— Что? — Чимин на пару секунд замолчал, будто пытаясь переварить услышанную информацию. — А отец где? Он уже вернулся?

— Вернулся. Его машина припаркована возле дома. Чимин… А что делать? Я не понимаю, что случилось…

— Так, без паники только. Я сейчас буду, дождись, ладно? И не выходи пока из комнаты.

— Но… — речь Лисы прервал громкий шум и звон разбившегося стекла, доносившийся с первого этажа. Блондинка чуть не выронила трубку от испуга, тут же отпрыгивая от окна и разворачиваясь лицом к дверям. — Ч-что… Что это было…

— Лиса? Лиса, что там? — Чимин уже бежал по улице, пыхтя в трубку.

— Я не знаю, что-то на первом этаже. Мне… Нужно пойти проверить. Это может быть папа.

— Нет! Нет Лиса, стой! Не выходи! — кричал Чимин, забегая в переулок, чтобы срезать путь, но в трубке послышались гудки, и он, чертыхнувшись, ускорил бег.

Блондинка с тихим скрипом открыла дверь, испуганно выглядывая в темный коридор. Никого. Она закрывает за собой дверь и на цыпочках крадется к лестнице, спускаясь. Оглядывается и не может понять, что не так. В доме стоит звенящая тишина, и только какие-то странные тихие звуки доносятся из гостиной. Она продвигается дальше, всё также беззвучно шагая босыми ногами по паркету, сглатывает и останавливается, тихо охнув. Чтобы не закричать, она прикрывает рот рукой, видя перед своими ногами тело мамы. Женщина была без сознания, а с её головы бежали струйки крови.

Лиса вся задрожала, не в силах поверить тому, что видит. Звуки с гостиной стали всё громче, и это уже больше было похоже на какие-то хрипы. А затем раздался чужой голос:

— Пришло время избавиться от такого мусора, как ты, Рюён.

Монобан начинает плакать, но изо всех сил сдерживается, чтобы не закричать. Прикрывает глаза, глубоко выдыхает и открывает, шагая ближе к дверной раме. Двери открыты нараспашку, в комнате так же темно, как и во всем остальном доме. Она видит спину незнакомца в капюшоне, а за ним своего отца. Ханчоль безжалостно душит мужчину, всё крепче и крепче сжимая его горло. Тот хрипит и уже не пытается вырываться, с каждой секундой ослабевая.

— Боншик мертв. Теперь твоя очередь, — с жестокостью в голове произносит надзиратель.

Лиса пытается взять себя в руки, и у неё это получается быстро. Она хватает первую попавшуюся статуэтку из дорогой коллекции мамы, подбегает к маньяку и с громким криком ударяет того по голове, тут же отбегая назад и судорожно дыша, прикрывает руками рот. К сожалению, удар был недостаточно сильным, чтобы вырубить надзирателя, но зато это спасло жизнь её отцу, ведь Ханчоль отпускает его горло из стального захвата и с глухим стоном берется за голову.

— Сука…

Полный безумия взгляд дает Лисе понять, что всё очень и очень плохо. Она срывается на бег, а мужчина кидается за ней, но Лиса не успевает быстро завернуть за поворот и поскальзывается на скользкой плитке. Рухнув на пол, она тут же попытается встать, но грубые руки хватают её за шею.

— Не так быстро, куколка. Хотела помочь отцу? — его улыбка похожа на звериный оскал. — Не тем путем пошла.

36

Слезы не прекращались. Воздуха катастрофически не хватало, и казалось ещё немного, и всё… Конец. Но Лиса не сдавалась. Она не переставала вырываться из стального захвата маньяка. Она понимала, что сейчас её никто не спасет, кроме неё самой. Мама и отец без сознания, а этот псих вырубил всю охрану в округе. Сейчас можно положиться только на себя и постараться выжить.

Лиса сама не знает, как у неё вышло, но в какой-то момент руки на шее ослабли, давая ей возможность сделать глубокий вдох, а затем схватить ладонь мужчины и со всей силы прикусить ее.

Ханчоль зашипел, отбирая одну руку, а второй всё ещё удерживая блондинку.

— Плохая девочка. Манерам не учили? Хотя, о чем это я? Ты у нас всегда была такой, да? — и снова этот оскал. Маньяк дает понять, что у Лисы нет ни одного шанса выжить. Теперь для неё и её семьи всё кончено, и она должна смириться. Но нет, Лиса никогда не смиряется. Она попросту не привыкла.

Её нога, которая всё это время была прижата к холодному полу, освободилась, и она со всего размаху ударила коленом в живот мужчине. Хватка снова ослабла, и Монобан, громко закричав, откинула от себя Ханчоля, используя последние силы.

— Не так быстро! — когда девушка уже поднялась на ноги, он схватил ей за волосы и оттянул назад, обвивая руками шею. — Извини, но сегодня ты не выживешь… Мне так жаль, — жалобно прошептал он на ухо.

— Пошел к чёрту… — выплюнула она, впиваясь ногтями в его ладонь, которая сдавливала подбородок.

— Лиса! Не трогай её! — в дом вбегает Чимин и тормозит в нескольких шагах от этих двоих. — Не трогай… — уже тише повторяет он, замирая и протягивая руки вперед. Лиса, видя парня, не сдерживает слез. Теперь она уже мыслит совершенно по-другому. Пусть он убьет её. Пусть.

Только не его… Она не простит себя, если с Паком из-за неё что-то случится.

— О, а вот и спаситель прибыл, да? — хрипло засмеялся Ханчоль, вытягивая из кармана складной нож и приставляя к горлу Монобан. — Кажется, наш список жертв заметно пополняется, — Лиса судорожно вздохнула, почувствовав холодный метал на коже. Она зажмурилась, уже приготовившись к самому ужасному. — А я ведь предупреждал вас, детки, не вмешиваться, иначе будет плохо всем. Но вы же у нас непослушные, да? Вот теперь и наказание получите за своё плохое поведение.

— Пожалуйста, отпусти её! В чем её вина?! Ты ведь мстишь совершенно другим людям! Тебе незачем убивать невинных подростков! — кричал Чимин, пытаясь оттянуть время и судорожно думая, что делать дальше. И вдруг в его голову пришла на данный момент самая умная мысль.

— Невинных? Это вы, что ли, невинные? — почти что захохотал маньяк. Чимин ещё раз убедился, что они совершенно не похожи с учителем Паком. Ничем, кроме лица. Это были два противоположных человека. Как инь и ян. Чимин вообще удивлялся, как они могут быть братьями…

— Ты полный псих, ты в курсе? — продолжая заговаривать Ханчоля, Пак незаметно стал пятиться назад, пока не дошел до небольшой тумбочки и не уперся в неё руками, нащупывая ручку выдвижного ящика. Кажется, мужчина этого маневра не заметил.

— Убийства тех девочек были лишь привлечением внимания к моей персоне. Чтобы обо мне говорили. Чтобы мою историю узнали, чтобы знали, что я собираюсь делать. Чтобы знали, кто виновен на самом деле. Ваши родители… Мусор, от которого нужно избавиться как можно быстрее. И этот мусор воспитал таких же отбросов, называя их своими детьми. Вы совершаете те же ошибки, что и они, и остаетесь такими же безнаказанными. Верно, моя дорогая Лалиса? На твоей совести лежит большой грех, верно? — мужчина широко улыбнулся, опускаясь ближе к блондинке. Та что-то фыркнула, ещё сильнее сдавив его ладонь. — Бедняжка Суён покончила с жизнью из-за тебя, да? — после услышанного как Лиса, так и Чимин одновременно застыли. У девушка мурашки пробежали по всему телу, а сердце, казалось, остановилось на несколько секунд. — Вспомнила? Вот видишь, — хрипло прошептал он на ухо, от чего блондинка ещё сильнее задрожала. — Я знаю больше, чем ты могла себе представить…

— Быстро отпусти её! — Чимину всё же удалось незаметно выбрать из ящика небольшой пистолет господина Рю, отца Лисы, который он хранил там уже давно. Чимин с Лисой знали об этом тайнике, так как однажды обнаружили его случайно. Теперь же он очень пригодился, и хорошо, что Пак вовремя вспомнил о нем. Он нацелился на мужчину, но его руки всё ещё дрожали.

Ханчоль, конечно же, удивился такому повороту событий, но не сказать, что он испугался или хотя бы занервничал, почувствовав себя на прицеле. Он лишь, как обычно, улыбнулся. Его забавляло происходящее.

— О, какой смелый. Думаешь, этим испугаешь меня? Ты даже держать его правильно не можешь. Ручки дрожат.

— Не волнуйся, уж что, но в голову я сумею попасть, расстояние небольшое, — Чимин на удивление самому себе держался твердо и смело сейчас, несмотря на то, что внутри творилась полнейшая ахинея. Бурлило нескончаемое количество эмоций, но он должен продолжать держаться стойко. Ради них с Лисой.