— Ох, милая, ну как же так, — вздыхает тетя. — Ты ничего не поела.

Ким приподнимается на локтях и садится на кровать, устремив взгляд вперед себя.

— Мне не хочется… — тихо отвечает она.

— Ты уже не ела несколько дней. Так ведь нельзя. Тебе нужно поесть хоть немного, ну? — Дженни продолжает молчать, а тетя вздыхает и садится на кровать. — Милая, ты ведь знаешь, что так нельзя, — она берет девушку за руку. — Подумай о себе. Твоя мама бы не хотела видеть тебя вот такой. А она ведь видит сейчас.

Дженни переводит ледяной взгляд на тетю, а после молча поднимается на ноги и выходит из комнаты. Ынби следует за ней, но замечает, как та заходит в комнату мамы, поэтому решает не мешать и дать ей побыть одной.

[если хотите прочувствовать атмосферу, рекомендую читать слушая песенку CHANYEOL, PUNCH – Stay With Me]

Дженни впервые за эти дни встала с кровати. Она хотела почувствовать мамин запах, поэтому пошла в её комнату. Здесь каждая вещь напоминает ей её. Даже расческа на столике. У Дженни наворачиваются слёзы, но она обещала, что не будет больше плакать. Она пришла сюда только за позитивными эмоциями.

Девушка садится на мягкую кровать и вновь осматривается. Сейчас тут так светло и солнечно, в то время как в её комнате царит тьма, уже который день подряд. Теплые лучики солнца, пробирающиеся из-за шторы, заставляют Дженни зажмуриться. Она сидит с закрытыми глазами и вслушивается в тишину, вспоминая нежный голосок мамы, так часто звучавший в этом доме. Сейчас в комнате тихо, несмотря на еле слышное щебетание птиц за окном. Но Дженни уже не чувствует пустоты, напротив…

Ей стало легче. Спокойнее. Всё это время сжимавшееся от боли сердце, наконец, успокаивается.

Дженни медленно открывает глаза и вновь оглядывается. Замечает что-то торчащее из-под кровати и поднимается, тут же садясь на корточки, вытягивая этот предмет.

Её глаза тут же увлажнились, когда этой вещью оказался чехол с гитарой внутри. Это была гладкая, черная гитара с блестящими струнами. Такую всегда мечтала иметь Дженни, а мама обещала, что накопит и обязательно купит. Первая слеза скатилась по щеке, когда она прошлась по струнам пальцами. Звучит так чисто. Дженни всхлипывает, откладывая предмет на пол, и тянется за клочком белоснежной бумаги, что была в том же чехле. Строчки, аккуратно выведенные родной рукой, заставляют её плакать в голос. Впервые со времен похорон заплакать так горько. Она откидывает бумажку и прикрывает рукой рот, сдерживаю всхлипы.

Юнги, проходящий как раз мимо, слышит всхлипы за приоткрытой дверью. Он заглядывает внутрь и замирает, видя Дженни, которая сидит на полу у кровати, уткнувшись лицом в колени, и тихо плачет. Юнги удивлен тому, что она вдруг решила выйти из комнаты, где просидела все эти дни. Парень тихо входит и опускается на корточки рядом с Ким. Видит гитару и берет в руки записку.

«Милая. Ты у меня уже такая большая. Мне так жаль, что раньше я не могла подарить то, что тебе нравится, но я знаю, что эта вещь тебя обрадует. Ведь ты так хотела научится играть. Учись, я знаю, у тебя получится. Твоя мама больна, и скоро я должна буду уйти. Я хочу сказать, чтобы ты не плакала из-за меня, иначе мне будет ещё больнее. Просто отпусти меня. Ты сможешь, ты у меня сильная девочка. Помни, мама тебя любит. С днем рождения».

Юнги переводит взгляд на плачущую Ким. Её плечи то и дело сотрясаются, и он аккуратно касается их, а затем медленно притягивает Дженни к себе. Девушка продолжает всхлипывать и дрожать в его руках, а он молча гладит её по спине, а потом и по волосам, и Ким начинает чувствовать себя лучше. Через какое-то время всхлипы прекращаются. Он слышит размеренное, тихое дыхание. Юнги сумел успокоить её, не произнося ни единого слова, хотя всю свою жизнь был уверен, что совершенно не умеет утешать.

В комнату заглядывает тетя Ынби, но молодые люди её не замечают, поэтому женщина тихонько прикрывает за собой двери. Теперь она более-менее спокойна, увидев этих детей вместе. Она уверена, что они позаботятся друг о друге. Ведь в последнее время они так сблизились, и она заметила, как Юнги заботится о Дженни. И это удивительно…

Юнги опирается спиной о кровать, сидя на полу и всё ещё прижимая к груди Дженни. Сейчас она кажется ему такой беззащитной и слабой, что хочется защитить её от всего на свете.

Он наклоняет голову чуть вперед, глядя на заплаканное лицо Ким. Девушка лишь моргает, уткнувшись взглядом в одну точку, и не двигается.

— Эй, — парень разворачивает её, положив ладони на щеки и поднимая голову вверх, — ты как?

Они смотрят друг другу в глаза, а после Дженни отводит и слабо кивает.

— Послушай, — неловко начинает Мин, опуская руки на её плечи, — когда мне было плохо и я психовал из-за смерти Хёри… ты всегда была рядом и пыталась меня поддержать. Хоть я и вел себя тогда, как полный придурок… Я просто хочу сказать… Хочу сказать, — продолжал он, запинаясь от неловкости. Он ведь, черт возьми, впервые скажет ей подобное! — Теперь наступила моя очередь, — Ким подняла на него глаза, на сей раз удивлена услышанным. — Так что больше не грусти. Жизнь продолжается, и ты должна просто пережить это, как страшный сон. И ещё… — вздохнул, — ты можешь положиться на меня.

Юнги куда-то ушел, а Дженни, наконец, осточертело сидеть в комнате одной. Тетя Ынби, кажется, тоже ушла. Поэтому девушка вышла из своей комнаты и направилась в комнату Юнги. Она подошла к шкафу и достала оттуда бутылку дорогого алкоголя, черт его знает, откуда взявшегося у Юнги. Дженни ещё давно видела, как он положил его туда из своего рюкзака.

Глядя на бутылку, она размышляла, стоит ли это делать.

— Плевать, — шепчет сама себе и уверенно выходит из комнаты, проходя на кухню. Достает стакан, садится и наливает. Это её первый раз. Впервые она будет пить вот так вот, но сейчас ей это было необходимо.

Прошло пару часов. Юнги возвращается домой и застает Дженни уже в полупьяном виде. Девушка сидит за столом, залпом выпивая рюмку и щурясь от горького вкуса.

— Какого… черта… — Юнги подходит ближе, оглядывая Ким и тут же хватая полупустую бутылку виски, что ему подарил один из хёнов. — Ты что здесь устроила?

Дженни молчит, даже не смотрит на него.

— Я тебя спрашиваю, — Мин хватает её за локоть и рывком поднимает на ноги. Та пошатнулась и взглянула на него рассеянным взглядом.

— Я стала алкоголичкой… — неразборчиво шепчет, — Хах, забавно. До чего дошла… — бормочет себе под нос, пьяно улыбаясь.

— Ты не понимаешь, что творишь. Я сейчас запихну тебя под ледяной душ, чтобы пришла в себя и не дурила больше, — он сильнее сжал её плечи, чуть дернув.

— Я просто хотела… Забыться. Ты ведь… Ты ведь тоже так делаешь, — она жалобно взглянула на него, и казалось вот-вот заплачет вновь.

Верно, он и правда так делал в своё время. Алкоголь, наркотики и прочее… Но это всё лишь временная «помощь». Всего лишь помутнение рассудка на определенное время. Она не должна привыкать к такому. Это испортит её.

— Если хочешь забыться, есть и другие пути, дурочка, — повышает он голос, переходя на крик.

— И какие же? — будто не веря, с усмешкой спрашивает Ким.

— Вот такие, — психанул он и, схватив за подбородок, мокро поцеловал в губы, уловив едва ощутимый вкус алкоголя. Отстраняется через пару минут и смотрит прямо в глаза. — Я - твой выход. Я буду тем, кто поможет тебе пережить это. Не делай больше такого, — он притянули её к себе и крепко обнял, а та в ступоре прижималась, снова чувствуя эту поддержку.

Вечер следующего дня Дженни решила снова провести в одиночестве. Она взяла свою гитару и отправилась в парк, где любила проводить время, когда настроение было ни к черту. Также она любила ходить в этот парк с мамой. Ей было приятно вспомнить то время, когда они прогуливались, много смеялись и болтали, не думая ни о чем плохом.

Дженни сняла со спины чехол с гитарой и присела на лавочку, открывая его и начиная перебирать струны, играя незамысловатую мелодию. На душе уже не было того, что было пару дней назад. Но всё равно боль не могла пройти так просто, и она это знала. Благодаря Юнги она потихоньку приходит в себя, и она так благодарна ему за это.