Поручик и старший сержант одернули мундиры, пригладили волосы и с не слишком уверенным видом вошли в кабинет начальника. Шеф вопреки мрачным предчувствиям поручика не метал громы и молнии, только язвительно заметил:

— Наконец-то мы дождались наших прославленных мастеров дедукции! Все-то они знали, все предвидели. А тем временем милиция в Ойжене схватила одного из бандитов. Того, что пониже ростом. Зовeт его Зыгмунт Качаровский, и принять его за женщину, сержант, довольно трудно.

— Зыгмунт Качаровский? — удивился поручик.

— Он самый. А вы кого искали?

Фамилия задержанного была хорошо знакома поручику. Зыгмунт Качаровский, молодой человек двадцати четырех лет, нигде не работал, был закоренелым алкоголиком и хулиганом, имел неоднократные приводы в милицию, попадал на скамью подсудимых, но всегда отделывался или небольшим штрафом (который, разумеется, никогда не платил), или «отеческим» Внушением. Однако на этот раз он так легко не отделается. А Цеханов вздохнет свободнее: одним хулиганом меньше.

— Нечего сказать, отличились! Качаровский задержан с поличным во время налета на магазин в Кицине. В Ойжене составили первый протокол, и сегодня утром бандита доставят к нам. Начинайте расследование. Главное — как можно быстрее схватить того, второго. Надеюсь, на этот раз вы не оплошаете.

— Так точно! — Левандовский вытянулся по стойке «смирно», довольный тем, что начальник обошелся с ним не слишком сурово.

Настроение у майора было хорошее, он радовался, что хотя бы за одним из бандитов наконец захлопнулись двери камеры, кроме того, не мог по-настоящему злиться на своих подчиненных, которые — он это понимал — сделали все, что в их силах. Просто сотрудникам милицейского участка в Ойжене больше повезло.

— Протоколы допроса, — добавил майор, завершая беседу, — возьмете у Эли. Пока Качаровский ни в чем не признается и отказывается давать показания. Вы, надеюсь, сумеете развязать ему язык и вырвете у него фамилию того второго, со шрамом. Но запомните: никаких нарушений законности.

— Ну что вы говорите, пан майор! — вознегодовал поручик.

— Дело в том, что Качаровский, едва его доставили, сразу же подал жалобу, будто в Ойжене его избивали. Оказалось, что один из милиционеров врезал ему дубинкой по спине, когда он попытался вырваться из рук конвоира, доставившего его в камеру предварительного заключения. Я не хочу, чтобы он опять валял дурака перед прокурором.

— Можете быть спокойны, пан майор. Ни один волос не упадет с его головы. И на допросе он выложит все, что знает. Уж как-нибудь я справлюсь с этим Пальчиком. Мы с ним, впрочем, хорошо знакомы. Сколько раз его ни задерживали, он всегда попадал ко мне и знает, что со мной шутки плохи.

— Пальчик? — удивился старший сержант. Местное цехановское хулиганье было ему малоизвестно.

— Так его окрестили друзья за маленький рост. Мальчик с пальчик, или просто Пальчик.

В своей комнате поручик принялся изучать протокол, подробно описывающий ход событий в деревне Кицин. Начальник милицейского поста в Ойжене, гордый тем, что ему удалось задержать опасного бандита, не преминул описать дело во всех подробностях, чтобы представить в особенно выгодном свете заслуги своих подчиненных и активность местного населения. Разумеется, не было забыто и его собственное участие в этом деле.

Левандовский прочитывал страницу за страницей и передавал их старшему сержанту. Таким образом они ознакомились с делом одновременно, поручик лишь немного опережал Хшановского.

О налете сообщалось следующее: вечером, часов около девяти, кто-то постучал в дверь квартиры заведующего магазином в деревне Кицин. Стефан Цурусь, полагая, что это кто-то из жителей села, открыл дверь. В квартиру вошли двое бандитов в масках. Один высокий, второй — пониже. Высокий сказал:

— Бери ключ и открывай магазин. Да не пытайся бежать, убью.

Перепуганный продавец исполнил требование. Уходя, второй бандит сказал жене Цуруся:

— Если хотите увидеть своего мужа живым — сидите тихо, из дома не выходите, присматривайте за детьми. Иначе… — налетчик выразительно провел ребром ладони поперек горла.

Заведующий жил рядом с магазином. Они перешли улицу и оказались у дверей лавки.

— Открывай! — послышалась команда.

Цурусь дрожащими руками подобрал ключи, открыл висячие замки. Они вошли внутрь.

— Не зажигай света!

Один из бандитов извлек из кармана электрический фонарик и осветил помещение.

Бандиты, очевидно, прекрасно ориентировались в обстановке, потому что маленький сейчас же полез за прилавок и извлек снизу массивную шкатулку, запертую на замок.

— Давай-ка ключ, — обратился он к продавцу.

— У меня ключа нет. Я забыл его дома, в пиджаке.

— Давай, иначе… — в руке у бандита блеснул нож.

-— Я могу его принести. У меня и правда его нет, — в доказательство своих слов продавец быстро вывернул карманы.

— Пойти мне с ним? — спросил низкий.

— Не надо. Обойдемся без ключа.

Высокий поднял лежавший возле печки железный прут, которым пользовались вместо кочерги, просунул прут в кольцо замка и крепко нажал на него. Затвор, щелкнув, раскрылся.

Бандит вынул из шкатулки банкноты и серебро, рассовал по карманам короткой стеганой куртки. Потом окинул взглядом магазинные полки. На самой верхней стояли бутылки со спиртным. Преступник взял одну, умелым движением вышиб пробку и передал своему приятелю.

— Выпей, согреешься. Только не слишком увлекайся.

Затем высокий открыл еще одну бутылку, отхлебнул несколько глотков водки и, вручив ее заведующему магазином, приказал:

— Пей! Да побыстрее!

— Я не пью, — лепетал перепуганный продавец. — У меня печень… сердце…

— Быстрее! — подгонял его налетчик.

Заведующий поднес бутылку ко рту, зубы его стучали о стекло.

— Пей! — низенький выразительно поднес нож к самому его носу.

Заведующий магазином давился, глотая водку. Бандиты следили, чтобы не пролилось мимо.

Когда спиртного осталось на самом донышке, высокий милостиво разрешил:

— Достаточно! Пожалуй, хватит с него, — обратился он к низенькому. — Теперь мы его тут и запрем.

Заперев двери магазина, налетчики быстрым шагом устремились за деревню, где проходила тропинка, ведущая к лесу. Отойдя подальше, они сдернули темные повязки, прикрывающие лица, и заспешили к лесочку, который раскинулся между двумя деревнями — Кицин и Войтковая Весь. Теперь они были вполне уверены в своей безопасности и безнаказанности. А между тем…

А между тем им ужасно не повезло. В тот момент, когда поступило известие о налете, в помещении милицейского поста находились четыре сотрудника. Сержант тут же выбежал на шоссе и задержал два грузовика. Один он направил в сторону Плонска, чтобы не дать бандитам уйти этой дорогой. Милиционер, вооруженный винтовкой и пистолетом, получил приказ открыть огонь в том случае, если бандиты не остановятся по первому требованию.

— Цельтесь как следует, — предупредил сержант. — Промазать не имеете права. На этот раз мы должны их схватить.

Второй грузовик с другим милиционером помчался по направлению к Войтковой Веси, чтобы перекрыть путь из Кицина.

Себе сержант Митецкий оставил самую опасную часть операции. Взяв одного подчиненного, он помчался на мотоцикле прямо в Кицин, опережая грузовик, который по его распоряжению должен был остановиться на перекрестке Плонского шоссе и проселочной дороги. Когда сержант въехал в Кицин. его там уже поджидали староста и Мариан Лабендский.

— Они, пан сержант, задворками направились в сторону Войтковой Веси, — сообщил молодой Лабендский. — Обогнули Кицин и вышли на дорогу. Минуты две назад.

— Хорошо, — обрадовался Митецкий. — Они тогда у нас в руках. Теперь им не уйти.

Он прибавил газу и на восьмидесятикилометровой скорости промчался через всю деревню. Еще издали он заметил огни какого-то мотоцикла, вынырнувшего из небольшого лесочка.

— Это они! — крикнул капрал Урбаняк, сидевший на заднем сиденье, — Видите?