6 этот момент Крейчи тронул лейтенанта за плечо и молча показал на витрину магазина. Внутри она была оформлена лесенкой, на ступеньках которой были расставлены часы и разложены ювелирные изделия — ожерелья, браслеты, броши, ложечки, покрытые альпакой, серебряные авторучки, пудреницы… Все вроде бы на месте, но набор вилок из белого металла небрежно разбросан, а на полочке, выделенной для советских часов, на самом краю лежат одни-единственные часы, посредине же валяется оторванный ценник да картонка с надписью: «1 год гарантии». Подушечка для перстней небрежно сдвинута влево, часть товара исчезла.

— Тут кто-то поработал, — сказал Крейчи. — Наверняка не оформитель. Слишком долго из магазина не доносится ни звука.

Все ясно. Быстро и без большого шума в ювелирный магазин можно проникнуть только через форточку шириной в 36 сантиметров над дверью — конечно, если удастся через нее пролезть. Лауда разбил стекло и открыл форточку. Кое-как он все же протиснулся в нее. Четыре шага к прилавку — и все стало ясно. Заведующая магазином Ольга Краусова была мертва. Она лежала на кафельном полу в узком пространстве за прилавком, и никакой в мире врач уже не мог ей помочь. Лейтенант заглянул за фанерную перегородку, разделяющую помещение на собственно магазин и крохотную канцелярию — уголок отдыха в те минуты, когда в магазине не было покупателей. Пусто. Он старался ни до чего не дотрагиваться. По своим следам вернулся к двери и через форточку выбрался на улицу.

— К телефону! — сказал он, не успев отдышаться. — Быстро! Там его нет.

Аппарат имелся в соседнем магазине, но он уже два часа не работал. «Есть еще в кондитерской напротив», — посоветовал кто-то. Толпа бросилась за лейтенантом.

— Всем оставаться здесь! — приказал он. Позвонив в районное отделение, он вышел на улицу. Прямо перед ним стояла молодая женщина с огромными глазами — дочь убитой.

— Пройдите сюда, — он пригласил ее в кафе и предложил сесть на жесткий стул.

Лауда столько раз в жизни видел мертвых, что давно уже привык к этому зрелищу. Гораздо тяжелее быть вестником смерти. Пальцы женщины судорожно сжимали белую сумочку. «Она замужем», — отметил про себя Лауда, увидев обручальное, кольцо.

— То, что вы услышите, тяжело… — тихо начал он. — Ваша мать мертва. Кто-то ее убил.

Но когда самое тяжелое было сказано, лейтенант вдруг понял, что он думает только об убийце и о том, что уходящее сейчас время никак не способствует людям, которые должны его найти.

Таким образом, в Странянах — в городке, где самая низкая в стране преступность, произошло убийство. Оно никак не вязалось с теми идиллическими пейзажами, которые изображал на своих картинах Миколаш Алеш и которые окружали и этот сравнительно небольшой, но промышленно развитый город со своим заводом мотоциклов, называемым «Мотор», и известной на всю страну текстильной фабрикой.

И вот криминалисты начали с преступником давно известную игру под названием «жмурки». Как всегда, вначале им отводилась незавидная роль на все натыкающегося слепца, за которым, однако, наблюдают сотни тысяч, миллионы зрителей.

Пока в игре участвовало главным образом районное отделение криминальной службы, прежде всего оперативники. Они, как мы знаем, включились в игру уже через несколько минут после того, как один из них — Лауда — обнаружил убийство. Выяснились обстоятельства, важные для установления точного времени убийства Ольги Краусовой. Заведующая ювелирным магазином обычно ходила обедать в столовую возле текстильной фабрики. В этот день она обедать не пришла и не заходила перекусить ни в отель, ни в кондитерскую напротив. Значит, смерть, по-видимому, настигла ее раньше, чем она собралась идти обедать. Кроме того, оперативники нашли людей, которые видели Краусову в магазине примерно в двенадцать часов, поэтому можно было утверждать, что убийца появился незадолго до полудня.

Стемнело. На плохо освещенной улице спиной к кондитерской стоял майор Картак и, зябко поеживаясь, наблюдал, как два техника возятся с замком ювелирного магазина. Наконец его удалось открыть. Несколько человек вошли в магазин, включили свет. Майор шел за ними. Началась работа. Протокол осмотра места происшествия, законченный к утру, составит тридцать машинописных страниц. Тридцать страниц — на описание небольшого помещения, разделенного фанерной стеной на две части!

В ювелирном магазине царил беспорядок, который и рассказал о том, что произошло около полудня. Вор выдвигал ящики, открывал витрину, лихорадочно выжимал из коробочек и картонок часы и драгоценности. На полу валялись обертки, ярлыки, накладные. В кассе не было ни одной монеты. В соседней комнате преступник очистил сейф, который открыл без труда. Было ясно, что он грабил магазин торопливо, в смятении перебирая вещи и разбрасывая их. На кафельном полу были обнаружены следы, похожие на кровь, оставленные подошвой кед модели «Трамп Специал», мелкие ромбики. Одну из плиток с большим четким отпечатком техник вынул из пола, чтобы отправить на научно-техническую экспертизу. Такой же след он вырезал из деревянной доски, лежащей около убитой.

Рядом с головой женщины лежала пустая картонная коробка. Все три ее отделения были открыты. Чуть поодаль валялись несколько металлических монет. В закутке за фанерной перегородкой майор увидел на полу тапочку, а на ней циферблатом вверх настольные кухонные часы. Пружина была заведена, но часы не шли. Большая стрелка согнута пополам; малая прижата к циферблату. Размер часов соответствовал размеру картонной коробки у головы убитой. Картак наклонился к весам. За острие часовой стрелки зацепилась черная ниточка длиной не больше миллиметра. А на продавщице был красный свитер.

Ключей от магазина и открытого сейфа не нашли — видимо, преступник унес их, а заодно с ними несколько десятков советских часов, кучу драгоценностей и золотого лома, Как позднее показала инвентаризация, он похитил добра на 219 тысяч крон. «Все это в карманах или даже в портфеле не унесешь, — подумал майор. — Очевидно, у преступника был, чемодан или даже два. Столь же вероятно, что неподалеку его ждал автомобиль или сообщник. Время он выбрал удачно, как раз перед обеденным перерывом. Но зачем он прихватил ложечки из альпаки? Явно лишняя вещь, разве что похвастаться перед гостями…»

От двери подавал знаки Громадка. Майор подошел к нему. Тот показал в стене на уровне замка два отверстия диаметром около двух миллиметров. Картак кивнул, понимающе улыбнулся: Громадка думал быстро и логично, поэтому и нашел эти две дырки. Преступник приходит и убивает, у него еще нет ключей от двери и сейфа, требуется время, чтобы найти их, поэтому он берет принесенные с собой гвозди и молоток, вбивает гвозди в дверной косяк — и вход в магазин надежно закрыт. Преступник не импровизировал на месте, он все спланировал заранее. Кто же он? Как выглядит?

— Ну, что будильник? — спросил Картак сотрудников, искавших на разных предметах в магазине отпечатки пальцев. — Уже поработали с ним? Есть отпечатки?

Один из них утвердительно кивнул.

Майора сразу заворожил этот будильник, который поблескивал на краю самой высокой папки рядом с комнатными часами. Ему там явно нечего было делать, все будильники стояли в другом месте, из них не хватало только двух или трех. Возможно, его держал в руках убийца… Что же этот сумасшедший не работал в перчатках? Но тут есть что-то еще, что-то еще… Майор подошел к полке и протянул руку к будильнику. Сантиметров двадцать не хватает, чтобы его достать. «А ведь я среднего роста», — подумал он. Затем подошел к витрине, где на самой дальней полке лежали одни-единственные советские часы, потянулся к ним, но опять не достал. «Значит, этот тип длинный». Только потом наклонился над мертвой.

— Здесь мало места, — сказал ему судебный врач, который ползал по полу на коленях. — Вскрытие вряд ли даст что-нибудь новое. Орудие убийства — молот или разводной ключ, длина тупой поверхности приблизительно двадцать два сантиметра. Сейчас отвезем ее.