Они создавали романтическую, таинственную атмосферу, проливая приглушённый свет на небольшой столик, накрытый для двоих. Остальное пространство было практически совершенно свободно, ни огромного обеденного стола, ни массивных стульев.
Киран, оставив мой подарок на краешке нашего столика, галантно отодвинул стул, приглашая присесть.
Как же приятно! С удовольствием последовала такому замечательному предложению.
Мужчина не спешил занимать место напротив, подошёл к системе, которая из старого интерьера единственная осталась нетронутой. Достав оттуда таинственный предмет, не поворачиваясь ко мне, он старательно что-то настраивал. Были видны только напряжённая спина и движение рук.
Вдруг по комнате полилась одна из моих любимых мелодий Луи Армстронга La Vie En Rose, наполняя меня тихой, непередаваемой радостью, желанием кружится, как невесомое облачко, уносясь высоко в небо. Именно сейчас, в этот миг, безумно захотелось жить, совершать глупости и ошибки и всё равно радоваться им как маленький ребёнок, только-только познающий мир. Любить и быть любимой. Хотя бы ненадолго, хотя бы всего лишь на эти несколько часов, потерявшихся в вечности одиноких и холодных минут и секунд под названием жизнь…
И Киран предоставил мне такой шанс. Мы спокойно, не спеша, расслабленно, под негромкий аккомпанемент медленных романтичных мелодий, смакуя каждую минуту, разговаривали обо всём. О таких мелочах, которые порой значат больше, чем самые серьёзные и глобальные темы. Мы познавали друг друга заново, как будто встретились впервые, и до этого с нами не было ничего.
Любимые цвета, напитки, занятия, запахи, блюда, игры. Как обычно проводили свои дни до нашей встречи. О друзьях. О смешных историях. О детских мечтах. Кажется, я начала понимать его гораздо лучше. Мне открылся мир этого странного мужчины. Его мотивы и стремления.
Зашла речь и о детстве. Я вспоминала, как легко и просто было в то время. Бабушка разрешала нам с двоюродным братом буквально всё. Мы дружно носились по траве, распугивая домашнюю птицу, радуясь тому, как трава щекочет ноги, и уплетали за обе щёки вкусные горячие пирожки с яблоками и вишнями, только вынутые из печи. Наверное вкуснее угощения я больше никогда в жизни и не пробовала. А вечером, уморившись, падали как подкошенные в кровать.
Киран по-доброму улыбнулся и поделился тем, что помнил из своего детства. Он родился сто пятьдесят лет тому назад. Тогда ещё всё было благополучно. Планета процветала, а родители жили, радовались и любили друг друга и их с сестрой. Детей было много, и они все вместе под руководством мудрого наставника познавали этот мир. Их учили общаться с природой, понимать её и заодно себя. И как и все непоседы в этом возрасте, они ловили любую минуту, чтобы сбежать и пошалить. Заводилой и постоянным генератором идей была сестра. Она придумывала тысячу и одну проделку, а он всегда её поддерживал.
Я понимала, что раз её не видела за всё это время, то скорее всего с ней что-то произошло. Попыталась аккуратно узнать, но Киран замкнулся и атмосфера в комнате стала более напряжённой. Не настаивала. Перевела разговор на другую тему, не желая нарушать волшебство вечера. Когда-нибудь расскажет, что произошло. Не сегодня. У нас впереди ещё целый год. Для себя я всё уже решила. Хватит самокопания и сомнений. Это будет мой год и проведу я его так, как хочу!
А ещё я учила этого неповоротливого тинайца танцевать. Это было смешно и весело, после очередного своего неверного движения он, не удержавшись, подхватил меня на руки и закружил так, что мне начало казаться — ритании танцуют вместе с нами.
Когда мы немного пришли в себя от непрерывного вращения нашей уютной Вселенной, он, не отпуская меня ни на миг, отнёс наверх, мерно качаемый нашей любимой лестницей. В свою комнату. Где сверху, из-под прикрытого всего лишь тоненьким просвечивающимся слоем прозрачных листьев потолка, на нас взирали звёзды этой галактики и спутник планеты. Я любовалась бы ими вечность…
Осторожно опустив меня на ноги, он тут же опасливо завёл руки за спину, поддерживая. И тихо спросил:
— Ты уверена?
Запрокинув голову и смело взглянув ему в глаза, дала самый честный в своей жизни ответ:
— Да, хочу быть счастливой хотя бы сегодня. Не важно, что произойдёт завтра.
Он наклонился, поцеловал нежно и долго, пробуя на вкус словно самую лучшую в мире сладость, прошёлся по телу, ощущая каждый изгиб, медленно, постепенно возбуждая и освобождая от ненужной больше одежды. Подхватил на руки и отнёс к кровати.
А дальше мы закружились в самом древнем в мире танце, захваченные эмоциями. Я любила и была любима, отдавала и получала взамен даже больше, познавала и погружалась в волны наслаждения, которые он дарил мне. А сверху на нас смотрели всё те же звёзды, повидавшие за их долгую жизнь не одну ночь и не одних любовников. Но мы были особенными, мне хотелось в это верить…
В моём израненном сердце музыкой звучало его тихое: «Я сделаю тебя счастливой, обещаю…»
Ещё вчера Киран начал готовиться к сегодняшнему вечеру. Из очень подробного отчёта розифца он многое узнал о Кате. И, задействовав все возможные связи, постарался организовать для неё идеальное свидание. Самое тяжёлое было даже не создании «конфет» максимально похожих на те, которые ей нравились. Отыскать образцы её любимых песен оказалось практически нереальным заданием.
Но он справился, всё же отыскав требуемое в системе одной из удалённых галактик, наверняка кто-то там тоже посетил Землю. А их невероятные устройства, воспроизводящие эти странные звуки, были тоже довольно занятными. Но описание их конструкции ему всё-таки удалось раздобыть. Остальное было уже делом техники.
Пока Катя спала, он несколько раз очень тихо прокручивал эту «музыку» — странную забаву землян, под которую в их жизни происходило так много событий. И понимал, что она ему всё больше и больше нравится. Что-то есть в ней.
Закончив уже сегодня после разговора с Зинаром с остальными приготовлениями, он удовлетворённо осмотрел плоды своих стараний и понял, что ему и самому здесь будет комфортно и приятно провести вечер. Это именно та атмосфера, которая нравится и ему.
Захватив приготовленный подарок, он собрался встретить и проводить Катю с собрания женского общества. Какого же было удивление, обнаружить её практически у двери дома, задумчиво бредущую в одиночестве. Сначала одно её присутствие принесло ему несказанную радость, а потом тревога и понимание, что что-то нестандартное произошло с ней сегодня, овладели им. Неужели Улиша или кто-то другой решился обидеть его женщину?
Она постаралась увести его от этой темы, ответив что-то о скуке и пользе прогулок, но он чувствовал исходящие от неё волны раздражения и тревоги. Нужно будет обязательно узнать, что её так вывело из себя. Возможно позже, когда немного остынет, она и сама ему расскажет.
Заметив приготовленный им подарок, Катя просияла и спросила, что же это? Её восторг и непосредственность, с которыми она приняла его, были лучшей наградой за потраченные усилия. А наслаждение, с которым девушка пробовала приготовленное для неё лакомство, прикрыв глаза, было настолько ярким, что желание, только совсем другого рода, передалось и ему.
Невинный мимолётный поцелуй и благодарность землянки были же чем-то… новым, неожиданным, и… приятным. Тинайки обычно принимали всё как должное.
Он с нетерпением ожидал, понравится ли ей его идея с ужином. Оценит ли то, что он ей подготовил. Ведь он пытался воплотить именно те образы, которые розифец увидел в её мечтах.
И когда зазвучала музыка, заполняя зал, он понял, что сегодня будет особенный вечер, возможно самый лучший в их жизни…
Я открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь и кто со мной рядом. Вспомнив всё, что произошло вчера, улыбнулась.
Всё было настолько волшебно, что в миг наивысшего наслаждения мне даже показалось, еле заметные нити энергии будто соединили нас, связав воедино наши тела. Но это всё звёзды и неимоверное притяжение и желание, накрывшее с головой.