Раздался выстрел позади Роджера. Я не видел стрелка, только как распахнулись его глаза за очками ночного виденья, как хлынула кровь у него по шеи, как он закрыл ее рукой и упал на пол. Я повернулся в сторону стрелка и выгрузил оставшиеся патроны своего пистолета, переключившись на винтовку, скрывшись за ящиками. Мужчина со стоном, как и его пистолет, рухнул на пол. Меня обуяла ярость, я даже не задумался, выпустив очередь из семи выстрелом в лежащее тело. Он отправился туда, откуда и пришел.

Но Роджер тоже готов был уйти.

— Черт побери! Медик, нам нужен врач срочно, — прокричал я в микрофон, молясь, чтобы они вовремя поспели сюда, зная, что это просто невозможно. Я упал на колени в кровь Роджера, растекающуюся по бетону, и положил его голову себе на колени. Он смотрел на меня своими огромными карими глазами, взмахнув своими пышными ресницами. Мы все время подтрунивали по поводу ресниц над ним. Даже на глазах его девушки. Его глаза наполнились сейчас слезами.

— Ублюдок подстрелил меня, — выдохнул он.

Я положил руку ему на шею, пытаясь остановить кровотечение. Немного помогло, но этого было мало, спасти его в этих условиях было невозможно.

— Роджер, — произнес я, — держись.

Он схватил меня за руку.

— Заткнись и слушай, бл*дь, — зашептал он, его голос стал очень тихим.

Я покачал головой.

— Медик уже идет сюда.

— Я умираю. Я не дурак. — Он начал задыхаться.

Я приподнял его голову.

— Молчи, не говори ничего, я приказываю.

— Послушай меня, — собрав силы произнес он, схватив меня за рубашку. — Пришло время уйти. Мы всегда говорили, что сделаем это вместе, помнишь?

Глаза Роджера наполнились слезами.

— Так что мы должны. Мы сдержим это обещание, ты слышишь меня, парень? Я ухожу первым. Прямо сейчас. И когда ты выберешься отсюда, ты снимешь эти ботинки и сдашь винтовку, пойдешь домой, чтобы начать жить своей жизнью, мужик. Мы уйдем вместе.

— Ты не умрешь, — сказал я, сжимая рану у него на шеи, видя, как кровь все равно просачивается сквозь мои пальцы.

Он вздохнул, и в горле послышалось бульканье.

— Прекрасно делать всю мокрую работу. Однажды ты попадешься на этом. Обещай мне, что ты не умрешь, как я. Как чертова собака. Ведь не зря эти мошенники ублюдки не отправляют своих собственных сыновей, чтобы проделать эту работу. Пообещай мне!

У меня тоже появились слезы на глазах.

— Это мое предсмертное желание, — настаивал он.

Я с трудом сглотнул, словно камень, встал у меня в горле.

— Хорошо, Роджер, я обещаю.

Он улыбнулся и кашлянул. Бл*дь, из него вышел почти целый стакан крови, окрасив его руки и одежду.

— Ты заслуживаешь чего-то более хорошего и лучшего, парень. Ты заслуживаешь что-то лично для себя. Помнишь... помнишь, когда мы говорили с тобой, что хотели бы пойти на пляж... пить пиво и флиртовать с девчонками до скончания нашего века?

Я кивнул.

— Сегодня, мой друг, именно тот день. Пиво будет холодным, таким холодным, что даже чертовски больно, солнце всегда будет светить, а женщины всегда будут думать, что я намного сексуальнее, чем ты.

Я сделал глубокий вдох и посмотрел в его полуприкрытые глаза.

— У меня есть женщина, — прошептал я.

Его глаза медленно открылись.

— Да неужели? — тихо спросил он.

— Она прекрасна.

Роджер довольно улыбнулся.

— Ты поцелуешь ее и выпьешь за меня пиво.

— Да, сделаю.

— Скажи Марле правду. Она заслуживает ее знать, как я умер и почему я вообще в это ввязался.

— Скажу, — пообещал я.

— Мне стоило ей сказать все раньше, но скажи ей, что я люблю ее.

Он закрыл глаза.

— И не приукрашивай это дерьмо, парень, — прошептал он, и его рука отпустила мою рубашку.

И не было никаких почестей. Он коротко вздохнул, а потом наступила тишина, которая растянулась на долго... на слишком долго. И вот так, мой лучший друг ушел.

43.

Лара 

— Я всегда предполагала, что у тебя не все в порядке с головой, — заявила Элейн.

— Спасибо, — ответила я.

— Нет, я серьезно.

— Это не смешно, Элейн.

— Я и не пытаюсь быть смешной.

— Ты считаешь, что у меня не все в порядке с головой, потому что я изменила свое мнение о Ките? — Нет, конечно же я не рассказала ей о спецоперации, хотя бы потому, что это секрет, а Элейн, благослови ее сердце, не относилась к тем, кому следует рассказывать такие секреты, вызывающие неимоверную боль у меня в сердце, кроме того, даже если бы она и узнала, она бы так мучилась, желая его кому-нибудь рассказать, но не могла бы, поэтому зачем я буду заставлять ее так страдать, ведь я ее люблю?

— Не потому, что ты передумала, а из-за того, что ты сказала мне, почему вдруг решила с ним расстаться — это просто смешно. Он, что отправился поохотиться на акул?

Я вздохнула.

— Нет, не то время месяца.

— Тогда что? — нажимала она на меня.

— Ну, если более литературно, то мы скорее всего напоминаем пару из яблока и апельсина, как тебе такое? Мы оба хотим разные вещи, — ответила я, надеясь, что она войдет в мое положение и на этом остановиться в своем любопытстве. Я итак была очень расстроена, и совершенно была не в настроении отвечать на такой тщательный допрос Элейн.

Она не купилась на второе объяснение.

— Ты сутки назад была влюблена в него по уши! — тут же выдвинула она аргумент.

— Ну, я передумала.

— Ну, я не верю тебе.

— Хорошо, это меня вполне устраивает. Теперь мы можем сменить тему?

— Нет, я не собираюсь менять тему. Это важно. Ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

— Это просто небольшое увлечение, Элейн. Ничего больше.

— Дерьмо! В твоем заявлении столько же смысла, как синицы, какающая с дерева! Перестань врать. Я, Элен, твоя лучшая подруга, с тех самых времен, когда мы еще ходили в памперсах, полных какашек.

Я склонила голову на руку. Честно говоря, я умирала, еле сдерживаясь, чтобы все ей рассказать и поплакать на ее плече, но я не могла. Я не могла выдать секрет Кита.

— Вы поругались? — начала задавать она наводящие вопросы.

— Неа.

— Точно? — недоверчиво спросила она.

— Ну может, чуть-чуть.

— По поводу?

— Он хотел, чтобы я согласилась с тем, с чем не согласна.

Она резко выдохнула.

— В сексуальном плане?

— Боже мой, Элейн. Может сделаем перерыв в допросе?

— Так все-таки это был секс!

Я с отчаянием отрицательно покачала головой. Возможно, мне стоит что-то сказать, чтобы все же удовлетворить ее любопытство. В противном случае, этот допрос никогда не закончится. Я попыталась вспомнить что-нибудь ужасное, что он совершал, но голова была совершенно пустой, как в тумане.

— Ты могла бы все же мне рассказать. Я же твоя лучшая подруга во всем мире. Кроме того, любую проблему лучше решать вдвоем.

— Прекрати ныть, Элейн.

— Хорошо, я все поняла. Я успокоюсь и больше не задам ни единого вопроса, если ты скажешь мне, где он сейчас.

— Он уехал к друзьям.

— Он вернется?

— Мне показалось, что ты сказала, что остановишься задавать вопросы.

— Да. Просто ответь на этот последний вопрос.

— Он вернется через два дня.

— Лара, я знаю, что ты не хочешь говорить об этом, но как твоя лучшая подруга, я хочу, чтобы ты сделала себе пометку, что я думаю на этот счет — ты совершаешь самую большую ошибку. Прежде всего, он сделал тебя счастливой. С тех пор, как ты стала встречаться с ним, ты стала совсем другой, так выглядит опоссум, который спрятался в поле со сладким картофелем. Если бы ты могла посмотреть на себя в данную минуту. Ты пытаешься притвориться, что тебе наплевать, но твое сердце разрывается только от одной этой мысли.

— Это правда, я очень расстроена, — призналась я, — но все к лучшему.

— Большинство вопросов могут быть сняты, благодаря компромиссу, — сказала она.