Мы наконец вошли в святая святых Кадетского корпуса. Начальник сидел в своей неизменной коляске, в которой обычно разъезжал по корпусу. Он вставал с нее только на субботних парадах, что, наверное, причиняло сильнейшую боль, но никак не отражалось на его лице.

Полковник Нельсон долго разглядывал нас, потом сказал:

- Доброе утро, джентльмены, устраивайтесь поудобнее.

Я уселся в одно из мягких кресел, но комфорта не почувствовал. Полковник подъехал к агрегату у стены, который оказался машиной для варки кофе. Одну чашечку он взял тебе, остальные предложил нам. Кофе мне не хотелось, но не может же кадет нарушить традиции гостеприимства.

Прихлебывая из чашечки, полковник завел неспешную беседу. Он что-то рассказывал сам, что-то опрашивал у нас. Оказывается, нам предстояло занять должности временно исполняющих обязанности лейтенантов третьего ранга. Звание, нужное нам, как собаке пятая нога. В табели о рангах оно стояло где-то между сержантом флота и нормальным офицером. Если кто-нибудь когда-нибудь и отдавал честь третьему лейтенанту, то это всего-навсего означало, что в данном отсеке корабля не все в порядке с освещением.

- …В вашем патенте будет значиться «третий лейтенант», - продолжил Нельсон, - но практически ваш статус не изменится. К вам будут обращаться «мистер», и единственной переменой в форме станут небольшие даже немного меньше, чем у кадет, - погоны со звездочкой. Вы полностью подчиняетесь инструктору…

…Максимум, что вы можете делать в бою - выполнять приказы. Если погибнет командир отряда и вы решитесь отдать приказ рядовому, пусть даже прекрасный, разумный и нужный приказ, то совершите ошибку, и рядовой может быть потом наказан, если послушается вас. Кадет не только не имеет отношения к командованию, он как бы вообще не солдат. Он студент, которому еще только предстоит стать солдатом - или в ранге офицера, или в звании, которое у него было до Кадетского корпуса. Кадет подчиняется армейской дисциплина, но он не в армии. Вот почему…

Пустота. Пришедшая мне в голову мысль так потрясла меня, что я перестал его слушать. Если считается, что кадет вне армии, то…

- Полковник! - Я, кажется, перебил его, но мне было все равно.

- Э, говорите, молодой человек. Мистер Рико.

Удивляя самого себя, я продолжил:

- Но… если мы не в армии… значит, мы не принадлежим к Мобильной Пехоте? Сэр.

Он внимательно посмотрел на меня.

- Это вас беспокоит?

- Ну… похоже, что мне это не нравится, сэр. - На самом деле я просто не мог об этом подумать. Такое чувство, как будто тебя раздели.

- Я понимаю вас. - Мое трепыхание, кажется, его только порадовало. - Но вам лучше не утруждать себя, оставьте все на моей совести. В том числе и вопросы космического законодательства.

- Но…

- Это приказ. Формально вы не относитесь к Мобильной Пехоте, но она не забыла вас. В Мобильной Пехоте никогда не забывают своих, где бы они ни находились. Если вас прямо сейчас, в данный момент, настигнет смерть, вы умрете как второй лейтенант Джон Рико. Мобильная Пехота… - Полковник остановился. - Мисс Кендрик, с какого корабля мистер Рико?

- С «Роджера Янга», - последовал немедленный ответ секретарши.

- Спасибо. - И он продолжил: - Боевой корабль «Роджер Янг», Второй отряд, Третий полк, Первая дивизия Мобильной Пехоты - «сорвиголовы»… Хорошие у вас там ребята, мистер Рико, гордые и багам спуску не дают. В конце пути вас в любом случае припишут к этому подразделению и таким образом ваше имя окажется среди их имен в Мемориальном Зале. Именно поэтому мы всегда производим погибшего в бою кадета в офицеры, чтобы отправить на вечный покой к своим…

Берд ждал меня на крыше здания в аэрокаре. Он бросил взгляд на мои книги и ухмыльнулся:

- Ничего себе. Ладно уж, если мы на один корабль, так к быть, помогу. Тебя на какой закинули?

- «Сторожевой».

- Жаль. Меня на «Москву».

Я залез в кар, проверил программу маршрута, и мы взлетели. Берд продолжал:

- Ты у нас еще не самый загруженный. Хассан, кроме математики, взял учебники еще по двум предметам. Жалко, что ты не на «Москву», а то бы помог тебе с математикой.

Берд ничуть не пижонил, предлагая себя в репетиторы. Это был стопроцентный профессорский сынок, и только значки, шевроны и погоны говорили, что он к тому же еще солдат.

В корпусе Берд не изучал математику, а преподавал. Как Суцзуми, который обучал нас дзюдо в лагере Курье. Мобильная Пехота не дает пропасть талантам, точно так же поступают и в корпусе. Берд уже в восемнадцать лет имел ученую степень по математике, и совершенно естественно, что его в порядке исключения назначали на часы занятий по этому предмету инструктором. Что, правда, не мешало сержантам отчитывать его по утрам.

Но, надо признать, отчитывали его редко. Берд удивительно сочетал в себе высокий интеллект, солидное образование, здравый смысл, силу воли и мужество. Не сомневаюсь, что в корпусе на него смотрели как на будущего генерала. Ребята прикидывали, что, если продолжится война, он к тридцати будет командовать бригадой.

Я и в мечтах не позволял себе забираться так высоко.

- Будет до жути обидно и стыдно, - сказал я, - если Хассана вышибут.

При этом я думал, как будет стыдно, если вышибут меня.

- Все с ним будет нормально, - бодро сказал Берд. - Они, конечно, заставят его попотеть и помучиться, ну да он тоже не лыком шит. В крайнем случае Хассан не так уж много потеряет, даже если его вышибут.

- Что-что?

- А ты не знал? Он уже перед корпусом служил в ранге первого лейтенанта. По «полевому патенту», естественно. Не сдаст экзамены, пойдет опять тем же первым полевым. Не веришь, можешь посмотреть в правилах…

Это правило я знал. Если я, например, завалю математику, то стану опять сержантом; это, наверное, будет так же понятно, как если бы хлопнули по лицу мокрой рыбиной… О, Господи… Сколько раз я просыпался среди ночи в своей комнате от мысли, что мне придется уйти из Кадетского корпуса несолоно хлебавши…

Но с Хассаном мне было не все понятно.

- Погоди, - запротестовал я, - он отказался от первого лейтенанта, причем от постоянного патента… а теперь его сделают временным третьим… тем, чтобы потом он стал вторым? Ты сумасшедший? Или он?

Берд улыбнулся:

- Ровно настолько, чтобы работать в Мобильней Пехоте.

- Но… нет, я не понимаю.

- Конечно. Дело в том, что у Хассана просто не хватает образования. Поэтому шансов продвинуться выше в пехоте у него не было. Я лично уверен, что он мог бы командовать в бою полком, если кто-то хорошо спланирует операцию. Но командование в бою - лишь часть того, что должен уметь делать офицер, тем более офицер высокого ранга. Чтобы командовать штабом или только спланировать единичную операцию и провести ее, необходимо знать теорию игр, операционный анализ, математическую логику, пессимистический синтез и дюжину других предметов. В принципе ими можно овладеть и самому, если есть фундамент. Но и тогда не подняться выше капитана или, в крайнем случае, майора. Выходит, Хассан знает, что делает.

- Теперь понятно, - сказал я медленно. - Но, Берди, ведь полковник Нельсон должен был бы знать, что Хассан был офицером… что он в любом случае офицер.

- Что? А да, конечно.

- Но Нельсон говорил с нами так, как будто между нами нет разницы. Он прочитал лекцию всем троим.

- Не совсем так. Ты заметил, что, когда полковник поднимал какой-нибудь практический вопрос, он всегда обращался к Хассану?

Я вспомнил, что так оно и было.

- Берди, а в каком ты звании?

Аэрокар приземлялся. Берд помедлил, сосредоточив внимание на посадке, потом улыбнулся:

- Рядовой. Поэтому я вовсе не хотел бы, чтобы меня вышибли.

Я фыркнул.

- Скажешь тоже. Тебе-то уж ничего не грозит!

Я поразился, что ему не дали хотя бы капрала, но потом подумал, что он, видимо, сразу проявил себя хорошо и его послали в Кадетский корпус. Ему не было и двадцати, вроде бы молодой, но ведь шла война…