Изменить стиль страницы

Возможно, что вдоль Атлантического побережья Новой Шотландии птичьих колоний было сравнительно немного, поскольку там было меньше удобных мест для гнездовий. Однако сам факт их существования подтверждается тем, что еще в 1758 году местные индейцы продолжали поставлять «пингвинов» колонистам в Галифакс.

Отличные места для колоний копьеносов имелись в районе южной оконечности Новой Шотландии и лежащих напротив берегов провинции Нью-Брансуик у входа в залив Фанди. Когда Шамплейн в начале лета 1604 года посетил Тускетские острова, он обнаружил там массу гнездящихся птиц, которых его люди убивали палками. Он называл их «tangeux». По мнению некоторых орнитологов, под tangeux подразумевались олуши; впрочем, уже из первых страниц его отчета ясно, что Шамплейн описал не что иное, как колонию олушей на высоком острове, расположенном в одиннадцати милях севернее Тускетских островов, который ныне зовется Ганнет-Рок[17]. Шамплейн называет этих птиц «margos» («margeux»), что и является французским наименованием олушей. Возможно, что острова Нодди и Девилс-Лимб к югу от Тус-кетских островов также были местом обитания колоний копьеносов, как и остров Мачайас-Сил и по крайней мере часть островов группы Гран-Манан.

В ранних отчетах упоминаются значительные скопления копьеносов еще южнее — вдоль побережья залива Мэн. Однако некоторые современные специалисты считают, что все эти сообщения о птичьих колониях в действительности относятся к перелетным птицам, которые гнездились в какой-нибудь более северной колонии, например на острове Фанк. А то, что многих птиц видели и убивали в сезон гнездования, они объясняют тем, что это были неполовозрелые или негнездящиеся перелетные птицы.

Однако, когда в 1603 году капитан Джордж Уэймут сошел на берег небольшого острова у входа в залив Мусконгус (штат Мэн), он был просто поражен, увидев «очень большую, крупнее гусиной, яичную скорлупу». Вполне возможно, что это были яйца копьеноса (одни из самых крупных яиц, откладываемых птицами Северной Америки), которые индейцы собирали на гнездовьях островов Монхиган или Манана, расположенных милях в десяти от берегов залива, так же как беотуки собирали яйца на острове Фанк.

Один английский матрос по имени Дэвид Ингрем был высажен в 1568 году на необитаемый берег Мексиканского залива и прошел пешком до Новой Шотландии. Он рассказывал о встрече с незнакомой ему птицей, «внешностью и размером напоминающей гуся, с неоперившимися крылышками и не умеющей летать. Вы Можете гнать птиц перед собой, как овец». Этот образ вполне подходит к копьеносам и их поведению в колонии. Описывая свое путешествие в Новую Англию[18] примерно в 1670 году, Джосселин упоминает о некоей «утице» — нескладно скроенной птице, не имеющей длинных перьев в крыльях и потому не летающей». Единственной бескрылой птицей, с которой столкнулся Джосселин, мог быть копьенос, и слово «утица» удачно изображает его походку на суше, а поскольку копьеносы никогда не выходили на берег, кроме как для гнездования, я считаю этот факт серьезным указанием на былое существование колоний копьеносов на побережье Новой Англии. Одюбон вспоминал слова одного старого охотника из района Бостона о том, что в годы его юности бескрылые гагарки еще водились на острове Наханта и других близлежащих островах.

Находки костей копьеносов при раскопках очагов древних индейцев на побережье Новой Англии и южнее вплоть до Флориды говорят О ТОМ, что эти птицы когда-то встречались гораздо южнее той области распространения, которая приписывается им многими биологами.

Колонии морских птиц имели огромное значение для моряков, участвовавших в переходах через Атлантический океан. Этих людей считали способными выжить в условиях изнурительного труда и скудного питания, состоявшего главным образом из солонины и сухарей. Мясо выдавалось, как правило, в виде постной и жилистой говядины или конины, а вместо хлеба они получали твердые как камень и обычно изъеденные долгоносиком галеты. Но даже этих основных, почти несъедобных продуктов питания подчас не хватало из-за скупости судовладельцев, полагавших, что матрос вполне может прокормиться за счет «воздуха и воды». Считалось обычным делом снабжать суда солониной в количестве, достаточном лишь на рейс в одном направлении, предоставляя измученным полуголодным людям по прибытии на место самостоятельно добывать себе пищу. Кроме рыбы (большинство видов рыб при постоянном употреблении их в пищу вызывает в холодных широтах хроническое недоедание из-за низкого содержания в них жира), наиболее доступным источником питания были птицы в период гнездования.

Первоначально колонии на прибрежных островах и скалах насчитывали не меньше десятка видов морских птиц. Большинство из них хорошо летали и могли гнездиться (и нередко гнездились) на труднодоступных уступах скал и береговых обрывах. К тому же взрослые птицы при вторжении пришельцев обычно взлетали в воздух, и поэтому их редко удавалось добывать в количестве, оправдывающем расход дроби и пороха. Вот почему основными жертвами хищных европейцев оказались самые доступные виды. Особенно им приглянулся копьенос своей большой, жирной и мясистой тушкой. Яйцам копьеноса также отдавалось предпочтение не только из-за большого размера (с человеческую ладонь), но и потому, что их легко было собирать. Несомненно одно: пока копьенос продолжал существовать, он был «лучшим товаром на прилавке».

Сообщения Картье и его современников дают нам некоторое представление о масштабах ущерба, нанесенного колониям копьеносов. Десятиметровые рыболовные барки Картье были рассчитаны на перевозку примерно четырех тонн груза, поэтому при весе взрослого копьеноса 5,5–7,0 килограмма каждый барк с полной нагрузкой мог перевозить до 650 птиц. Груз двух таких барков мог бы с трудом разместиться в трюме шестидесятитонного судна, и, как говорят, именно таким количеством птицы и загружались суда. В то же время некоторые плававшие в этих водах суда басков имели водоизмещение до 600 тонн и могли спокойно вместить в себя несколько тысяч тушек копьеносов, что вполне достаточно для пропитания матросов в течение всего летнего сезона, а может быть даже, и обратного рейса к своим берегам.

В 1570-х годах капитан Антони Паркхёрст писал: «На острове, называемом Пингвиний, мы можем загонять их по доске на судно, пока оно не наполнится до отказа… На каждой птице мяса больше, чем на гусе. Французы, которые рыбачат в районе Большого залива, берут из дома лишь небольшой запас мяса и все время питаются этой птицей».

Через несколько лет Эдвард Хейс, капитан одного из судов сэра Хамфри Гильберта[19], писал об «острове, называемом Пингвиний [из-за] дикой птицы, размножающейся там в невероятных количествах и не умеющей летать… которую французы добывают без труда для засолки в бочки».

Около 1600 года Ричард Уитбурн отмечал: «Эти пингвины больше, чем гуси и… размножаются на каком-нибудь плоском острове в таких количествах, что люди сгоняют их оттуда на борт своих судов сотнями за раз, как будто господь бог нарочно создал это совершенно беззащитное несчастное существо для пропитания человека».

Мысль о том, что бог сотворил все живые существа на потребу людям, принадлежала, разумеется, не одному Уитбурну. Она имеет глубокие корни в иудейско-христианской философии и продолжает питать одно из главных рационалистических объяснений массового уничтожения людьми других представителей животного мира.

Оправданно или нет, массовое опустошение колоний копьеносов в Новом Свете продолжалось с невероятной быстротой. Птицы служили основной пищей как рыбакам, так и поселенцам. В своих записках по поводу пребывания французов в этом регионе примерно в 1615 году Лескарбо сообщает нам, что «наибольшую добычу [люди] привозят с некоторых островов, где утки, олуши, тупики, чайки, бакланы и другие птицы водятся в таком множестве, что невольно удивляешься их изобилию [и] для многих оно кажется почти невероятным… мы заходили на такие острова [близ Кансо], где в течение четверти часа доверху загружали птицей наш барказ. Нужно было только молотить их палками, пока хватало сил». В 1705 году в своем описании северного берега залива Св. Лаврентия Куртеманш сообщал о птичьих колониях, где «они целый месяц убивали птиц в немыслимых количествах обитыми железом дубинками».

вернуться

17

Скала Олушей (англ.). — Прим. перев.

вернуться

18

Северо-восточные штаты США: Мэн, Нью-Гэмпшир, Вермонт, Массачусетс, Род-Айленд и Коннектикут. — Прим. перев.

вернуться

19

Английский мореплаватель и исследователь (1539–1583). — Прим. перев.