— Саша, не делай этого. Ей нужна эта работа. — Она помолчала мгновение, а затем добавила: — Не будь бессердечным.

Саша долго пялился на Анику, прежде чем повернулся, чтобы уйти.

— Это первый и последний шанс, который у нее есть. Больше не дам ни одного. В следующий раз она уволена.

Я повернула свое зареванное лицо к Анике, пару раз моргнула, прежде чем сказала:

— Спасибо.

К очередному моему удивлению, она помогла мне встать и посадила на кожаный диван. Нас принесла мне стакан воды и пару таблеток аспирина.

— У нас еще вся смена впереди, а ты можешь поспать тут, пьянчужка.

Моя голова кружилась, и на этот раз я не могла ответить. Я положила голову на подлокотник, а мой желудок болезненно сжался из-за моего вечернего выбора напитков. Я простонала:

— Я больше никогда не буду пить.

— Так всегда и говорят, — пробормотала Нас, затем девушки пошли к двери, выключили свет и позволили мне отоспаться после того, чего никогда не должно было произойти.

Лев

Я быстро заметил, что Мина больше не стояла за барной стойкой. Нас заменила ее.

Я ждал. И ждал. И еще ждал, пока холодок не пробежал по моему позвоночнику.

Иррациональное чувство собственничества нахлынуло на меня.

Встав, я рванул вперед, обходя столы и постоянных клиентов у барной стойки. Нас увидела меня, как раз когда я наклонился над стойкой. Я не хотел, но все же прорычал:

— Где она?

Она подняла руки в успокаивающем жесте.

— Не срывайся на нее и ты тоже. В этом нет ее вины, хорошо? Я забыла сказать ей о специальной заначке. — Она фыркнула, усмехнувшись. — Она приняла пару таблеток аспирина и теперь спит, чтобы протрезветь.

Не прошло больше получаса с того момента, как я заметил ее исчезновение. Мой взгляд мгновенно метнулся к краю сцены.

— Черт, — выкрикнул я. Уставившись на Нас, я с обвинением спросил: — Как давно Джеремайя ушел со своего поста?

Ее лицо побледнело.

Я разочарованно покачал головой, обошел стойку, прошел через дверь и рванул к дверям подсобки. Подняв руку, я попытался повернуть ручку, но она сопротивлялась.

— Открой дверь, — прошипел я.

— Занято, — раздраженно ответил он.

Моя грудь тяжело вздымалась. Я дышал с трудом через нос, мой гнев так и кипел, растекаясь по внутренностям, как лава.

— Открой дверь, — сквозь стиснутые зубы процедил я.

— Бл*дь! Да отвали! — ответил Джеремайя.

В этот момент все и случилось.

Все испарилось. Мой пульс успокоился. Огни померкли вокруг меня. Звуки стали стихать, пока совсем не исчезли.

Тишина поглотила все вокруг.

Я всегда боялся, что это повторится. Я так хорошо контролировал себя. Этого не случалось годами. Не так.

Но на сей раз я не был напуган. Я принял это и позволил управлять мной.

Я сжал руки в кулаки и сделал шаг назад, прежде чем врезался плечом в дверь.

Я почувствовал, как она треснула под моим весом, но не сломалась.

Мои ноги сами вели меня назад, и я вновь врезался плечом в дверь.

Дверь еще раз скрипнула, и, казалось, дерево было готово развалиться под моим натиском.

Нас крикнула позади меня:

— Лев, что ты делаешь?

Джеремайя, не веря, вскрикнул:

— Ты, бл*дь, сумасшедший!

Я отошел, поднял ногу и со всей дури пнул дверь.

Дверь сошла с петель и влетела внутрь. Я просканировал взглядом комнату и увидел, как он стоял возле дивана, заправляя футболку в штаны.

Я обезумел.

В этот момент ничего не могло остановить меня от того, чтобы добраться до него.

Ничего.

Мина тихонько постанывала и слабо извивалась на диване, находясь без сознания, и Нас опустилась на корточки возле нее.

— Что ты наделал? — спросил я ошарашенного мужчину, сжав в кулак его футболку.

Джеремайя стоял на своем:

— Ничего, — произнес он. — Мы ничего не делали.

— Лев, — Нас тихо заговорила. Я повернулся к ней и увидел, что она провела пальцами по шее Мины. — У нее засос.

Как только я занес кулак, чтобы выбить все дерьмо из Джеремайи, сзади меня обхватили чьи-то руки. Я повернулся, чтобы рыкнуть на этого человека, но это оказался Виктор, который, посмотрев мне в глаза, сказал:

— Успокойся, бро. Все в порядке.

Мое сердце бешено колотилось. Моей ярости нужно было освобождение. Без него станет только хуже, и затем я раню того, о ком забочусь.

Как в прошлый раз.

— Ничего не в порядке, — я задыхался. — Ничего.

Саша появился возле меня.

— Все будет хорошо, Лев. Я с тобой. Мы все решим. — Затем он заговорил с кем-то позади него.— Закрывайтесь. Вечеринка закончена. Выгони всех.

Аника нахмурилась, когда наклонилась к Мине.

— Что-то здесь не так. Она была не в таком ужасном состоянии. — Она взглянула на Виктора. — Я думаю, он что-то дал ей.

Громкий рык вырвался из моей груди. Я сделал шаг подальше от мужчины, потому что прекрасно знал, что если я доберусь до него, то просто прикончу. Я поднял руки сжатые в кулаки ко лбу и стукнул по нему.

Саша взял мои руки в свои и опустил их, чтобы я прекратил причинять себе боль.

Гнев затопил мое зрение, мои ноздри раздувались, пока я пытался взять под контроль свое дыхание. Джеремайя теперь не выглядел таким уж уверенным в себе. Он выглядел напуганным.

Я был рад. Так и должно было быть.

Саша выругался.

— Нас отвези Мину ко Льву. Позвони Поксу, пусть он осмотрит ее. — Он повернулся к Джеремайи и спокойно заговорил. — Что ты ей дал?

— Ничего, — защищаясь, выдал он. — Она пьяна.

Саша отошел от меня и подошел к дивану. Он поднял руку Мины и отпустил ее. Она даже не шелохнулась. Саша осторожно положил руку ей на лоб и нахмурился, прежде чем двинулся к Джеремайи.

— Спрашиваю последний раз, Джей. Что ты ей дал? — Он только открыл рот, чтобы ответить, но Саша перебил его: — У меня есть знакомый медик. Он может позаботиться о ней правильно. Если же мы отвезем ее в госпиталь, — а мы так и сделаем — и они найдут в ее крови то, чего там быть не должно, ты отправишься в тюрьму за попытку изнасилования, как минимум. А может, еще что-нибудь прибавят, если узнают, что ты подмешал ей что-то в напиток. Если ты просто скажешь мне, что дал Мине, то выйдешь отсюда свободным парнем... конечно, после того как мы надерем тебе зад. — Он вперился взглядом в Джеремайю. — Такой симпатяга в тюрьме... — Он наклонил голову — будет очень даже популярным.

Джеремайя покраснел, его зрачки расширились. Он был под кайфом. Он начал потеть.

— GHB, — он с трудом сглотнул. — Я дал ей GHB (прим.перев. гамма гидроксибутират — так же известный как «наркотик для изнасилования»)

Вик ослабил хватку вокруг меня. Я слышал, как низкий рык исходил из его горла. Саша зыркнул на него, его взгляд был заполнен отвращением.

— Нас, отвези ее домой. Ани, ей нужна твоя помощь.

Кровь ревела в моих ушах, когда я выдал:

— Он не станет ее раздевать, Нас.

Это было предупреждение, и, зная Покса, он не рискнет пойти против меня.

Женщины легко подняли Мину, поскольку она была такой крошечной. Я беспомощно смотрел, как ее голова просто болталась набок, ее глаза были слегка приоткрыты, но она ничего не видела. Капельки пота выступили на ее лбу, а сбоку на шее был гигантский засос.

Моя кровь кипела.

Этот парень думал, что у него есть право трогать мою мышку?

Ни у кого не было права прикасаться к моей мышке.

Я нашел ее и оставлю ее себе.

Эта мысль поразила меня. Я не осознавал этого, пока она не оказалась в таком опасном положении.

Я хотел Мину.

Хотел ее больше всего на свете, но прямо сейчас она была так хрупка. Я подожду подходящего времени.

Она будет моей.

Я покажу ей, что жизнь со мной будет прекрасной. Заставлю ее посмотреть сквозь испорченную часть меня и рассмотреть ту хорошую малость, что есть во мне. Я не мог предложить ей романтики или замужество. Не мог дать ей больше, чем было в моих силах. Но я буду заботиться о ней, дам все, что ей нужно. Она будет смеяться и улыбаться, как ее любимая мама, и будет счастлива со мной. Прямо здесь и сейчас, клянусь.