Дженни поднялась на ноги и послушно стала вытирать волосы. Она не знала, стоит ли сейчас затрагивать эту тему. В парке он ведь произнес эти слова, она ведь должна спросить? Он признался? Дженни просто сама никак не может в это поверить, она хочет, чтобы ей доказали это ещё и ещё раз, чтобы окончательно развеять сомнения.

— Ты слишком медленная, давай я, — Мин заметил, что Ким не прекращает дрожать, а её губы, казалось, ещё сильнее посинели, поэтому он берет полотенце из её рук и накрывает им ей голову, начиная заботливо и быстро вытирать. Дженни уставилась на него, засмотревшись на то, как маленькие капельки стекают с влажной челки и, красиво поблескивая, падают на бледные щеки.

А Юнги вдруг останавливает движения, замирая и глядя на лицо девушки. Это слишком завораживающе для них обоих. Первым сдается Юнги. Он подается вперед и, не сдержавшись, смазано целует Ким в губы, тут же отрываясь и заглядывая в глаза, будто спрашивая разрешения.

— Я ведь пообещал, что больше не трону тебя, если только ты сама этого не захочешь.

— Хочу, — будто отвечает она.

— Прости…

Юнги вновь припадает к губам, на сей раз целуя уже более несдержанно и властно. Пробирается языком внутрь, заставляя Дженни затрепетать в его руках. Он убирает это дурацкое полотенце, не отрываясь от неё, а затем медленно снимает с Ким кофту, отбрасывая куда-то подальше. От накатившего холода мокрое тело ещё сильнее задрожало.

— Не волнуйся, сейчас я тебя согрею, — это прозвучало либо слишком пошло, либо, наоборот, слишком тепло и нежно из уст Юнги. Дженни больше склоняется ко второму варианту.

Он осторожно опускает хрупкое тело на кровать и тут же припадает к тонкой шее, целуя то спускаясь, то поднимаясь выше. Ким пока не может расслабиться. Она чувствует напряжение всем своим телом. Чувствует, как всё ещё колотится сердце, а поцелуи на коже заставляют каждый раз вздрагивать.

Для неё это всё в новинку, и Юнги знает, поэтому и старается не делать ничего лишнего. Это он с другими красотками привык вести себя грубо в постели, но не с ней. Она особенная, и даже он не позволит себе проявить сейчас свои животные инстинкты. Как бы ему не хотелось. Ведь в последний раз близость с девушкой у него была примерно недели две после смерти Хёри, когда он словно сумасшедший носился по клубам и барам.

Сейчас ему бы только услышать этот первый и такой желанный для него стон, который он так давно хотел услышать. И ему удалось сорвать с её уст уже после второго поцелуя в ключицы. Юнги не сдерживает ухмылки. Он доволен результатом, продолжает ласки, пока не слышит второй, третий и четвертый… Ох, он готов слушать эти приятные звуки целую ночь. И так и будет… Сегодня он, наконец, окончательно сделает её своей.

35

Дорогая Ауди паркуется у входа в большое здание, и из неё выходит парень, поправляя пиджак. Швейцар уже тут как тут, подбегает ближе и открывает заднюю дверь, любезно подавая руку девушке и помогая выйти из салона. Джису кланяется, очаровательно улыбаясь, и тут же поворачивается к толпе журналистов, которые создают волны вспышек своими фотокамерами.

Конечно же, это ведь такой «большой» вечер. Собирается вся элита, их просто не могло тут не быть. А в особенности хитрые папарацци прибыли сюда именно для того, чтобы зафиксировать вот такие сцены, как сейчас. Где так же будут и наследники влиятельных людей. Гук и Джису - одни из самых известных, поэтому сейчас к ним проявляется больше всего внимания.

Чонгук подал руку Ким, и та, сдержанно улыбнувшись, обхватила её, и оба двинулись к входу под сопровождение щелчков камер.

Вторая подъехавшая машина - это машина родителей Тэхена. Самого парня, конечно же, нигде видно не было, поэтому журналисты сразу начали строить догадки, почему же наследник крупной компании не появился на этом вечере, но их разговоры вмиг прекратились, когда из следующей машины вышла семья Монобан со своей дочерью, и Пак Чимин, что сопровождал девушку до входа.

— О! Лиса? Она решила явиться на светский вечер после всего, что случилось? — тут же послышался шепот репортеров.

— Видать и правда смелая девушка. Сделаем как можно больше кадров, давайте! — и вспышки усилились.

Блондинка, как ни в чем не бывало, мило улыбалась на камеры. Чимин делал то же самое.

— А они подходят друг другу, — тем временем продолжались сплетни.

— А они ведь, вроде как, расстались в этом году? Снова вместе?

— Странно то, что семья Пак вообще поддерживает контакты с семьей Монобан. Разве они сейчас не имеют плохую репутацию?

— Говорят, то, что сотворила их дочь в школе, вовсе не слухи. Просто они замяли это дело.

— Да, да, верно! Что им ещё остается делать?

Хорошо, что всех этих разговоров Лиса не слышала. Они просто вошли в здание, скрываясь от глаз любопытных журналистов.

Спустя какое-то время, вдоволь разговорившись с малознакомыми людьми, блондинка отошла чуть подальше и решила осмотреться. Вот там родители любезничают с кем-то из знакомых, в другом конце зала Чимин, выпивая бокал шампанского, ведет беседы с семьей Чхве, а в частности с их прелестной грудастой дочерью Сольми, которая всё время в школе строит глазки Чимину. Видя это, Лисе просто становится смешно. Она уже привыкла, что Пак всегда бегал за каждой коротенькой юбкой. Возможно, именно это и было толчком к их разрыву?

— Скучаем? — Лиса даже не успела заметить, как Чимин оказался рядом, с ухмылкой глядя на неё.

— Возможно, но ты меня, увы, развлечь не сможешь. Иди к Сольми, а то она там уже слюнями подавилась.

— Ревнуешь? — ещё шире улыбнулся он, подходя ближе и опуская руку на талию.

— Ещё чего. И руки убери, пожалуйста. Тут люди, и в частности твой и мой отец.

— Думаешь, они уже заподозрили? — спросил он, всё же убрав руку.

— Что? Ты о чем?

— Ну, о том, что возможно наши отношения могли возобновиться, например.

— У нас ничего не возобновлялось, Чимин, не утешай себя ложными надеждами опять, — Лиса наигранно улыбнулась, похлопав парня по плечу.

— Да ладно, не притворяйся. Я же знаю, ты всё ещё любишь меня, — самоуверенно произнес он.

— Думаешь, сопроводил меня на вечер, и мы снова пара? — злобно ухмыльнулась она краешком губ. — Закатай губу, Пак Чимин.

Он просто улыбнулся ей, а она хмыкнула и отвернулась, тут же замирая и удивленно вскидывая брови, вглядываясь куда-то вправо.

— И он тут? — произносит вслух, видя неподалеку стоявшего Хосока. Парень будто услышал её. Повернул голову, мило улыбнулся, так, что стали видны его ямочки, и показал пальцами знак «V», затем отвернулся, продолжая, как ни в чем не бывало, попивать что-то из бокала. Лиса хмыкнула и приподняла одну бровь. — Да уж, кого только не увидишь здесь…

Чимин проследил за её взглядом и махнул другу. Парень уже хотел что-то сказать, но ему не дал это сделать чей-то голос. За ширмой позади Лисы и Чимина находились какие-то люди. Точнее, женщины. Эта ширма разделяла зал на две большие части, поэтому они не могли видеть друг друга, зато прекрасно слышали.

— Видела ту девчушку? Как она только осмелилась появиться на публике после того, что совершила? — первой заговорила одна из женщин, даже не подозревая, что всё, что они обсуждают, кто-то слышит.

— А как же, да все сегодня только её и её семью обсуждают. Как ей вообще не стыдно появляться на публике, а в особенности в одном помещении с семьей Ким. Ох, бедная Джису, могу представить, как нелегко ей было. А эта малолетняя сучка Лалиса должна получить по заслугам. Как жаль, что её отец смог её защитить перед судом. На месте семьи Ким я бы подала заявление повторно. Вообще не понимаю, почему они бездействуют…

Не желая больше слушать всего этого, Лиса просто громко вздохнула и, развернувшись, ушла прочь, куда глаза глядят. Чимин постоял недолго на месте, но после поспешил за ней, захватывая по пути со стола бутылку шампанского.

Лиса поднялась на второй этаж особняка и вошла в первую попавшуюся комнату. Это было что-то наподобие большой гостевой комнаты, в которой, к счастью, было пусто. Блондинка плюхнулась на диван и запустила руки в волосы, прожигая взглядом одну точку. Двери хлопнули, и Чимин прошел в комнату, садясь рядом с девушкой и слегка толкая её в бок.