— Я поговорю с Антей, только уйми своих спиногрызов!
Маг собрался с духом и в сопровождении Андрюши отправился к Антее. Та сидела в баре, перед нею стоял нетронутый стакан. Если б дело не было бы таким важным, в другое время Андрюша не рискнул подступиться к госпоже, когда у нее такое страшное лицо.
— Никогда б не подумал, что хоть слово скажу в защиту Артуриуса, и тебя не люблю, что и говорить, Антея, — начал Альбертус. Воительница презрительно фыркнула.
— Но я проверил все свои расчеты и пришел к выводам. Весьма неприятным выводам, прежде всего для себя. Мне очень жаль, я всегда думал о себе как о сильном маге. Годы трудов, репутация — все коту под хвост!
Андрюша кашлянул, мол, не отвлекайся, если начал.
— Теперь могу сказать, что наши с Артуриусом чары совсем не имеют отношения к тому, что случилось с вашей дочерью. Артуриус виноват в равной мере с тобой!
Услышав такое заявление, Антея удивленно вытаращила глаза и пренебрежительное выражение, с которым она слушала защитника Артура, быстро сползло с ее лица.
— Вы сами воспитали своего демиурга, привили девчонке неподобающие этому миру взгляды на жизнь, заставили искать свою судьбу в других мирах. А такого заклинания, чтобы превращать людей в богов, нет, и не было никогда. Так что ты зря осерчала на мужа. Единственно, о чем прошу — повремените с разглашением. Я имел неосторожность известить всех о своем успехе… Как мне теперь смотреть в глаза коллегам, ума не приложу…
— Старый дурак! — емко высказалась Антея.
— Сама дура! — огрызнулся Альбертус. — Подумай лучше про другое. Что, если другие демиурги будут против? Кто поддержит твою дочь? Молодой, еще не вошедший в силу, дракон? Не смешите меня. Без Артуриуса ей туго придется.
— И как скоро ты бы решился рассказать это Антее? — не выдержал Андрюша. — А если бы с Артурчиком что-нибудь случилось? Да простит ли он ее теперь?
Альбертус потупился:
— Сказал бы, не такая я сволочь, какой кажусь на первый взгляд, — сердито буркнул он и потопал старческой походкой к своему замку.
Услужливый Зорхас немедленно подсказал им, где можно найти Артурчика. Тот сидел возле одинокого фонтана в малолюдной части волшебного города и водил пальцем по воде, играя с рыбкой. Рыбка, похоже, была очень благодарна, за то, что маг, наконец, оставил ее в покое.
— Со мной говорил Флавиус… Прости меня, Артур, — просто сказала Антея.
Андрюша напрягся, вдруг Артурчик начнет упираться? Но тот в ответ обнял Антею и горько заплакал. Смотреть на это было ужасно неудобно и стыдно. И у Андрюши, конечно, сразу встал, так расчувствовался!
— Не хотите ли продолжить семейную сцену в более укромном месте? — коварно предложил он, поправляя штаны.
— Как ты думаешь, она меня простила совсем, или только потому, что моя помощь нужна Аглаечке? — жалобно спросил у него Артур в уютном номере гостиницы, очень подходящем для выяснений отношений. Особенно подходила кровать — ровно таких величины и крепости, каких требовалось.
— Тебе как мед, так и ложкой, — буркнул Андрюша, не желая портить момент и отвлекать любимого от дела.
— Я уже устала убеждать, — пробурчала Антея, которая как раз решила вздремнуть, — на очередной заход не готова. Если что, Андрюша, ты за меня, — и сладко засопела.
— А может, все же?
— Может, может, — радостно заверил Артурчика Андрюша, склоняя к своему неугомонному члену, — этот еще о-го-го как может!
========== Часть 28 ==========
Аглаечка сидела в плетеном кресле на террасе кафе «У Зорхаса» с серьезным и задумчивым выражением лица. Кэсси рядом пил кофе со сливками и пытался подманить зародыш нового мира кусочком сахара. Шарик весело кружил возле них, делая вид, что научился выполнять команды «вверх» и «вниз».
В кафе никого кроме них не было — вокруг него улегся Яшенька в драконьем образе, отпугивая любопытных туристов и сражаясь с кустиком диковинных цветов. Растение уже отчаялось отбиться жгучими усиками и всерьез начало отстреливаться от наглого дракона-вегетарианца шипами.
Девушка тем временем шептала про себя, игнорируя искусно сервированный завтрак:
— Я ни за что не буду думать о белом слоне, ни за что… И в розовою полоску — тоже… И с большими рогами в виде штопора — никогда… Зорхас, я больше не могу! — захныкала она. — Никогда бы не подумала, что в моей голове такой бардак! Еще немного и я населю свой мир несуразными чудовищами!
Зорхас ободряюще похлопал ее по руке и сбегал за освежающим морсом.
— Ничего страшного, думай о чем угодно — не будет там никаких чудовищ, если только сама не пожелаешь. Вот, выпей морсика, очень помогает расслабиться… Яша, вы напрасно изнуряете себя подобной диетой, оставьте в покое мой куст!
Цветы одобрительно закивали головками, на секунду перестав бомбардировать дракона шариками с ядовитой пыльцой. Яша с надеждой взглянул на трактирщика. Тот сделал вид, что не понимает отчаяния дракона:
— Я вам стог сена заготовил! Свежайшего, из нежнейшего клевера.
Яша печально вздохнул.
— Это дракон, а не корова, — буркнул Альбертус, бесцеремонно переступая через драконий хвост, аккуратно придерживая бархатную мантию. — Дракону нужно мясо, а вы его травой кормите!
Маг страдал и маялся, не находя себе места — так боялся остракизма, а еще больше — насмешек коллег! Они виделись голодными хищными птицами, собравшимися вырвать ему, распятому разгневанными богами и беззащитному, печень… Лишь усилием воли удалось отогнать виденье из чужого мира. Альбертус с неодобрением посмотрел на Аглаечкино детище, словно оно было виновато в его грядущих бедствиях, и уселся за столик. Зорхас, улыбнувшись в усы, тут же поставил перед старичком красивую тарелку с пирожным.
Внезапно Альбертусу пришла в голову иная мысль: по правде «злобные хищники, алчущие его крови», точно такие же старые дурни, как он, запутавшиеся в собственной схоластике и увлеченные лишь игрой разума. И не было никакого гнева богов, только его ошибка — роковая поспешность в выводах, вызванная тщеславием и скукой.
— Ах, меня уже ничто не утешит, уважаемый Зорхас! — вздохнул Альбертус. — Даже два, три, нет, шесть ваших прекрасных пирожных, и кусок того торта, с ягодами и взбитыми сливками, — с этими словами он бодро схватился за ложечку, зажмурив глаза от удовольствия.
Аглаечка внимательно посмотрела на Зорхаса:
— А кто только что рассказал, отчего в нашем мире семь лун? Наши мудрецы ломали голову, астрологи составляли гороскопы, поэты посвящали им стихи!
— Кстати ряд моих статей об орбитах и их узлах снискали немалый успех, — не замедлил вставить Альбертус, мурча над десертом.
— Вот-вот, а, оказывается, кто-то перебрал, и одной луны ему показалось мало!
Бедный Альбертус чуть не подавился и злобно зыркнул на демиурга.
Зорхас мягко улыбнулся, выставив руки вперед в защитном жесте:
— Не совсем так, вместо одной я несколько увидел, и подумал, как было бы здорово: семь лун! Но, правда, ведь, красиво получилось?
— Узлы орбиты… Я и слов таких не знаю, — запечалилась Аглаечка. — Как же быть, я ничего не смыслю в подобных вещах!
— А ты у Альбертуса спроси, он у нас ученый! — отмахнулся Зорхас. Трактирщик начал томиться и поглядывать в сторону кухни. Это показалось Аглаечке подозрительным, ведь заказчиков было всего ничего.
— Но вы же демиург, разве ваши знания не превосходят сумму знаний всего сущего в нашем мире? — коварно спросил Альбертус, которому тортик вернул былое расположение духа.
Зорхас аж подскочил, не ожидая подлой атаки со стороны старца:
— Э-э-э, я в этих моментах не силен…
— Но как же так? — удивилась Алаечка. — Вы — создатель нашего мира и хотите сказать, что какой-то колдун знает больше вашего?
— Тот случай, когда дети умнее своих родителей, — нашелся трактирщик. — Ой, у меня там пирог в духовке подгорает! — и с этими словами сбежал на кухню.
Альбертус неодобрительно хмыкнул:
— Могу поспорить, не так прост наш демиург, ох, как не прост… «Какой-то колдун»… — пробурчал он про себя. — Как несправедлива судьба, вручившая бесценное сокровище в руки недостойных! — После этих слов ему почему-то стало очень стыдно, и даже мелькнула нелепая мысль, что он совершенно не прав по отношению к девушке. Пусть глупенькая, но как печется о зародыше! От этого маг, как ни странно, повеселел и посмотрел на беспечный шарик даже не без удовольствия, словно кто-то снял противную паутину с лица или вытащил соринку из глаза.