

Лев избегал моего взгляда и покачал головой. По крайней мере, он был честен.

— Почему ты не смотришь на меня, дорогой?

Он еще раз покачал головой. Его руки напряглись вокруг моей спины. То, что он сказал дальше, разбило мне сердце.

Его голос вышел приглушенным, он заявил искренне:

— Я не знаю, что бы делал, если бы увидел твое разочарование.

Я закрыла глаза и зажмурилась, удерживая слезы, которые так сильно хотели высвободиться. Прижала губы к его груди, прямо напротив сердца.

Я не получу ответов. Не сегодня и не ото Льва.

Я найду их в другом месте.

Проснуться утром, в то время как горячий рот посасывает твою грудь, постанывая в мягкую плоть — прекрасный способ подъема.

Мое доброе утро было таким:

— Боже, да, дорогой. Соси сильнее, — пока мои руки сжимали его затылок, прижимая ближе.

Куда делась моя пижама?

Он отодвинулся, сжал свою эрекцию у моего бедра и спросил:

— Всё?

Я замерла. Уже всё?

Ну, это было быстро.

Печалька.

Я не могла избавиться от чувства разочарования. Но затем Лев спросил вновь, проясняя вопрос.

— Твои месячные. Всё, закончились?

Ох!

Ах ты засранец.

Я практически фыркнула, но была слишком занята, тяжело дыша и пробегаясь пальцами по спутанным ото сна волосам Льва.

— Да, закончились.

Последние мазки закончились три дня назад, спасибо Боже.

Его большие пальцы зацепились за резинку моих белых трусиков. Резким движением он стянул их вниз, и я помогла ему скинуть их с лодыжек. Лев встал на колени возле меня. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы, помогая заприметить член Льва, который практически высунулся из-под резинки его боксеров.

Он был так же готов, как и я.

Лев взглянул на меня, рассматривая мое обнаженное тело в первый раз. Я рада, что Нас уболтала меня на еще одну восковую эпиляцию на прошлой неделе. Хотя я постоянно опрятно бреюсь, я отказываюсь убирать все наголо. Мне просто не нравится. И я рада этому сейчас. У меня не появилось ощущение полного обнажения, когда Лев рассматривал каждый миллиметр моего тела.

Я начинала нервничать. Мне требовался контакт. Вытянув руку, я провела ею вниз по его руке, и когда наши руки коснулись друг друга, он переплел наши пальцы, поднес мою руку к губам и прижался нежным поцелуем к костяшкам.

Его рука отпустила мою, и затем он оказался надо мной. Мы обнимались и целовались.

Эти поцелуи не были дикими или страстными, или похотливыми. Они были приятными, нежными, неторопливыми. Опасные. Такие, что я задавалась вопросом, почему бы нам не целоваться без остановки. Лежать вот так. Стать друг для друга вечностью.

Я наделась, что это было возможно.

Его губы прошлись по моей скуле, вниз по шее, остановились у вершинок груди, затем спустились к животу, замерил над пупком, чтобы легонько дунуть в него и вызывать этим у меня мурашки.

Кончик носа спустился опасно низко, а затем его руки схватили меня за бедра, сжали их, когда он зарылся носом в мягкие волоски моей вагины.

Я сглотнула. Мои глаза вылезли из орбит. Щеки горели красным пламенем. Я слегка задыхалась.

Он не собирается туда... ведь?

Все это было так внезапно. Не было времени выбрать сексуальную позу, чтобы презентовать себя. Я даже была не уверена, что готова для такого. Это было намного интимнее, чем петтинг. Невозможно ничего спрятать, когда лицо именно там, у самой интимной части моего тела.

Затем его руки оказались на моих коленях, он расставил их широко и уставился на мое самое интимное место. Часть меня хотела увидеть его реакцию, но мой неуверенный разум не позволил мне. Я закрыла глаза и прикрыла руками лицо.

Я застонала от смущения. Хотя вскоре этот стон смущения превратился в страстный стон, мои руки упали с лица, когда язык Льва лизну меня уверенно от ануса до клитора.

Медленно и тщательно.

Глубоко и с обожанием.

Влажно и горячо.

Его язык был оружием, и он убивал меня своей неторопливой атакой.

Он прижался ртом к моему пульсирующему бутону и легонько всосал его, слегка оттягивая. Я сгребла в ладони простынь, и неуверенный вдох вырвался из моего горла. Лев умел удовлетворить женщину. Я никак не могла подделать бы свою реакцию. Она была откровенной и искренней, и такой блаженной, что граничила с болью.

Кончиком пальца он поигрывал с моим влагалищем, потирал и поглаживал, но не скользил внутрь, где я так нуждалась в нем, и я чувствовала себя обделенной. И когда я думала, что сойду с ума от чувственной пытки, он дал мне то, в чем я так нуждалась. Один его палец очень медленно проскользнул внутрь.

И мое тело взорвалось, как фейерверки на 4 июля

Не контролируя себя, я сжала бедрами голову Льва и всхлипнула от желания. Я была так близко.

Он целовал мою киску, облизывал ее, поглощал меня. То и дело его язык напрягался, и он входил им в мое сокровенное местечко. Он не ходил вокруг да около. Делал все уверенно. Он творил оральный секс.

Хотя нет. Не совсем так.

Он трахал мою киску языком.

Мысль сводила с ума. Само действо лишало чувств. Я была потеряна.

Мои бедра сжались по бокам от его головы, руками я схватила его волосы, и в неконтролируемом экстазе откинула голову назад. Не прошло много времени, прежде чем я начала тереться об его умелый рот. Его руки проскользнули под мое тело и приподняли его с кровати.

Лев прижал меня к себе, застонав, вибрация делала чудные вещи с моим телом, пока я пыталась убедиться, что все еще нахожусь в сознании.

Мое тело напряглось, натянулось. Глаза сами по себе закрылись, перед закрытыми веками плясали огоньки. Его рот посылал волны удовольствия по моему позвоночнику к точке невозврата.

Я была потеряна. И он знал это.

— Кончи для меня, Мина. Кончи в мой рот, малышка. Подари мне эту сладость, — прорычал он у моего бедра.

О черт.

Мурашки пробежался по моему телу. Мое сердце бешено заколотилось. Я замерла.

Затем ничего, кроме блаженства.

Моя киска сжалась, давая ему желаемое. Я стиснула зубы, и громкий низкий стон вырвался из моего рта без разрешения, пока мое тело боролась за контроль с освобождением.

Господи боже. Иисусе. Божечки-кошечки.

Я была как тряпичная кукла.

Тихо дыша, Лев проложил дорожку из поцелуев вверх по моему телу и сжал меня в своих объятиях. Мои обмякшие руки, как могли, обняли его в ответ, но мои глаза так и не открывались. Я положила голову к его шее.