— Что нам делать, Влад? — тихо прошептала я, продолжая копошиться в его волосах.

— Придумаем что-нибудь, — ответил он и приподнялся с меня, заглянул мне в глаза с усмешкой. — Сымпровизирую, как обычно.

Я грустно улыбнулась, а он натянул штаны и поднял меня на руки. Я зашевелилась, пытаясь сползти, но его недовольный голос меня остановил:

— Не дергайся, — произнес он тоном, не терпящим возражений, и я чуть глаза не закатила: ну конечно, как же еще, прежний Влад вернулся. — Пол холодный, ты не будешь по нему босиком ходить.

— Влад, я не болею с тех пор, как приняла черную кровь, — возразила я, но дергаться перестала, пусть несет, так и быть.

Уже через полчаса я сидела в своей любимой комнате в своем кресле, завернувшись в домашний халат брата. Он прекрасно помнил, что я люблю это место, и подготовил его для меня. Огонь жевал поленья, с удовольствием ими потрескивая. В руке у меня был стакан с яблочным соком, и я сидела в кресле, поджав ноги и опираясь на подлокотник. Влад не сидел в соседнем кресле, как мне бы хотелось, а стоял и смотрел в окно. Шторы были раздвинуты, но с улицы в дом попадала только темнота. Темные тучи над городом не давали ни единого шанса луне и звездам показать себя.

Я задумчиво наблюдала за братом. Ситуация безвыходная, и как бы он ни любил говорить, что третий путь есть всегда, сейчас он не прав. Размышления прервал звонок в дверь. И кого там принесло? Влад отвернулся от окна, бросил на меня взгляд и направился к выходу. Это все тоже было очень привычно. Он не сказал ни слова, однако я все поняла. Сиди здесь, ты раздета, — вот что он имел в виду. А еще глубже, за этими словами, стояло я не жду гостей, так что там может быть опасно, и вместе с этим — я убью каждого, кто увидит тебя без одежды. И он знал, что я понимала все, что он собирался донести. Тем не менее, как только он вышел, я тихо выскользнула следом, на ходу затягивая халат поясом, чтобы не распахнулся. Кто это там к нему заявился? Анна? Или, может, Ольга? Кто сегодня пойдет мне на корм? Я мстительно усмехнулась, скрываясь за углом, разделявшим меня и лестницу на первый этаж, с которой было видно вход в дом. К моему удивлению в дом шагнул Виктор.

— Я заметил, что здесь все стихло, — произнес Виктор, опуская трость на пол и складывая на нее ладони, — потому посчитал своим долгом проверить лично, как все закончилось.

Брат смерил его взглядом, а затем, не поворачиваясь, громко произнес:

— Вероника, хватит прятаться. Иди сюда, к тебе пришли.

Я закусила нижнюю губу. Иногда, вот как сейчас, мне кажется, что знает он меня слишком хорошо. Может даже лучше, чем я сама. И я спокойно вышла из-за угла и начала спускаться по лестнице.

— Я не… — начал возражать Виктор, но брат прервал его, подняв руку.

— Не нужно считать меня идиотом. Надеялся, что она меня убьет, и пришел проверить, — он чуть нахмурился, а голос стал угрожающим. — Ты ее не получишь.

— Влад, хватить пугать малыша, — я с улыбкой подошла и посмотрела на Виктора. — А где Никита?

Он прогулялся взглядом по мне с головы до ног, затем, будто опомнившись, бросил опасливый взгляд на Влада. Но тот в данный момент уходил, повернувшись спиной, и ничего не заметил.

— Я отправил его к врачам Отдела, чтобы избежать для всех нас лишних неприятностей, — продолжил Виктор. — Вряд ли его отпустят раньше завтрашнего утра.

— Хорошо. А теперь ответь, почему он хотел меня убить?

— О… — на секунду Виктор стушевался, но быстро взял себя в руки. — Не злитесь на него, прошу. Он всегда был романтиком и считал себя борцом за справедливость. Осознание того, что вы оказались главным врагом, стало для него буквально концом света. Вы нравитесь ему, Вероника, так что поверьте, ему было очень больно поднимать на вас оружие. Я просто не успел его вразумить до вашего прихода.

Стало грустно, и я вздохнула. Что ж, это не первая и не последняя потеря в моей жизни. И почему до сих пор я не привыкла к этой боли?

— У меня к тебе есть просьба. Тебе нужно прямо сейчас заглянуть к своему отцу.

— Зачем? — удивлению Виктора не было предела.

— Найдешь там Михаила. Скажешь ему, что я жива… Впрочем, это он и так знает. Скажи, я остаюсь здесь, пусть приходит.

— При чем тут мой отец?

Виктор был напряжен и озадачен. Он явно не был доволен, что его отец оказался в это впутан. Ого, да мальчик оказывается о нем по-своему заботится. Странная семейка. Хотя не мне об этом говорить.

— Я жила все это время у него. Он помогал мне и, между прочим, многое сделал.

— Что ж… — Виктор был озадачен. — Как пожелаете. А что вы с господином Князевым теперь будете делать? Как будете убивать богов?

Хороший вопрос, на который у меня нет ответа.

— Виктор, — я проигнорировала его слова, — и поговори со своим отцом. Вам много есть что обсудить. Наладь с ним отношения.

— Это несколько невежливо — лезть в чужой монастырь со своими указами, — недовольно отозвался мой собеседник.

— Ну так не провоцируй меня на это. Просто выполни мою просьбу, вот и все.

— Исключительно из уважения к вам, — Виктор кивнул в вежливом согласии. — В таком случае позвольте откланяться и выполнять ваше поручение.

Разозлился и обиделся. Ну как ребенок, честное слово. Но это уже неважно, им с отцом давно было пора поговорить. Ну что ж, шанс Петру я дала. Надеюсь, воспользуется. Когда за Виктором закрылась дверь, я сразу услышала в спину вопрос брата:

— Давно он в курсе?

Мне не нужно было уточнений, чтобы понять, что Влад спрашивает о наших с ним отношениях. Так и не повернувшись, я ответила:

— Давно. Я ему рассказала, когда он признался в своем интересе ко мне, — самозабвенно солгала я, прикрывая Виктора. — Понадеялась на то, что он разумный человек и не станет подставляться тебе под горячую руку.

Влад ничего не ответил, я лишь услышала, как он встал с диванчика и подошел ко мне. Его ладони легли мне на плечи в обманчивом спокойствии, и внутри меня все сжалось, однако внешне это никак не отразилось, я просто осталась стоять. Неужели каким-то образом брат догадался, что Виктор видел меня без одежды? Убьет же.

— Любопытно, Вероника, ты лжешь мне, но я не понимаю в чем, — его голос раздавался рядом с ухом, и по коже побежали мурашки — то ли от дыхания, то ли от интонаций. — Будь любезна, никогда так не делай, ты ведь знаешь, как я не люблю это.

Он развернул меня к себе лицом, и пристально посмотрел в глаза. Изощренная пытка молчанием, которую я никогда не могла выдержать. Вот и сейчас, глядя ему в глаза, дико захотелось сказать всю правду. Я готова была пощечину себе влепить, лишь бы не поддаться на этот гипнотизирующий страхом взгляд.

— Ты спала с ним? — он пристально смотрел мне в глаза.

— Нет, — ответила я, глядя ему в глаза, с трудом заставляя голос и все свое тело не дрожать. — Мне холодно. Пол холодный, отпусти.

Он вздохнул, а затем быстро подхватил меня и перекинул через плечо.

— Влад! Какого черта?! — возмутилась я, опираясь ладонями ему на спину. — Поставь меня немедленно!

— Не дергайся, — он шлепнул меня по заднице поверх халата и понес назад к камину.

Я почла своим долгом и правда не дергаться, вследствие чего была благополучно доставлена в любимое кресло.

— Твоя одежда прибудет завтра, — сообщил брат, отходя от меня.

— Какая одежда?

— Я решил, что однажды ты захочешь вернуться домой, и заказал ее для тебя заранее у местного портного. Размеры твои я прекрасно помню.

Он присел на корточки у почти потухшего камина и поправил недогоревшие поленья кочергой, подняв маленькое облако искр и пепла. Все это было так похоже на мою жизнь. Усилиями Отдела Влад ворвался в мою жизнь и начал ворошить в душе те почти угасшие чувства, остатки которых там тлели. И эти чувства — любовь, ревность, боль, обида, да много каких еще — снова полыхнули во мне с его возвращением точно так же, как сейчас на моих глазах разгорался камин. Вот только долго ли осталось этим почти сгоревшим поленьям? Я перевела взгляд на брата. Его спина в рубашке казалась темной на фоне огня, но лицо было ярко освещено танцующими язычками пламени. Он — монета с двумя сторонами, светлой и темной. И почему-то именно сейчас я поняла, как сильно он устал. В его душе такие же поленья, и только я, сама того не понимая, шевелю их, давая жизнь его огню. Только из-за меня он все еще что-то делает. И если бы я умерла сегодня, он бы этой смерти тоже не пережил.