— Что вы думаете по поводу того, чтобы попросить счет и поехать куда-нибудь, доктор?
— Предлагаю поехать ко мне домой. Надеюсь, вы не забыли про свое обещание?
Глава семнадцатая
Больше всего Афродита не любила вставать с кровати сразу после того, как просыпалась. В будние дни она заводила будильник минут на пятнадцать, а то и на тридцать раньше для того, чтобы у нее было время немного полежать. Вот и теперь она не торопилась открывать глаза, вспоминая увиденный сон и прислушиваясь к тишине спальни. Часы с большими цифрами, стоявшие на прикроватной тумбочке, показывали почти полдень. Афродита поудобнее устроилась на руке доктора Мори, который обнимал ее во сне, и снова положила голову на подушку.
— Все хорошо? — сонно спросил Вивиан. — У тебя ничего не болит? Который час?
— Без десяти двенадцать. По нашему графику, раннее воскресное утро.
Вивиан обнял ее чуть крепче. Афродита поправила одеяло: на улице шел дождь, окно в спальне всегда было открыто, и в комнате царила прохлада.
— Как ты провел вчерашний вечер? — снова заговорила она. — Точнее, вчерашнюю ночь?
— Я поехал домой с твоей очаровательной подругой. Она хорошо танцует, и только. Тот случай, когда женщину не спасает даже третий размер груди и длинные ноги.
Афродита приподняла голову и попыталась повернуться к нему.
— Чем вы занимались?
— Мы выпили, а потом я отвез ее домой.
— Ты меня разыгрываешь!
— Честное слово. Или от меня снова пахнет женщиной?
Она насмешливо фыркнула.
— Она тебе не понравилась?
— Она глупа, Дита. Во-вторых, в последнее время меня раздражают женщины, которые просят меня залезть к ним под юбку. Я пригласил ее на сеанс психоанализа. Ты не против?
— Это твоя работа, я не могу говорить тебе, кого приглашать. Вы обсудите ее эротические фантазии. Думаю, она давно этого жаждет. Обсудить их с тобой.
Вивиан провел пальцами вдоль ее позвоночника, и Афродита свернулась клубком.
— Помнишь? — спросила она.
— Что именно?
— Когда я была в больнице, ты ни разу не прикоснулся ко мне. Даже капельницу мне ставила медсестра.
— Наутро после того, как ты появилась в больнице, профессор Монтгомери позвал меня к себе и сказал, что после пережитого тебе вряд ли понравится, если к тебе будет прикасаться мужчина. Даже если учесть, что этот мужчина — врач. И я с ним согласился. Поэтому мы свели наш тактильный контакт к минимуму.
— Думаю, что-то подобное я чувствовала. — Афродита помолчала. — Как-то вечером мы остались в палате одни. Я ужинала, а ты заполнял медицинскую карту. В какой-то момент ты поднял голову, посмотрел на капельницу и заметил, что лекарство закончилось. Медсестры рядом не было — лекарство обычно меняла она. Я смотрела, как ты открываешь ампулу и набираешь лекарство в шприц для того, чтобы наполнить пакет для капельницы, и думала о том, какие у тебя красивые руки. Такие пальцы, будто ты не хирург, а художник или музыкант.
— Помню, ты спросила про татуировку. Тебя удивил мой ответ?
— Нет. Ты оставлял впечатление несчастного человека. Человека, который устал от жизни. И я вполне могла предположить, что ты говоришь правду.
Афродита повернулась к нему и вгляделась в его лицо — так, будто хотела понять его реакцию.
— Почему-то я думала, что ты проверишь иглу, поправишь что-нибудь. Прикоснешься ко мне. Но ты этого не сделал. Ты выбросил пустой шприц и сел, а потом снова принялся за карту. И я подумала, что это правильно. Потому что в тот момент мне так хотелось, чтобы ты прикоснулся ко мне. Даже случайно. С одной стороны, мне этого хотелось, с другой мне было страшно об этом думать — несколько дней назад убили моего мужа, я потеряла ребенка, во мне не должно быть таких ощущений, это неправильно, я не могу хотеть, чтобы ко мне прикоснулся мужчина, которого я почти не знаю. И… в тот момент мне казалось, что если ты прикоснешься ко мне, то я отдамся тебе прямо здесь. И не буду думать про медсестру, которая может войти сюда в любой момент.
— Я испытывал похожие ощущения. Но счет неуместным делиться этим с тобой. Только как это связано с позвоночником?
— Это начало истории, сейчас мы должны перенестись в тот вечер, когда я пришла к тебе домой.
Доктор Мори кивнул, всем своим видом показывая, что готов слушать.
— Я стояла возле шкафа в спальне, раскладывала свои вещи и в какой-то момент увлеклась своими мыслями. Ты вошел очень тихо, но я почувствовала, что ты стоишь у меня за спиной. И я вспомнила тот вечер в больнице. Подумала, что до этого ты ко мне ни разу не прикоснулся. Ты предлагаешь женщине жить с тобой в одной квартире, но ни разу не прикоснулся к ней. Ты не знаешь, как пахнут ее волосы, какая у нее кожа на ощупь, как она ведет себя в постели… и я думала — что ты сделаешь сейчас? Обнимешь меня? Погладишь по волосам? Я наклонилась для того, чтобы положить очередную стопку вещей в нижний ящик шкафа, мой свитер немного поднялся, и ты прикоснулся к моему позвоночнику. Как сейчас. Понятия не имею, о чем ты тогда думал — о том, что тебе нравится моя кожа или о том, что я такая худая, что на моей спине можно разглядеть все позвонки, но меня словно ударило током. Я ожидала всего угодно, но только не этого.
— Интересно, что же я должен был сделать? Может, разорвать на тебе одежду и изнасиловать?
— Не знаю. Но потом ты, как последний идиот, спросил: «Ты закончила с вещами? Можно выпить чаю». И у тебя было такое лицо, будто ты и не представлял, что произойдет в следующую секунду.
Афродита прикрыла глаза.
— Давай вообще не будем вставать, — предложила она. — Мы так давно не просыпались вместе. И вечно куда-то бежали. А теперь мы никуда не будем бежать. Разве что через пару часов встанем для того, чтобы пообедать. А потом снова вернемся в кровать.
— Ты не рассказала мне о том, чем вы занимались с доктором Гентингтон.
— Ну, если уж я сегодня примерила на себя роль рассказчика… — Афродита сморщила нос и рассмеялась. — Мы с доктором Гентингтон поехали гулять. Побывали в паре клубов, выпили. Это ты научил ее пить?
— Вовсе нет, я не учу таким вещам. Это вредно для здоровья.
— У меня давно не было чувства, что я могу доверять женщине. А когда я общалась с ней, то была уверена, что ей можно доверять. И я говорила, говорила… а она слушала. Потом мы потанцевали. А дальше я буду рассказывать только после того, как ты меня обнимешь. Это обязательное условие.
Вивиан обнял ее, и Афродита приблизилась к его лицу почти вплотную.
— А потом, — сказала она, — мы поехали домой к господину Фельдману.
— Хотя бы кто-то получил удовольствие.
— Я шучу. Мы не поехали домой к господину Фельдману. Мы поехали в ту чудесную комнату в зоне для особо важных персон, которую ты купил пару месяцев назад.
— Господин Фельдман, как и я, замерз этой ночью в одиночестве?
— Да. А мы с доктором Гентингтон, — Афродита понизила голос почти до шепота, — провели пару приятных часов наедине. Когда я была с ней, у меня в голове крутилась эротическая фантазия: я соблазняю священника.
— Тебе хочется соблазнить священника?
— Сейчас мне хочется соблазнить тебя. Священник подождет.
Афродита повела плечами, освободившись от легкого пеньюара, и скользнула под одеяло.
— Я продолжу рассказ, — предупредила она. — Но надо растянуть удовольствие. Что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что я соскучился по тебе. И доктор Гентингтон меня не интересует.
Звонок в дверь заставил Афродиту замереть. Через секунду она высунула голову из-под одеяла и, приподнявшись, прислушалась.
— Кто это может быть в такой час?
— Кто бы это ни был, он пришел не вовремя, потому что нас нет дома. — Вивиан снова обнял ее. — Сейчас они позвонят пару раз — максимум раза три, если они упрямы — и уйдут.
Афродита покачала головой и, встав с кровати, подняла с пола шелковый халат.
— Пожалуй, я открою. А то они перебудят всех соседей, и потом к нам придут с жалобами.