— Вероника!

Я вздрогнула от звука голоса Михаила. Оказывается, я задремала.

— А? Что? — я сонно потерла глаза.

Он стоял рядом с моим креслом и смотрел на меня. Брат, похоже, где-то здесь, иначе Михаил бы уже давно поцеловал или обнял бы меня. Они с Владом в присутствии друг друга сохраняли в отношении меня молчаливый нейтралитет, не провоцируя друг друга. Впрочем, Влад, бывало, преступал это правило.

— Что произошло? Вы помирились? Придумали другой способ? Ты вообще здесь по своей воле? А то я знаю его методы, — он поднял голову и покосился мне за спину, где, очевидно, находился Влад.

Брат его словесный выпад привычно проигнорировал и отвечать не стал.

— Да, все в порядке, — я вздохнула. — Просто я не смогла. И он не смог.

— И что теперь будем делать?

— Да чтоб вас всех разодрало! Я слышу этот вопрос за сегодня уже в десятый раз. Не знаю я, что делать. Влад у нас тут самый умный, вот пусть он и решает.

— Ладно тебе, не злись, — Михаил улыбнулся и поцеловал меня в висок. — Просто хотел узнать, какие у нас дальше планы.

— Да никаких, — я снова вздохнула. — Не знаю. У меня скоро будут неприятности. К Владу-то Гхаттот не является, а вот ко мне Кайрадж придет, когда поймет, что удар он нанести по Гхаттоту не может, и вот тогда у него возникнут вопросы.

— Боги не люди, — отозвался Влад. — Мы умнее и хитрее. Придумаем что-нибудь.

— Это твой бог не человек, — снова огрызнулась я. — А мой — очень даже почти человек. Он скрывался от Гхаттота, хитрил и вообще, он умеет думать! Мыслит, понимаешь? Он…

Я замолчала, ощутив себя, как гончая, которая напала на след. Мыслить. Надо мыслить. В этом ключ. Бога можно победить его же оружием. Даже не так. Только его оружием и можно его победить. Только бог может прогнать бога.

Животные понимали лишь силу, поэтому против них нужна была только сила. Кайрадж — бог разума и мышления. Против него надо действовать его же оружием, и кому как не эхо, знать, как одержать над ним верх.

— Что-то придумала? — уточнил Михаил, внимательно вглядываясь мне в глаза, сидя передо мной на корточках и положив ладони мне на колени.

— Руки от нее убери, — прокомментировал Влад его действия.

— Я не пытаюсь ее соблазнить, — огрызнулся Михаил, искоса посмотрев на него. — Успокойся, Влад.

— А вот я была бы не против, если бы пытался, — я с усмешкой уставилась ему в глаза.

— Вероника! — недовольно рыкнул Влад из своего кресла.

— Нет, Ника, я на ваши с братом игры не ведусь, — отозвался с улыбкой бывший призрак.

Михаил начал убирать с меня руки, однако я ощутила, как он провел по ногам поверх халата ладонями, затем скользнул ниже к лодыжкам и остановил пальцы только там. Его страсть к ножкам мне была давно известна. Вот только дразнить Влада было бы не нужно. Ни к чему это. Я покосилась в сторону брата. Он пристально смотрел на нас.

— Раньше я был другим, Влад, — Михаил не отрывал от своего соперника взгляда, а меня не выпускал из пальцев. — Мягче. Теперь думаю, что надо было сразу выбивать ее из твоих черных щупалец. Увы, то время прошло, и я опоздал. Теперь буду жалеть об этом все свое посмертное существование. Но раз уж мне дали второй шанс, глупо им не воспользоваться, как считаешь?

— Э… — он что, собирается устроить здесь драку? — Михаил, не надо. Не провоцируй его!

Влад пристально смотрел на него. Огонь камина отражался в его глазах и отплясывал там танец адского пламени. Долго молчал, затем произнес:

— Тебе не под силу меня убить, так что не провоцируй, потому что у тебя получится. И в отличие от битвы с Вероникой, с тобой я не остановлюсь, когда будет шанс нанести смертельный удар.

— Не смей! — я зашипела, вцепившись в ворот рубашки Михаила, и встряхнула его, чтобы заставить обратить на себя внимание. — Не смей устраивать тут. Не сейчас. Ты верно сказал: уже поздно. Все так, как есть. Хочешь сделать это ради меня? Так я сама скажу тебе, что для этого лучше сделать. Просто будь со мной рядом, вот и все.

Михаил долго пристально смотрел мне в глаза, а затем все-таки отвел взгляд и опустил голову, вздохнул.

— Хорошо, как скажешь.

— Мне надо подумать, так что отнеси меня в мою комнату, заодно я покажу тебе твою.

В этой просьбе ничего странного не было, Михаил прекрасно знал, что я люблю, когда меня носят на руках. Брат тоже знал, но для него это было сложно, как будто каждый раз, когда он поднимал меня на руки, это было какое-то признание, крайне важное и потому так сложно ему дающееся. Я не обижалась: у каждого из нас есть то, что нам сложно делать, даже если всем остальным эти вещи кажутся очень простыми.

— Вероника…

Что это я слышу в голосе моего бога? Неужели упрек? Где я? Ничего не вижу. Ну конечно, я же сплю.

— Ты не убила его.

— Но и он меня не убил. Ничья, Кайрадж.

— Невозможно. Либо победа, либо проигрыш.

— Это может там у вас, у богов, невозможно. А у нас все возможно. И пример ты видишь перед глазами. Победили мы с тобой или проиграли? А я тебе скажу: ни то ни другое. Мой брат любит говорить, что всегда есть третий путь.

— Не победа, значит проигрыш — для обоих. Плохо. Я мог прогнать Гхаттота. Ты не справилась. Я недоволен.

— Кайрадж, я не могу убить брата, — откровенно призналась я. — Да и никто не сможет, силенок не хватит. Но я придумаю что-нибудь.

— Ты — мое эхо. Друг. У тебя неделя. Потом Гхаттот начнет укрепляться. Будет сложнее.

Снова он стал вмещать в малое количество слов много смысла. Голова у меня, как раньше, не заболела, однако я терялась в оттенках смыслов его слов. Например, я только сейчас поняла, что друг в его случае имеет странное значение. Как будто в его лексиконе такого слова попросту нет, и он взял наиболее близкое по значению к тому, что пытался сказать. Крупное вложение — вот что значило его друг. Я — его эхо, его вложение сил, единственная в своем роде и его самая крупная ставка. Чистая логика и расчет. А дружбы или любви для него не существует.

— Убей эхо Гхаттота. Не можешь — разорви связь иным образом.

О, а это уже интересно.

— А такие способы есть?

— В каждом мире свои правила. Да или нет. Не думал. Убить проще. Правильнее.

Итак, он не знает. Следует по пути наименьшего сопротивления: проще значит правильнее. Не согласна, но в одном он прав: надо подумать. Ведь даже он не отрицает возможности оторвать Гхаттота от этого мира, не убивая его эхо.

— Желаешь, чтобы твой брат жил?

— Конечно. Ты ведь обещал мне его жизнь, помнишь? Не смей его убивать.

— Помню. Иди к нему. Смерть рядом.

О чем это он?! С этой мыслью я подскочила на кровати, моментально проснувшись. Дома я спала без одежды, поэтому сейчас выскочила из комнаты, прямо на ходу натягивая на себя развевающийся от скорости халат. Брат должен был спать у себя в комнате, и я ворвалась именно туда, с грохотом распахнув дверь:

— Влад!

Вместе с краями моего халата, взметнувшимися от быстрого бега, в комнату ворвался свет из коридора, и то, что я увидела, на мгновение ввергло меня в ступор. Нож, удерживаемый Михаилом, уже опускался на шею спящего брата. Спасти его можно было только остановив время, ведь у меня было не больше секунды, и я перешла в измерение Кайраджа, мир вокруг померк.

Ругаясь сквозь зубы, я решительным шагом направилась туда, где стоял Михаил. Вот же призрачный засранец. Дорвался до возможности убить Влада — и сразу попытался это сделать. А ведь раньше, в его нормальной первой жизни, он так и не решился на это. Да уж, стал другим человеком, тоже мне, черт его знает, чего от него еще ждать. Да и братец хорош! Расслабился. Подставился. Оба бараны!

Я схватила книгу с комода и подставила ее в нужное место под клинок. Мир обрел прежние краски, и все стало происходить одновременно. Нож, скрежетнув по книге, по инерции соскользнул и порезал мне палец. Книга, получив толчок от ножа, ударила Влада по щеке. Он к этому моменту уже почти проснулся и поэтому сразу скатился к противоположной от нас с Михаилом стороне кровати. Я схватилась за кровоточащую руку и уже открыла было рот, чтобы отчитать бывшего призрака, но он и звука не дал произнести. С его легкой подачи, причем без всякого видимого движения рук с его стороны, меня отшвырнуло в сторону открытой двери и вынесло в коридор, где меня уже догнало его предупреждение: